Ищите женщину

– Какие проблемы?

– Вот московский товарищ хотел на рынок за бараниной заехать, а я отсоветовал.

– Правильно, – улыбнулся толстяк. Был он весь какой-то стерильно чистый и аккуратный, совсем не похож на бывших мясников из подсобок. – А что делать хотите? – поинтересовался у Турецкого.

– Да хотелось бы хорошенько нашпиговать.

– Понял. Народу много?

– Да какой там! Три-четыре человека…

– Так. Вино соответственно?

– Бутылки три, думаю. И коньячку на всякий случай.

– Чеснок, морковь, сельдерей, аджику – надо? Зелень?

– Само собой.

– Во что класть будем? – И когда Турецкий показал целлофановый пакет, засмеялся: – Разве что для зелени! В коробку положим. Подождите.

– Здесь гораздо дешевле, – объяснил водитель, когда толстяк ушел. – Он здесь директор, толковый дядька. А дешевле потому, что у них в Лужском районе своя ферма. Так что работают без посредников. Раза в полтора дешевле. На него тут, было дело, наезжали! Ну мы им пачек и накидали.

– Вроде крыши?

– Да нет, – застеснялся водитель. – Просто бывает совсем лишнее в торговом зале толочься. Так, по случаю заскочишь… Но все копеечка в копеечку, тут никаких чаевых нет. Да сами сейчас увидите.

Минут через десять рабочий вынес заклеенную скотчем коробку – общим весом этак килограммов на десять. Вышел и толстяк директор. Он быстро посчитал на калькуляторе и назвал сумму. Действительно, выходило недорого, около трехсот пятидесяти рублей. Турецкий рассчитывал где-то под пять сотен.

– Я вам парочку свежих лавашей положил, – сказал директор, – разогреете! – Взяв деньги, обернулся к рабочему: – Сеня, сделай одолжение, пробей в кассе эту сумму. – И отдал ему деньги. – А вы вообще ногу делали?

– А как же!

– Значит, знаете!

– Но от хорошего совета не откажусь, – улыбнулся Турецкий.

– Лично я, – сладострастно сощурился толстяк, – аджику с горчицей мешаю, много. И этой смесью густо обмазываю уже шпигованную ногу – всю. И на противень. А когда пластины режу, обильно поливаю ткемали. Я все положил туда, – он ткнул пальцем в ящик. – А в лаваш – горячий сулугуни. Я на всякий случай тоже положил. И маринованный чеснок. Я вижу – интеллигентный человек, поэтому предложил вам черное пуркарское, из советских запасов, – он подмигнул, будто заговорщик. – В обиде не останетесь. Заезжайте еще. Прошу, – и протянул принесенные рабочим сдачу и чек.

– Мне как-то неловко, – сказал Турецкий.

– Прошу, – директор был категоричен. – Приятного аппетита.

Двое оперативников сидели на лавочке перед подъездом дома на Моховой. Точнее, это была не лавка, а бетонная площадка перед входной дверью. И на ней, наверное подостлав газеты, отдыхали пожилые обитатели старинного дома. Двор был высокий, колодцеобразный и не очень уютный. В нем быстро темнело.

Перед тем как приехал Турецкий с Лизой и охранником, во двор как-то уж больно лихо вкатила иномарка из породы «фордов» с нечетко проглядывающими номерами. Стекла ее были притемнены, так что нельзя было разобрать, кто в машине и сколько народу. Машина замерла посреди двора. Похоже, что приехавшие разглядывали двоих парней возле двери. Оперативники сделали вид, что не обратили на машину никакого внимания, и та ловко развернулась и покинула двор.

А потом прибыл Турецкий, вынул из багажника большой картонный ящик. Спросил у Лени, какие у него планы, не хочет ли разделить ужин. Тот стал отнекиваться – в смысле если есть еще какие-то дела, то это одно, а если нет, то он бы предпочел заехать на Литейный, доложиться и – домой. Ну хорошо, согласился Турецкий, в конце концов, была бы честь предложена.

«Жигули» уехали. А вот ребятам придется еще подежурить. Пока не приедет Косенкова. Те рассказали Турецкому о странной машине.

– Вы голодные, хлопцы? – спросил он.

Оперативники засмущались:

– Да нет, не то чтобы…

– Ясно! – остановил их Турецкий. – Елизавета Евдокимовна, у вас что-нибудь найдется – подкормить ребят? А то им тут еще часа три как минимум придется…

– Конечно! – с жаром отозвалась Лиза. – Пойдемте!

– Тогда вперед, хлопцы, чем богаты…

На этаже, напротив лифта, выходящего Турецкого встретил еще один оперативник.

– Александр Борисович? – строго спросил он.

– Так точно! – отрапортовал Турецкий, чем вызвал у сопровождавших его улыбки.

– Происшествий не было. Кроме одного.

– Заходите, – кивнул остальным Александр, – мы сейчас. Слушаю.

– Я в окно смотрел, вон туда, на противоположный тротуар. Тут же, с третьего этажа, рукой подать. И вижу, из машины вышел мужик с самострелом, знаете, вроде спортивного такого? Чего-то ходил туда-сюда. Смотрел по сторонам. Потом, смотрю, сел в машину и уехал. Я подумал, что это, возможно, «технарь». Нас Виктор Петрович проинструктировал на этот счет. Вы в квартире окна снаружи посмотрите. Спецы иногда прослушку на присосках таких, типа детских стрел, устанавливают.

– Молодец, – одобрил Турецкий, – а теперь пошли перекусим. Мы тут одну дамочку ждем к восьми. Если не опоздает. Надо будет ее аккуратно встретить. А если кто вместе с ней, тот пусть пока погуляет. Лады?

– О чем речь? Сделаем.

Три часа впереди – времени для бараньей ноги более чем достаточно. Поэтому Лиза быстро сварганила операм большую яичницу и отварила пельмени.

Турецкий же тем временем открыл окна, обследовал наружные рамы и стекла и обнаружил-таки детскую игрушку. Стерженек на присоске плотно сидел на уголке оконной рамы в большой комнате. Он принес находку на кухню, где оперативники успешно расправлялись уже и со вчерашней, заново разогретой пиццей, и показал им «игрушку». А после, когда они, посмеиваясь, обсудили достоинства стрелки, открыл форточку и выкинул находку во двор.

Оперативники попили чаю и пошли работать дальше. А Турецкий распаковал ящик и изумился щедрости толстяка. Все предусмотрел, ничего не забыл. И коньяк положил хороший, армянский, трехзвездочный.

Лиза стала разогревать духовку, а Александр занялся подготовкой ноги. Попутно он читал короткую лекцию на тему:

– Вот видишь, он предложил мне шпиговать ногу не только чесноком, но и морковью с сельдереем…