Ищите женщину

Поднимаясь вместе с Леней на этаж, где располагался офис журнала «Санкт-Петербург», Александр Борисович размышлял о том, что он, как бы ни желал этого, не сможет уже вывести из игры Лизу. Но он придумал один ход, который мог бы обезопасить ее в том случае, если чекисты проявят чрезмерную настойчивость. Вот об этом он и хотел поговорить с ней.

Секретарь редакции – старая дева неопределенного возраста, в больших очках, напоминающих совиные глаза, строго заявила Александру Борисовичу, что редколлегия в самом разгаре и беспокоить главного редактора она не может: на этот счет есть ее строжайшее указание.

– У Елизаветы Евдокимовны есть обычай во время заседаний отвечать по телефону на важные звонки? – поинтересовался Турецкий.

– В исключительных случаях, – сухо ответила секретарь, – но я сама слежу за этим и нажимаю кнопку.

– Отлично. Сейчас я наберу ее номер, а вы соответственно нажмите вашу кнопку.

– Но…

– Это надо, – спокойно ответил Турецкий и набрал на своем мобильнике номер. В приемной раздался телефонный звонок. Секретарь потянулась к трубке, но Турецкий ее остановил: – Снимать не надо, просто нажимайте.

– Невская. Слушаю, – раздалось в трубке недовольно.

– Это я. Пожалуйста, выгляните на одну минуту.

Совиные глаза секретаря расширились до невозможности. Через минуту вышла Лиза. Лицо ее было строгим и отчужденным. Турецкий тут же подхватил ее под руку и вывел в коридор:

– Звонила?

– Да. Мы договорились на восемь. После работы. А что случилось?

– Ты называла ей мое имя?

– Не-ет, – как-то не очень уверенно сказала Лиза. – А что?

– Так да или нет?

– Я сказала, что хотелось бы увидеться. Поговорить. Что ею интересуется один мой хороший знакомый. Из Москвы. И все. Она помялась, припоминая свои дела на сегодня, но в конце концов согласилась. Приедет сама, у нее своя «тоёта». Я что-нибудь лишнее сказала?

– Не знаю еще, но боюсь, что да. Во всяком случае, ты без меня ни шагу. Я буду до конца в приемной. Там и моя охрана. Если вдруг она позвонит и станет предлагать иные варианты встречи, стой на своем. Больше ни на чьи предложения куда-нибудь подъехать или там поговорить где-то не соглашайся. Устала, заболела, завтра, через год, когда угодно, но только не сегодня.

– А что, меня кто-то хочет закадрить, как мы говорили в юности?

– Я ничего не исключаю. Проще, конечно, если бы ты сказала своему глазастому церберу, пусть она на все «важные» звонки отвечает, что тебя нет, выехала в неизвестном направлении. А если позвонит Ирина, чтоб сказала то же самое и добавила: «Лизавета Евдокимовна просила передать, что уговор остается в силе, она ждет». И больше ничего.

– Вот так? – Она неожиданно улыбнулась и добавила: – Теперь меня Светка со свету сживет своими подозрениями. Ну ладно, будь по-твоему. А что, нам действительно надо куда-то уехать до восьми?

– Зачем, поедем к тебе домой. Я почитаю.

– А кто-то, между прочим, мне что-то обещал!

– Это само собой. И одно другому не мешает, наоборот, придает определенную остроту.

– Ой, хулиган! – вздохнула она сокрушенно. – И что ты только творишь с честной девушкой! И почему я такая послушная!

– Все. Иди и кончай свое занудство. Редколлегия! Воображаю…

– Батюшки! А ведь я и вправду заболталась, – засмеялась она и вернулась в офис.

Турецкий отошел к окну в коридоре, где на подоконнике стояла стеклянная полулитровая банка с окурками, и достал «Честерфилд».

Подымив, вернулся в офис и сказал Лене:

– Там, возле окна, можно покурить. Если хочешь.

Тот сказал спасибо и вышел.

Редколлегия окончилась спустя добрых полтора часа. За это время Невской было несколько звонков, на что Света заученно отвечала:

– Нету, отъехала на неопределенное время. Что передать? – и записывала просьбы.

Звонка от Косенковой не было. И это радовало: может быть, опасения напрасны?

А потом закончилась редколлегия и приемную заполнили пожилые вежливые люди. Некоторые с интересом поглядывали на Турецкого и Леню – уж больно необычные «авторы» дожидались главного редактора. У обыкновенного автора всегда что-то в глазах написано, какая-то просьба, что ли. А у этих двоих – вид был независимый. Неужели обычаи «новых русских» уже и в художественную литературу проникли?!

Наконец все разошлись и из кабинета появилась Лиза, уже одетая для выхода на улицу. Турецкий с Леней тоже накинули плащи. Рядом с невысокой Невской они красиво смотрелись, как два дюжих телохранителя. Да так оно, впрочем, и было.

Лиза просмотрела записи звонков, что-то отметила в блокноте секретаря. Потом записала номер телефона и сказала:

– Я сейчас должна поехать по важным делам… на одно закрытое совещание… ты понимаешь, Света? Не знаю, когда там закончится, но у меня просьба: позвони минут через пять по этому номеру Ирине Васильевне и, пожалуйста, повтори мою просьбу: наша встреча не отменяется и очень желательна. Я буду ее ждать там, где мы договорились. На всякий случай, до свиданья. Поедемте, господа, – обернулась она к своим спутникам.

– Я вам еще нужен? – спросил Леня возле машины.

– Ленечка, дружок, у меня к тебе просьба, – ответил Турецкий. – Мы сейчас проедем мимо рынка, я там выйду ненадолго, а ты побудь с ней. Чтоб, понимаешь?

– Понял, Сан Борисыч, какой разговор!

А Лизе он сказал:

– У тебя какая-нибудь сумка есть?

– Для чего тебе?

– На базар заедем, купить кое-чего хочу.

– Целлофановая устроит?

– Вполне. – И спросил у водителя: – Где тут ближайший рынок?

– А что вам конкретно нужно?

– Хорошую баранью ногу, – шепнул ему на ухо Турецкий, – и все, что к ней полагается.

– Так это вам нужно не на рынок. Я отвезу куда надо, – многозначительно и доверительно кивнул тот. И погнал в сторону Балтийского вокзала. Там, в неведомом Турецкому переулке, он въехал под арку во двор и тормознул у подъезда, рядом с которым громоздились решетчатые контейнеры для овощей и деревянные фруктовые ящики.

Вдвоем с водителем Турецкий вошел в магазинную подсобку. Водитель что-то сказал рабочему в фартуке, тот кивнул и ушел. А короткое время спустя к ним вышел лысый толстячок, поздоровался за руку с водителем, Турецкому кивнул.