Тигр в дыму (сборник)

– Да? Я думала, что ему следовало бы звучать вместе с Кредитон. Его это позабавило.

– Не могу не согласиться, – сказал он.

Я поняла, что он смеется надо мной и что я веду себя, как наивное дитя.

– Мне следует спросить ваше имя, не правда ли, – произнес он, – а то вы решите, что я невежа.

– Нет, что вы, но если вы действительно хотите знать…

– Конечно, хочу.

– Анна Бретт.

– Анна Бретт! – он повторил мое имя, словно пытаясь запомнить его. – Сколько вам лет, мисс Анна Бретт?

– Двенадцать.

– Такая юная… и так много знаете.

– Это потому, что я живу в «Доме Королевы».

– Наверное, возникает чувство, что обитаешь в музее.

– Иногда.

– Из-за этого вы выглядите старше. В вашем присутствии я ощущаю себя молодым и легкомысленным.

– Простите.

– Не извиняйтесь. Мне нравится это. А я старше вас на семь лет.

– Так много?

Он кивнул; когда он засмеялся, создалось впечатление, что глаза его исчезли.

Вернулся слуга.

– Ее милость просит юную леди к себе, – возвестил он. – Будьте добры, следуйте за мной.

Редверс Стреттон произнес:

– Мы еще встретимся… надеюсь, что скоро.

– Я тоже надеюсь, – честно и с достоинством ответила я. Слуга никак не показал, что считает поведение Редверса Стреттона, по крайней мере, странным, и я двинулась за слугой мимо доспехов вверх по широкой лестнице. На лестничной площадке стояла ваза, явно эпохи Мин, на это указывал ее глубокий фиолетовый цвет. Я не могла не задержаться возле нее, потом я обернулась и увидела, что Редверс Стреттон смотрит мне вслед, чуть расставив ноги и засунув руки в карманы. Он кивнул головой в знак благодарности за то, что я обернулась, я тут же пожалела об этом, потому что посчитала, что таким образом я проявила детское любопытство. Я отвернулась и поспешила за слугой. Мы вышли в галерею, в которой висели картины. Я нервничала, так как не могла определить их ценность. Посередине висел портрет мужчины. Я смогла установить, что он был нарисован лет пятьдесят назад. Несомненно, портрет изображал сэра Эдварда Кредитона, основателя судоходной линии, умершего мужа женщины, с которой мне предстояло встретиться. Мне очень хотелось получше разглядеть портрет, так как я мимоходом заметила, что на этом грубом, властном и жестоком лице глаза сильно походили на глаза человека, с которым я познакомилась несколько минут назад. Но тот не был Кредитоном. Наверное, племянник или какой-нибудь родственник. Да, скорей всего так.

Слуга остановился и постучал в дверь. Распахнув ее, он провозгласил:

– Юная леди, миледи.

Я вошла в комнату. Тетя Шарлотта сидела выпрямившись на стуле с мрачным выражением лица – лучшее состояние для торговли. Я часто видела ее такой. На большом изящном кресле периода реставрации сидела женщина, тоже большая, но совершенно не изящная. У нее были темные волосы, желтая кожа и черные, как смородина, глаза, живые, как у мартышки. Эти глаза смотрели таким пронзительно-молодым взглядом, словно хотели бросить вызов морщинам на ее лице.

Большие гладкие и белые руки были унизаны кольцами с бриллиантами и рубинами. Руки покоились на пышных складках платья, а из-под юбки высовывались атласные туфли, расшитые бисером.

Меня тут же охватила паника, и я почувствовала еще большее уважение к тете Шарлотте, потому что она совершенно не волновалась в присутствии столь внушительной особы.

– Моя племянница, леди Кредитон.

Я сделала книксен, и леди Кредитон внимательно оглядела меня своими обезьяньими глазами.

– Она изучает антиквариат, – продолжала тетя Шарлотта, – и временами будет меня сопровождать.

Вот как? Впервые об этом было сказано вслух, хотя с недавнего времени я понимала, что это подразумевается. Во всяком случае, подобное разъяснение объясняло мое присутствие. Они перевели свое внимание на секретер, который, очевидно, обсуждали до моего прихода. Я стала внимательно слушать.

– Должна вам сказать, леди Кредитон, – говорила тетя Шарлотта, как мне показалось, почти злобно, – что секретер лишь приписывается Булю. Да, его углы все в завитках. Но я считаю, что он принадлежит к более позднему периоду.

Я видела, что секретер красивый, но тетя Шарлотта не считалась с этим.

– На нем не то клеймо, – сказала она. Леди Кредитон понятия не имела, как ценится мебель, находящаяся в плохом состоянии.

Она была уверена, что все дефекты можно легко устранить, если пригласить мастера своего дела. Мастер своего дела умер более ста лет назад, если же, конечно, секретер в действительности делал Андре-Шарль Буль, в чем тетя Шарлотта сильно сомневалась.

В таком роде они и продолжали: леди Кредитон отмечала достоинства, а тетя Шарлотта недостатки.

– Я сомневаюсь, что в Англии существует другой, подобный этому, – провозгласила леди Кредитон.

– Вы заплатите мне, если я найду вам еще такой же? – победоносно поинтересовалась тетя Шарлотта.

– Мисс Бретт, я избавляюсь от этого, потому что он мне не нужен.

– Не думаю, что смогу легко найти покупателя.

– Возможно, другой перекупщик с вами не согласится.

Я слушала, все время думая о человеке внизу, меня интересовало, что связывает его, эту женщину и мужчину на портрете в галерее.

Наконец они пришли к соглашению. Тетя Шарлотта предложила цену, которую она считала безумством со своей стороны, а леди Кредитон никак не могла понять, почему идет на такую жертву.

Я подумала, что они очень походят друг на друга. Обе с твердым характером. Но с делом было покончено, и через несколько дней секретер займет свое место в «Доме Королевы».

– Можно всякое терпение потерять! – воскликнула тетя Шарлотта, как только мы отъехали. – Как с ней тяжело.

– Ты переплатила, тетя?

Тетя Шарлотта мрачно улыбнулась:

– Думаю, что чуточку заработаю на нем, когда появится подходящий покупатель.

По ее улыбке я поняла – она считает, что обманула леди Кредитон; мне захотелось пробраться обратно в замок и выслушать комментарии леди Кредитон.

Я никак не могла забыть человека, с которым познакомилась в холле замка, поэтому решила выяснить, знает ли его Эллен.

Когда мы пошли гулять, я повела ее на вершину утеса, откуда был виден замок, там мы сели на одну из скамеек. Я очень любила там сидеть, потому что оттуда можно было смотреть на замок.

– А я была там, с тетей Шарлоттой, – сообщила я Эллен. – Мы купили секретер работы Буля.

Эллен фыркнула в ответ на мое, как она называла, «выпендривание», поэтому я быстро перешла к теме, в которой я не могла показать свое превосходство.

– Я видела леди Кредитон и… мужчину. Эллен заинтересовалась.

– Какого мужчину? Молодого?

– Старого, – ответила я. – На семь лет старше меня.

– Ничего себе старого! – расхохоталась Эллен. – А откуда вам это известно?

– Он сам мне сказал.

Она подозрительно посмотрела на меня, поэтому я решила перейти к главному, прежде чем она не обвинила меня в том, что я чуточку сочиняю. Она любила повторять: «Вся беда в том, мисс, что не поймешь, когда вы выдумываете».

– Этот мужчина был в холле и увидел, как я разглядываю гобелены. Он сказал, что его зовут Редверс Стреттон.

– Ах, этот, – произнесла Эллен.

– Почему ты так говоришь?

– Как?

– С пренебрежением. Мне казалось, что ты считаешь богом любого обитателя замка. Кто такой Редверс Стреттон и что он там делает?

Эллен украдкой бросила на меня взгляд.

– Не думаю, что я должна говорить вам.

– Почему?

– Сомневаюсь, что мисс Бретт захочет, чтобы вы знали.

– А я убеждена, что это не связано ни с секретером Буля, ни с комодами Людовика XV, а тетя Шарлотта считает, что лишь это должно меня интересовать. Так что ты знаешь о человеке, которого нельзя обсуждать?

Эллен оглянулась опять испуганно, словно ждала, что разверзнутся небеса и появятся мертвые Кредитоны, чтобы навлечь на нас отмщение за бестактное поведение в отношении к Кредитонам.