Смерть майора Черила. Роковой триместр

Том Черил услышал в собственном голосе горечь и пожалел о сказанном. Эдвин смотрел на него одновременно с тревогой и сомнением. Нет, зря он прошелся по поводу полицейских. Правда, они к нему отнеслись в больнице без особого сочувствия — для них это обычная повседневная работа. Может быть, поэтому он и не упомянул, что вроде бы слышал ночью в саду чужие шаги. Но рядом с его койкой сидела Эйлин, и он ждал, что она ему напомнит. Она промолчала. Да и удобный случай больше не представился. Майор вздохнул.

— Прости, Эдвин, но мне больше не хочется обсуждать все это. — Том Черил поднялся, и священнику пришлось последовать его примеру. — Я буду тебе очень благодарен, если ты не станешь поощрять разговоры в деревне.

— Конечно. Сделаю, что смогу. Как всегда.

Если Том Черил и заметил легкий упрек в последних словах Эдвина Галверстоуна, то виду не показал, тем более что неловкую паузу тут же прервал телефонный звонок внутри дома и приход Сэл. Потом телефон замолчал, а собака потрусила к хозяину.

— Привет, моя радость. — Он погладил ее между ушами. — Джилл, значит, уже дома. Она выводила Сэл на прогулку. Сейчас сварит нам кофе, если ты не откажешься от чашечки, Эдвин.

Это звучало как предложение заключить мир.

— Спасибо, Том, но мне надо идти.

Они еще немного поболтали о садоводстве, и священник удалился, чувствуя, что ничем не помог, и даже сожалея о визите. Майор снова вздохнул, на этот раз с облегчением: он был рад одиночеству. Джилл в счет не шла. Она была его любимицей, хотя он питал нежность к обеим дочерям. Хорошо бы ей выйти замуж и завести детей. Его брак с Эйлин образцовым, конечно, не назовешь, но Силии ведь повезло, она счастлива.

Джилл, знай она мысли отца, была бы несколько удивлена и тронута. Внося поднос с кофе, она поймала себя на том, что сильно хмурится. Эта идиотская история явно действует ей на нервы, а у отца сейчас и так много забот.

— Вот и я, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал пободрее. — Кофе и шоколадное печенье. Я рада, что его преподобие ушел. У меня для тебя есть новости.

— Хорошие?

— Сама не знаю. — Она пожала плечами. — Только что звонила Джин. По словам ее друзей из издательств, реклама «Смерти майора Черила» не вызвала особого интереса у профессионалов. Они говорят, что объявления подобного рода появляются довольно часто. Издатели вообще публика скрытная, занятая только своими собственными планами, но кое-какие разговоры были. Например, ожидалось, что появится хотя бы несколько оттисков книги, а раз их нет, то значит тут какое-то надувательство. Газета это отрицает, но особенно не распространяется. Правда, кто-то из ее рекламного отдела сказал, что за объявления хорошо заплатило одно очень почтенное издательство.

— В общем, ничего интересного Джин не раскопала, — сказал майор. — Черт! А я надеялся, думал, она отыщет какую-нибудь ниточку. Хотя какую? Сам не знаю, чего ждал. Но если мы действительно имеем дело с мистификацией… — Он мрачно покачал головой, но тут же просветлел. — Ну и что за печаль? Никакого серьезного урона я не понес, разве что сгорела старенькая малолитражка. Странный тип этот шутник, если он действительно существует. Столько хлопот на себя взял, а результата почти никакого.

В воскресенье майор отказался идти с женой и дочерью в церковь. Надоели сплетни, объяснил он, лучше уж погулять с Сэл. Он дождался, пока женщины ушли, и кликнул собаку.

Они вышли на улицу, повернули в противоположную от церкви сторону и отправились обычным маршрутом по проулкам и луговым тропинкам. Собака то трусила впереди, то тащилась сзади, но все время была рядом. Через полчаса они вышли на проселочную дорогу, чтобы вернуться по ней назад в деревню. По этой дороге иногда сновали местные машины, и майор для предосторожности взял Сэл на поводок.

Внезапно сзади раздался оглушающий рев. Майор резко обернулся. Он вряд ли успел рассмотреть желтый шлем и черную кожаную куртку несшегося прямо на него мотоциклиста, но внутренний голос подсказал ему, что это враг.

Дернув Сэл за поводок, Том Черил прыгнул к изгороди. Но собака невольно помешала ему, он споткнулся и ухнул в канаву, оглушенный какофонией звуков: треском мотоцикла, который в последний момент вильнул в сторону, и тонким, пронзительным визгом Сэл.

После ливня, прошедшего в середине недели, канава была полна воды. Майор медленно поднялся сначала на колени, потом на ноги. Его всего облепило грязью и травой, в волосах застряли щепки и веточки. Он провел рукой по голове, стараясь стряхнуть эту грязь, и только еще больше измазался. Ошеломленный, но невредимый, он механически принялся отряхивать одежду, не осознавая, что делает, и от всей души кляня незнакомца, виновного в происшествии.

Шум мотоцикла затих вдали. Однако задерживаться на пустынной дороге не имело смысла — как бы не дождаться еще одного нападения. Надо скорей возвращаться домой. Майор огляделся по сторонам, ища собаку:

— Сэл! Сэл! Где ты? Ко мне!

Собака не появлялась, и майор нахмурился. Где она? Он крикнул еще раз, погромче, но опять никакого результата. Послышался шум быстро идущей машины, и он, отступив в сторону, приготовился к прыжку. Но в машине оказалась какая-то семья: отец, мать, дети — они, видимо, ехали куда-то обедать. Женщина внимательно посмотрела на него и что-то сказала мужу. Машина проехала, не останавливаясь. Дети, прижав носы к заднему стеклу, не спускали с него взгляда, пока не скрылись за поворотом.

Майор не осудил семейство за любопытство, он понимал, что являет собой странное зрелище. Он глянул вниз, на свои брюки, и тут заметил Сэл.

Собака валялась в канаве, на спине, наполовину уйдя под воду. Она уже не дышала, голова ее была свернута набок под неестественным углом, а в открытых глазах застыло какое-то умоляющее выражение.

Том Черил чуть не задохнулся от ярости. Он упал на колени, сунул руки в жидкую грязь и стал вытаскивать труп на дорогу. Собака была тяжелая, взял он ее не по центру, но все же, хотя и с трудом, справился с задачей. Потом встал на ноги и огляделся. Оставить Сэл тут, на открытом месте, было невозможно, но и донести ее он бы не смог. Найдя место, где живая изгородь казалась не такой густой, он пробрался сквозь нее и нашел для собаки удобное место, затем отправился домой.

Мысли его путались, но одно было ясно — надо взять машину, забрать Сэл и достойно похоронить в саду. Время перестало существовать. Он забыл, что сегодня воскресенье. Забыл про свой вид. В нем кипела злоба — его собаку безжалостно убили, при этом без всякой видимой цели. Он выбрал к дому кратчайший путь. К несчастью, этот путь вел через церковный двор.

Когда он завернул за угол старинной нормандской церквушки, было уже начало первого. Преподобный Эдвин Галверстоун пять минут назад отпустил прихожан и стоял на паперти, пожимая выходящим руки. Некоторые задерживались, чтобы перекинуться друг с другом словцом. Народу было довольно много, так как к местным присоединились отдыхающие.

Внезапное появление Тома Черила привлекло внимание публики. Он шел мрачный, решительный, с грязным, поцарапанным лицом, в заляпанной одежде. Разговоры стихли. Все взоры обратились в его сторону. Даже чужаки, приехавшие всего на пару дней, были заинтригованы.

Первой к нему подбежала Джилл.

— Папа, что случилось? В чем дело? Как ты себя чувствуешь?

Захваченный врасплох окружившей его толпой, майор ответил не думая:

— Какая-то сволочь убила Сэл. — Голос его был громкий и дрожал от ярости.

— Томас! Как можно? — воскликнула Эйлин. Если дочь волновалась за отца, то жена явно злилась. — Как ты смеешь произносить такие слова в присутствии священника и… всех нас. Постыдился бы! И посмотри на себя. Чем ты занимался? Костюм испорчен, а твои роскошные ручные часы…

Даже сам майор понял, что жена не отвечает за свои слова — это была реакция на его неожиданное появление в таком виде и в таком месте. Но он был слишком зол, чтобы соблюдать приличия.