Смерть майора Черила. Роковой триместр

— Что я мог написать тебе кроме того, что огорчен?

— У тебя даже не хватило духу сказать мне это прямо в лицо!

— У меня не было возможности.

— Ладно… я тогда поклялась, что ты за это заплатишь, Хью, и ты заплатишь. Я сокрушила твою карьеру, даже если ты не окажешься за решеткой. Старый Пенмерет ни за что не позволит тебе остаться в твоем любимом Корстоне, не позволил бы даже только из-за всех тех мелких миленьких неприятностей, а уж теперь…

— Значит, это ты… из-за тебя все пошло вкривь и вкось.

— Ну, не все, конечно. Джейн Хилмен забеременела не из-за меня. Тут внес свою лепту Саймон Форд… он постарался. Но я воспользовалась случаем и пустила слушок, сплетню. Думаю, Пенмерет показал тебе анонимное письмецо о тебе и девочках-блондиночках… Эту мысль мне подала Бетти Фэрроу.

— Ты сумасшедшая, Паула. Ты это знаешь? Ты сумасшедшая! — В голосе Ройстоуна слышалось отвращение. И вдруг его тон изменился, он вспомнил: — А Мойра Гейл? Это тоже устроила ты?

— Покушение на твою невинность? Да. Это устроила я. Сказать тебе правду, я стала немного беспокоиться: мне показалось, что ты, пожалуй, все же выскочишь изо всех этих передряг как ни в чем не бывало. И вот на Гернси мне встретилась молоденькая глупышка… пока я ожидала тебя, Хью. Очень подходящая девица, не так ли? Как-то я ее подвезла, и мы стали часто встречаться на острове. Постепенно я хорошо ее узнала, мы говорили о книгах, о лавке Бронсона, о том, как она стремится образовать себя. И когда мне понадобился кое-кто, я подумала о ней… Я понимала, что за деньги она готова на все. Я отправилась в Рединг и нашла ее как раз перед концом триместра, как только узнала, когда ты будешь возвращаться с этой своей дурацкой конференции. Я сказала своей девочке, что мой муж мастер заводить интрижки и я хочу себя защитить. Ну вот. Рассчитать, когда ей следует оказаться на дороге, было нетрудно, ну а узнать твою машину и вовсе легко, даже не глядя на номер. Знаю, мои аргументы были жидковаты, но я считала, что пятнадцатилетняя девчонка и на это клюнет. Я ее недооценила.

— Говорю, ты сошла с ума, Паула. И чего достигла? Ну, ее слово против моего…

— Знаю. Но грязь прилипает, Хью. Как бы то ни было, нам повезло. Право же, она не могла выбрать момент лучше, с этими мясниками… — как их там звали?.. Инглы? — в качестве свидетелей.

— А если бы их там не оказалось?

— Мойра должна была вырваться из твоих лап поэффектнее и бежать к своей тетушке, плакать, твердить, что ее насиловали… или собирались изнасиловать, по крайней мере. Не забывай, она ведь знала, кто ты, вот что было важно. Мы с ней обстоятельно все обсудили.

— Но, Паула, ты же и себя предавала в руки этой девицы…

— Ну и что? Она не собиралась обращаться в полицию. Известно ли тебе, что эта глупенькая шлюшка возмечтала о себе невесть что, строила самые нелепые и претенциозные планы? Она знала, что ее удочерили, и вообразила, что в действительности состоит в родстве с королевским домом, ну и тому подобная чушь. Меньше всего она желала огласки, которая в будущем могла бы повредить ее дурацкому реноме. И я хорошо ей заплатила…

— Но, Паула, она же еще ребенок… Как ты могла…

Однако Паулу уже понесло.

— Кроме того, я ведь думала, что я для нее миссис Ройстоун, как и для всех на этом проклятом острове. Это я и имела в виду, когда сказала, что недооценила ее. Однажды она позвонила мне сюда и потребовала увеличить вознаграждение — тут-то я узнала, что Мойра, оставшись как-то в моем номере на Гернси одна — я вышла в уборную, — открыла мою сумочку и таким образом узнала мое настоящее имя…

— Значит, так и случилось — ты действительно была у нее в руках. И она имела возможность шантажировать тебя. Или, несмотря на свои претенциозные фантазии, могла рассказать, как все было — за деньги, конечно. Если бы ты вовремя укатила в Австралию, полиция тебя, может, и не настигла бы, но в этом случае не пострадал бы и я, вот что тебя бесило. Словом, тебе не оставалось ничего, кроме как убить ее. И запутать в это меня.

— Да, конечно, она должна была умереть. И почему бы не запутать тебя? Это могло сработать. А мне терять было нечего.

— Ты — убийца! Как я только мог когда-либо… — яростно закричал Хью Ройстоун, и Торн не стал больше ждать. Сделав знак Эбботу, он шагнул в открытую дверь.

— Мисс Дарби? Паула Дарби?

— Кто вы такие, черт возьми?

— Полиция, мисс Дарби. Старший инспектор Торн и сержант Эббот, уголовная полиция долины Темзы, отдел особо опасных преступлений. Мисс Дарби, я…

К великому облегчению Эббота, старший инспектор Торн приступил к официальному уведомлению Паулы Дарби, но она даже не взглянула на него. Мгновенно повернувшись к Ройстоуну, она прошипела:

— Будь ты проклят! Значит, это была ловушка. Ты привел полицию. Я должна была это предвидеть. Как раз в твоем духе. Ты всегда был жалкий трус со своей моралью. Бог знает как я вообще могла любить тебя!

— Мисс Дарби, я обязан просить вас поехать с нами в полицейский участок Кидлингтона, где вы сможете…

— Хорошо. Все в порядке. — Паула, казалось, почти не слушала Торна. — Позвольте мне только что-нибудь на себя накинуть.

Хью Ройстоун стоял позади, когда Паула в сопровождении сержанта Эббота вышла из комнаты. Откровения Паулы вызвали у Ройстоуна резкий выброс адреналина в кровь, но теперь он чувствовал себя совершенно обессиленным. Рухнув в стоявшее позади него кресло, он невидящими глазами смотрел в потолок залитой солнцем комнаты. Наконец он перевел взгляд ниже и встретился с глазами Торна, ощущая одновременно отвращение и облегчение.

Старший инспектор сказал свое последнее слово:

— Несколько часов назад я размышлял о ярости… ярости оскорбленной женщины… Езжайте домой, к жене, мистер Ройстоун, езжайте в свою школу. Будет процесс, и пресса, конечно, порезвится вовсю, но при удаче вы, все трое, выживете. Вам повезет больше, чем Мойре Гейл.

Ройстоуну ничего не оставалось, как молча опустить голову.