Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку)

- Это вы учились с тем, который потом сидел.

- А мы что с вами, в одной школе грамоту постигали? Вот что годы делают! - я сокрушенно развел руками. - Я думал, что всех девочек из нашего класса помню, и вот тебе на! Кстати, вы прекрасно сохранились! Другие мои одноклассницы выглядят сегодня намного старше. И почему бы это?

- А это потому, что они ваши ровесницы, - не теряя терпения, пояснила капитанша.

- Да что вы говорите?! - воскликнул я, глядя на неё с восхищением. - А я-то все думаю: как же так? А почему тогда у вас такое невысокое звание? И вообще, вы должны быть уже на пенсии, с вашей-то службой. Нет, знаете, это все так неожиданно.

- Что именно? - доброжелательно отозвалась она.

- Ну то, что вы мне сегодня рассказали. Можно я пойду в камеру и все это обдумаю? А завтра выйду за ворота, и мы с вами встретимся, где-нибудь посидим, выпьем кофе? Или вина, если вы согласитесь. Давненько я нигде не сидел!

- Да ну? - удивилась капитанша.

- Ну нет, я не в том смысле. И вообще, все это - досадное недоразумение, вы же понимаете? А как же, конечно, понимаете, раз мы с вами в одной школе учились, или даже в одном классе?

- Завтра вы, может быть, и выйдете. Только что-то я не очень понимаю причину вашего веселья.

- А это потому, что вы сажаете, а я сижу, - уже не совсем в шутку огрызнулся я.

- А это потому, что я не нарушаю законы.

- Это надо же! Я просто восхищаюсь вами! Удивительно цельный человек. Сначала вы защищали общество от спекулянтов и жуликов, от воров и бандитов, это при Советской власти. Теперь защищаете воров и спекулянтов, бандитов и жуликов от общества. Как здорово может меняться человек, меняя законы.

Ее, кажется, наконец, тоже задело за живое.

- Я законы не меняла.

- Ага, вы их только исполняли, - покорно согласился я. - Знаете, я, кажется, ужасно вас утомил. Не пора ли нам распрощаться?

- Да ну что вы! - рассмеялась она. - Неужели я вам совсем не интересна?

Я вытянул ноги и цинично осмотрел её.

- Знаете, местами.

Я ожидал чего угодно, но не этого. Она перестала улыбаться и поморщилась. Возле губ обозначились тонкие морщинки. Капитан Павлова, похоже, была чуточку старше, чем казалась на первый взгляд.

- Прекратите, это не ваш стиль. Я здесь и не такое видела и слышала, но от вас мне слышать подобное не очень бы хотелось.

- А чем я лучше или хуже других?

- Ладно, оставим. Я не буду повторять вам все приевшиеся вопросы, которые вы так упорно оставляете без ответа. Вы умный человек и должны понимать, что следователь по особо важным делам не стал бы интересоваться мелким спекулянтом и фальшивыми накладными.

Она посмотрела на меня вопросительно. Я счел за лучшее промолчать, хотя попала она в самую точку. Именно это обстоятельство не давало мне покоя с того самого момента, как Павлова назвала мне свою должность.

- Можете не отвечать. Я сама кое-что расскажу вам, как это мне представляется. Не возражаете?

- А вам это будет интересно?

- Могу гарантировать, что это будет интересно вам. Так как, рассказать?

Я для вида подумал и кивнул, важно надув щеки.

- Значит, так, - она отодвинула чистый лист протокола. - Вы арестованы за перепродажу товара неизвестного происхождения.

- Простите, он что, краденый?

- Вряд ли, - пожала она плечами. - Я, по крайней мере, так не думаю. Я права?

- Вы обещали рассказывать, а не задавать вопросы.

- Хорошо, согласилась она, - постараюсь удержаться в этих рамках. Пойдем дальше. Как посмотрит на это суд - трудно сказать. Возможно даже, что вы отделаетесь конфискацией товара и штрафом.

Я несколько приободрился.

- Но это только возможно. Но возможен и срок. Тем более, что есть показания ваших друзей, которые говорят, что вы давали им товар на реализацию, выплачивая процент. Я им не верю. Конечно, вы поступаете достойно, спасая друзей, но для вас это чревато...

- А при чем тут мои друзья? Нет у меня никаких друзей!

- Есть у вас друзья. И если бы не было, я бы не пыталась с вами разговаривать. Слушайте меня! Вы влипли в дурацкую историю. В Москве появилась большая партия шапок и шкурок, которые пошли по новыми каналам, поступая в магазины и коммерческие киоски. Незаконно, разумеется.

Раньше меховую торговлю контролировала одна из криминальных группировок, которую теперь заметно потеснили. Начались разборки, серия убийств. Настоящая меховая война. Никто не хочет уступать. Москва - город тесный. Нам подкинули информацию, что убийства - дело рук команды Креста и Черепа. Следы привели на рынок, где вы торговали аналогичным товаром. Поймите меня правильно: мы ищем того, кто привез мех в Москву. Того, кто открыл этот новый Клондайк. Кто пошатнул рынок. Нам важно пресечь эту волну. Поймите, этот "новый меховой путь" будет проходить по трупам и крови. Вы понимаете это?

- А чего вы так беспокоитесь о том, что братки "мочат" друг друга? Ну, грохнули пару авторитетов. Ну, покоцают сколько-то там бойцов. И что? Легче будет простым людям дышать.

- Это вам только кажется. Постарайтесь понять, что на ничего не подозревающих людей, которые выращивают нутрий, выделывают шкурки и шьют шапки, неизбежно обрушится волна рэкета, террора, насилия.

Павлова помолчала.

- Этот товар привезли вы, не так ли? Я очень внимательно читала ваше личное дело. Вы объездили с археологическими экспедициями почти весь Союз. Вы - единственный на всех рынках Москвы, кто торговал идентичным мехом. И торговал именно на рынке, который контролируется Крестом и Черепом.

- А чего же вы позволяете им контролировать рынки? - не удержался я.

- Да потому что они все делают чужими руками. Мы не знаем, с какой стороны к ним подобраться.

- Только не с моей! - опередил я её.

- Хорошо. Теперь послушайте меня дальше. Если вы сядете в тюрьму, а я постараюсь, чтобы этого не случилось, но если вдруг так выйдет, то благодарите за это Бога. А если вас выпустят на свободу, то вот что вас ожидает: товар и деньги, изъятые у вас, конфисковали. Это очень приличные деньги. Наверняка вы их кому-то должны. И я, кажется, догадываюсь, кому. Они потребуют вернуть долг. Вот тогда я вам не позавидую.

Я напряженно молчал. Да, капитан Павлова попала в самую точку. Я только об этом и думал с тех пор, как Манхэттен рассказал об обыске в моей квартире.

- Ну так как? - спросила она меня с затаенной надеждой. - Еще не передумали? Вы же бывший пограничник. Неужели вам по пути с бандитами?

- Это уже мое дело. Но бороться с ними - дело не мое. Это уже ваши привилегии.

- Да, - Павлова поскучнела. - Это наши привилегии. Мне искренне жаль. Я думала, мы найдем общий язык.

- А мы разве не нашли? - я состроил дурашливую мину.

Но она уже углубилась в себя, в какие-то свои нелегкие мысли. Вошел вызванный ею охранник.

- Проводите, - кивнула она ему.

Я заложил руки за спину и пошел к двери. Уже на выходе я остановился и оглянулся. Покусывая губы она стояла у стола, лицо Павловой казалось уставшим и постаревшим.

- Можно вопрос, товарищ капитан? - спросил я.

- Да, да, - рассеянно отозвалась она.

- Как вас зовут?

- Лена, - автоматически ответила она.

И тут же, спохватилась, покраснела, даже кулачком по столу пристукнула:

- Елена Петровна, - поправилась она и махнула рукой сопровождающему. Уводите гражданина!

Ну я и ушел.

А утром меня выпустили. Вот так просто. Я получил свои документы и карманную мелочь в канцелярии, там же мне вернули шнурки от кроссовок и часы. Когда я расписывался в получении, меня тронули за плечо и пригласили в дежурную часть. Там за столом стояла капитан Павлова.

- Николай Сергеевич Колесников? - спросила она строго.

- Так точно! - чуточку дурачась, ответил я.

Но она не приняла моего игривого тона.

- Подойдите сюда и распишитесь.

Она подвинула в мою сторону бумажку.