Три маленькие повести о любви

танул, сразу вспомнила. Повеселела, а то какая-то суровая была, словно Мюллер на допросе. Слово за слово, я пару ликеров в баре взял, пару бренди - и в номера. Васька, как и условливались, - под окна сигнала ждать.

Бутылочку-другую скушали, покалякали. И за любовь. Прикинь, все баба умеет.

- Тогда, может, у меня стекло в окне вставит? А то дует.

- Она - в другом смысле. В процессе втирания я "пробивочку" и устроил. Вдруг сама расскажет про бабку? И точно! "Да, знаю, Леха Замойский про них верещал. Это корешки его. По зоне вроде". Я на радостях третий бутылек раскупорил.

- А Василий?

- Да он меня и разбудил. В шесть утра. Я как-то забыл про него. Он ведь под окошком так и ждал сигнала; Вломился в номер, баран, разорался. Подумаешь, свет не выключил, чего орать-то?

- А Ленка?

- Ушла, наверное. Не было ее в номере. Да и зачем она нам теперь? Главное, Замойского сдала. Чуть-чуть осталось, Андрюхин. Скоро на джипе кататься будем.

- Если выживешь.

- Почему это я должен не выжить? - обидчиво спрашивает Жора.

- Ты у Ленки справку спрашивал? Насчет состояния физического здоровья? Может, она туберкулезница или, еще хуже, кариесная?

- Да чистая она! Сама сказала.

- Через три дня узнаешь. Денег-то много прогудел?

- Да мелочи... Баксов двадцать всего. Насчет номера по "ксиве" договорился, на ликер потратился да на пиво.

Жора лезет в пиджак, достает сморщенный бумажник, открывает...

Минута молчания. Почтим память американских денег вставанием.

- "Ксивы" тоже нет...

- Ничего, Жор, банкир новую выдаст. Георгий ложится обратно на стулья. Я не умею читать по губам, но фразу "Ну, сука..." узнаю сразу.

- А кто нынче хороший, Жор? Не расстраивайся. Руки целы, ноги целы, все остальное - дело наживное.

Георгий с мольбой смотрит на меня.

- Андрюхин, найди мой блокнот, там есть адрес Замойского. Сгоняй, привези сюда. Я его голыми руками расколю.

Обычно Жора колет в боксерских перчатках.

- Ты что, знаешь Замойского?

- Да, он с моей территории. Судимый. Жора ложится в дрейф и выйдет из него не раньше обеда.

Последняя просьба - святая просьба. Я открываю Жорин блокнотик и нахожу адрес Замойского. На литере "Б". Вероятно, "блатные". Набираю номер телефона и вызываю блатного Лешу в отдел. Леша с готовностью соглашается и обещает быть через пятнадцать минут. Слово держит. Секунда в секунду.

- Здравствуйте. Замойский. Вызывали?

- Да, - я встаю из-за стола и трясу убитого горем Жору за плечо. - Георгий Александрович, проснитесь, пожалуйста. Я вам человека привез. Замойского. Ты не обращай внимания,- комментирую я блатному ситуацию. - Георгий Александрович трое суток не спал. Работы много.

- Понимаю, - понимает Замойский. Георгий, к сожалению, пребывает в глубоком забытьи. Как я уже упоминал, забытье продлится до обеда, как минимум. Стало быть, все в моих руках. Помогать товарищу в борьбе - долг каждого честного мента. Придется мне, наверное, и банкиру позвонить, доложить, что