Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Панадис очаровательно улыбнулся, приподнял бокал с коктейлем и слегка поклонился, давая понять, что не только заметил ее, но и оценил.

Фея кивнула, и Панадис, - словно в нем взыграл боевой горн, - сделал ей ручкой и показал на место рядом с ней: мол, можно ему присесть ? Она не возражает ?

Все сегодня складывалось не так как обычно, словно это был, как говорят игроки, "его день". Ты ставишь, и тебе везет, и все вокруг смотрят только на тебя и суеверно тебе подражают. Потому что, когда так дает, так везет, - нет сомнения, что ты отмечен удачей, и надо держаться к тебе как можно ближе.

- Доктор Панадис, - представился он, подсев к фее, и фатоватые узенькие усики его вытянулись в стрелочку.

- Елена, - слегка поклонилась она ему в ответ.

- Вы кого - то ждете ? - тут же осведомился, чтобы отсечь все возможные неприятности, Панадис.

Не хватало еще, чтобы на горизонте появился какой - нибудь наглый и насквозь приземленный деляга, а то и гориллы - телохранители рядом с ним, и его, Панадиса, бесцеремонно бы оттеснили в дальний угол, постаравшись как можно ощутимей унизить. А то и просто грубо отшвырнули бы подальше с пути, как нечто неодушевленное и несущественное.

Женщина его мечты рассеянно улыбнулась и ободряюще покачала головой:

- Нет !

И, словно прочтя на его лице, что за мысль мелькнула у него в голове, тут же от души расхохоталась.

- Уж не приняли ли вы меня за местную жрицу любви ?... Нет - нет, я приехала встретиться с сестрой !... А вообще - то я из Ванкувера...

- Да ? - все еще недоверчиво проверял эту версию Панадис. - Хороший город...

- Вы бывали там ? - удивленно раскрыла свои неправдоподобно длинные ресницы фея.

В Ванкувере Панадис не был, но крупные и богатые города с детства были его страстью, и он знал о них достаточно, чтобы удивить собеседника. Поэтому он небрежно кивнул: знак, не требующий особых комментариев.

- Что вас там поразило ? - поинтересовалась фея. - Как вам наши свистящие часы, которые выпускают пар, когда отмечают время ?

Панадис почувствовал облегчение: она верно назвала подлинную ванкуверскую достопримечательность. Чисто английский, кстати, снобизм - ну у кого еще кроме бледнолицых бритов мог бы вызвать сентименты подобный раритет. Может, это дань изобретшему паровую машину Джону Уайту ?

- Я слышал, скоро название Ванкувер имзменят на Гонкувер, - засиял он очаровательной улыбкой. - Это правда, что треть населения у вас китайцы из Гонконга ?

Фея моргнула, и Панадису показалось, что ее ресницы дразняще задели его горло. Он вздрогнул. С его стороны это был настоящий сексуальный угар.

- В последнее время их и правда очень много приехало в Британскую Колумбию. Всем, у кого в кошельке деньги, Канада предоставляет гражданство...

Перед Панадисом теперь встала другая задача: если она, действительно, та, за кого себя выдает, о как и чем привлечь ее внимание?

Он стал рассказывать, что часто летает на хирургические операции. Оговорился, что у него есть свой собственный метод, правда, какой и в чем заключается, он предусмотрительно не уточнил. Закончил же тем, что в Баку у него своя частная клиника, но он, в скором времени, собирается перебраться в Соединенные Штаты, в клинику Гарвардского университета.

Новая знакомая кивала. В ответ рассказала о своем муже: он - канадец, богатый, добрый, очаровательный,

- Но, знаете, так вот получилось, он намного старше меня...

Правда, у них великолепные отношения, и он ей полностью доверяет...

Известие о старом муже подстегнуло Панадиса: адреналин забахал у него в крови, как мотор без глушителя. Он осмелел настолько, что положил руку на ладонь феи, и она не отняла - только улыбнулась.

Это и вправду был "его" день. День, когда он мог ставить крупные ставки...

Панадис обожал игру, но рисковал всегда крайне осторожно - проигрыш погружал его в уныние, а он старался всегда, что бы настроение у него было все время ровным и бодрым.

Как бы случайно он рассказал вдруг, что недавно развелся.

- Надеюсь, правда, что с женой у нас отношения останутся дружеские и теплые...

Он сообщил еще, что у них - пятнадцатилетняя дочь, и ее он обожает. Когда он поедет в Америку, он обязательно возьмет ее с собой.

Он заказал два коктейля, один очень крепкий, еще большую коробку конфет. Выпили за встречу. В какой-то момент новая знакомая предложила поменяться бокалами.

- Пусть каждый узнает теперь мысли другого...

Он принял это с восторгом.

Панадису вдруг стало казаться, что он знаком с Леной много лет и все эти годы мечтал обладать ее прекрасным, сводящим с ума телом...

Он был в ударе: сыпал анекдотами, которые всегда держал наготове, чтобы блеснуть в обществе. Намекнул, что вместе с одним израильским профессором они должны вскоре полететь в Скандинавию для сложнейшей в своем роде, может быть, первой в истории такого рода операции.

Ему показалось вполне естественным, что изящная и красивая дама согласилась пойти с ним танцевать и разрешает ему не только прижимать ее, но и касаться - правда, легкими, птичьими движениями - бедер и ягодиц.

В голове чуть кружилось, но он приписал это внезапно поднявшемуся у него артериальному давлению. Такое уже бывало с ним.

Когда заиграли "слоу", он, буквально, влип в нее. На секунду ему показалось, что какой-то тип, танцевавший рядом, переглянулся с его спутницей. Панадис насторожился, но сколько не следил потом за Еленой, ничего подобного, не обнаруживал. В конце - концов, решил, что ему просто померещилось.

Он разошелся до такой степени, что, уже не скрываясь, вжимался набухшей ширинкой в партнершу.

Между тем, с ним происходило нечто странное, эффект повысившегося давления исчез. Мочевой пузырь у него просто разрывался. К тому же он ощутил резкую слабость, которой, однако, не придал значения.

Его потянуло на подвиги...

Когда они сели, Панадис спросил, где живет ее сестра, и фея ответила, что та проживает на проспекте Мира. Но сама она у нее не останется и должна вернуться в "Интурист", потому что каждую ночь ей звонит муж и она после двенадцати предпочитает бывать в номере, чтобы не вызывать у него лишних и никчемных волнений...

- Я вас обязательно провожу, - с жаром сказал Панадис.

Новая знакомая не возражала.

Панадис решил ковать железо, пока горячо:

- Вы разрешите мне выпить с вами чашечку кофе? Мне бы очень хотелось...

Она деликатно не ответила. Чтобы разогреть ее, Панадис стал с растущим энтузиазмом принялся рассказывать о тайнах секса...

Она слегка прикусила губу и старалась не смотреть ему в глаза, но не прерывала. Панадис все больше ощущал слабость, ему приспичило в туалет. Останавливало его лишь опасение, что, если он встанет сейчас со своего места, все вокруг увидят, как вздулись у него брюки.

Панадис всегда считал, что создан для секса, но ему в этом не очень то везло. Неужели же сейчас, когда ему, наконец, неожиданно подвалила удача, что-то может его остановить...

- Вы меня раздразнили, - услышал он ее голос.

Это было чистое безумие.

Он даже думал о том, что если все сложится так, как он хочет, он уже ее никуда от себя не отпустит...

Тем не менее, терпеть больше он был не в состоянии, необходимо было смочить затылок, облегчить мочевой пузырь... Тем более он ни за что бы не воспользовался туалетом в ее в номере.

Надо было решить все свои проблемы до отъезда из бара.

- Леночка, - с жаром помял он ее руку и посмотрел на нее влажным от похоти взглядом, - вы меня простите, я только на пять минут...

Панадис поднялся из-за столика и почти бегом спустился вниз в туалет. Он был здесь на уровне мировых стандартов. Писсуары напоминали фарфоровые седла, краны - позолочены, всюду чистота, блеск.

Отчего ему так плохо? Панадис смочил голову под краном. Прошел в кабину. Кружилась голова, рот был горячим, дыхание затруднено. Панадис опустил крышку унитаза, тяжело сел.