Я - убийца

– В жару, – говорит тертый калач Мишка, – женщины должны быть мелкие и худенькие. Чтоб не потели. А крупные бабы, мягкие и горячие, особенно хороши под Рождество! И в крещенские морозы!

Эти две его летние мелкие девчушки, как русалки, защекотали нашего «народного» артиста и уволокли «на дно» – дома уже третий день не ночует.

– Тяжела и неказиста жизнь народного артиста! – Борис с удовольствием вспомнил Мишкину поговорку.

Но применил ее по отношению к себе. Потому что никак не мог решить, куда же сегодня отправиться, где приятно провести вечер? Не домой же идти в такую рань? В самом-то деле! Еще нет и десяти! Светло!

В конце концов победила идея прошвырнуться по бульвару. В надежде на приятные случайные знакомства.

На Сретенке посидел в кафешке, выпил пивка. Но, увы, ничего стоящего и подходящего.

«Старею, – печально подумал Борис, – еще недавно мне нравились практически все девки подряд. А теперь... Эта слишком молода, эта стара... У этой ноги не такие... У той груди отвислые... А эта с хахалем. Увы! Раньше меня не беспокоили такие мелочи. Старею».

В грусти он вышел на свежий воздух и медленным шагом направился вниз по бульвару в сторону Трубной площади, планируя посещение общественного туалета. После пивка-то.

Но! Навстречу, радостно улыбаясь, торопился бывший однокурсник, а ныне коллега Юрки Гордеева – адвокат Поломаев!

– Какая встреча! – закричал он метров за пять. – Борис! Я так рад тебя видеть! Сегодня у меня самый счастливый день в жизни! Ты не представляешь, что со мной случилось! Я хочу угостить тебя шампанским! Только не спрашивай ни о чем! Я ничего не скажу! Я буду нем, как рыба! Ты хочешь пойти в «Узбекистан»?

– Да нет, Толя, я домой иду. Уже поздно. Жена заругает. У тебя есть семья?

– Теперь будет! Теперь у меня все будет! Боря, я самый счастливый человек. Просто не верится, что простому смертному может так повезти. Только – молчок! Пошли, выпьем хоть пива! Меня так и распирает! Были бы крылья! Я бы взлетел к самому солнцу!

– Ну тогда понятно. Пошли на Цветной. Там и пива выпьем. Только, чур, уговор – не больше часа!

– Заметано! Боря! Когда-нибудь я расскажу тебе про свои злоключения. Как мне все завидовали, считали везунчиком. А на самом деле... Под маской шута скрывалась колоссальная трагедия. И вот сегодня! Занавес упал! Финита ля комедия!

– Ты при деньгах?

– Я всегда при деньгах! – гордо заявил Поломаев. – Разве ты не знаешь?

– Нет.

– Я же на картотеке стоял.

– У кого?

– Теперь не важно.

– Раз ты богатый, как Буратино, тогда веди меня на Сретенку. Там есть чудный ресторанчик! Милые барышни, добряк хозяин. Старый армянин. А какие вина у него! Ты таких и не пробовал никогда!

– Это далеко?

– Вот поднимемся, и все!

Они направились в переулок.

В темноте Борис первым заметил на черном асфальте красную точку лазера.

– Наверное, дети балуются лазерной указкой, – сказал он испуганному Поломаеву совершенно спокойным голосом, ничем не выдавая своего волнения.

– Ты так думаешь?

– Толя, сейчас мы будем проходить подворотню. Только ты не волнуйся, – он локтем подтолкнул Поломаева, когда красная точка заползла на его ногу. – Пока прицел на асфальте, нам не страшно. Они просто пугают. Это меня. А ты уходи. Уходи через подворотню. И запомни, если вдруг чего: мне угрожали. Не знаю кто. По делу Игнатьева Игоря. Я тут нарыл всякие дела. Списки офицеров. Все у меня в сейфе. Они оружием торговали. И медикаментами. В Чечне! А теперь... Они хотят, чтобы я засадил невиновного парня. Игнатьева. Гордеев в курсе. Ему тоже скажи. Запомнил?

– Прости меня, Борис, – Поломаев обреченно свесил руки и остановился посреди тротуара. – Это за мной. Точно! Сегодня застрелили моего авторитета. Я сдуру подумал, что вот оно, мое счастье, – освободился.

– Беги, дурак! – Антоненко с силой оттолкнул его в глубокую черноту подворотни и сам стремительно рванулся на другую сторону улицы.

Красная точка заметалась перед ним, норовя приблизиться и запрыгнуть, начались страшные «кошки-мышки» – Борис скакал из стороны в сторону, стараясь не упустить из виду убийственную красную точку. Приблизительно вычислив сторону, откуда в него целились, Антоненко бросился на «теневую» сторону улицы.

Рядом с припаркованной машиной упал и закатился под нее. Затаился, но завизжала сирена автосторожа.

– Ну и хорошо! Кто-нибудь придет, – отплевывался Борис. – Они не смогут... Просто так... На глазах у всех...

Но на улице, как назло, никого не было.

И хозяин машины, по всей вероятности выглянув в окно и не увидев никого возле своей собственности, подумал, что это, наверное, собачка или кошка. Взял да и отключил сирену. Она на вскрике поперхнулась и замолкла.

Пошли мучительные секунды немого ожидания, гадания – найдут, не найдут?

– Меня же машина выдала...

Красная точка прицела появилась прямо перед лицом совершенно обескураженного Бориса. Она выписывает всякие вензеля, будто что-то ему пишет. Но испуганный Борис так и не смог с середины подхватить смысл.

«Да и зачем? – подумал он с невыразимой тоской. – Все кончено. Занавес падает».

Красная точка скользнула по руке, просветила закрытые веки, обжигая глаза рубиновым светом.

Послышался легкий хлопок и зловещее змеиное шипение!

Борис открыл глаза и увидел – прямо перед собой – мелкое вибрирующее отверстие в простреленном колесе.

Машина резко осела на одну сторону.

Хлопок – и второе переднее колесо натужно свистит, испуская воздух.

«Зачем?» – мелькнуло в голове Бориса.

Хлопок – третье колесо.

«Стреляют с глушителем!»

Хлопок – четвертое...

Машина почти легла брюхом на асфальт. Борису, зажатому в узком пространстве, стало тяжело, просто невозможно дышать – при вдохе грудная клетка не может расправиться.

И голову не повернуть.

Только руками еще можно пошевелить.

«Я задохнусь», – с ужасом догадался Антоненко.

Чьи-то шаги... Вздохи...

– Что вы сделали с моей машиной? – закричала совсем рядом какая-то невидимая снизу женщина, ударив сверкающей лакированной туфелькой по спущенному колесу. – Подонки! Гады! Как я теперь домой доберусь?

– Эй! – позвал ее Антоненко. – Срочно вызови милицию. Ты меня слышишь?

– Это еще кто?

– Под машиной живой человек. Меня зажали. Вызови милицию. Скорее! Я задыхаюсь...

– Я тебе сейчас все вызову! – угрожающе пообещала женщина. И заглянула под машину. – Ты что тут придумал?

– Быстрее, – остановил ее Антоненко. – Попроси мужиков... Позови. Пусть двумя домкратами осторожно поднимут одну сторону.

– А ты кто?

– Быстрее! Я задыхаюсь!

Застучали удаляющиеся каблучки.

И снова Борис остался один.

– Борис! – через минуту раздался голос Поломаева. – Ты там? Держись. Сейчас все будет! Стой! Стой, зараза!

Взвизгнули тормоза – кто-то остановился.

– Тут человек под машиной. Нужен домкрат, чтоб поднять. Видишь? – командует Поломаев. – Ставь на эту сторону. Тут повыше будет. Ему легче выбраться.

– Как это его? Что случилось?

– Потом расскажу. У вас телефон есть в машине? Мне давай домкрат, а сам срочно вызывай милицию.

– Зачем?

– Не трать время на глупые вопросы. Вот, хозяйке машины нужно получить страховку за колеса? Составим протокол. А вы, барышня, пока доставайте свой домкрат из багажника. Только осторожненько, чтоб не сдвинуть машину, – ласково воркует Поломаев. И вдруг заорал благим матом: – Да шевелись ты, сонная сучка!

– Я же не знала, что это человек. Я думала, хулиган что-то с машины ворует. Отключила сигнализацию.

Хлопнул багажник, какие-то причитания... Кто-то сопит.

Что-то заскрипело. И машина немножко приподнялась. Борис вздохнул:

– Спасибо, Толя! Жив буду – не забуду!

– А я, честно, думал, что это за мной, – с облегчением засмеялся Поломаев. – Ты прости меня, Борис. Это я по глупости радуюсь.

– Я тоже радуюсь. Честно!