Тарантул

Заяц (человек в маске) скакал и делал вид, что он настоящий и живой.

Из праздников я больше всех любил Новый год. Теперь нет - он напоминает мне о предательстве, крови и смерти.

* * *

ОХОТА ЗА ПРИЗРАКАМИ

С луны, или почти с луны смотрел я

на скромную планету с философскими

и богословскими её доктринами,

политикой, искусством, порнографией,

различными науками, включая

оккультные. Там есть к тому же люди

и среди них я. И все довольно странно.

Чеченец вернулся поздним утром 1-го января Нового года.

Я плавал в штормовых волнах сновидений после бурной ночи любви, когда долгий и настойчивый звук телефона выбросил мое утомленное тело на брег пустынный. Первое ощущение, когда открыл глаза, было именно таким. Где я и что со мной?

Осмотревшись, вспомнил: за дачными окнами возрождался в полуобморочном состоянии новый день. И Новый год. На широкой кровати Людовика ХVI в пене простыней плавала нагая женщина. На столике чернел бутылочный буек, рядом с ним - апельсиновые шары.

Кажется, встреча Нового года удалась, поднимался к телефону. Прошлепал босиком по теплым дубовым доскам в гостиную. Окна были завешены бархатными шторами, и я увидел в сумрачном углу сидящего темного человека и узнал это был Чеченец.

Он вернулся. Он никуда и не уходил, он просто дал мне возможность встретить праздник детства.

Я взял трубку и, глядя в угол, понимал - мы с ним единое целое и уже не может друг без друга.

- Алексей! - услышал усталый, убитый горем голос мамы. - Ты на даче, слава Богу.

- Прости, я тебя не поздравил с Новым годом, с новым счастьем.

- Алеша, ты ничего не знаешь?

- А что такое?

И мама сообщила неприятную и печальную новость: её муж Лаптев (Павел Олегович) погиб перед самым праздником. Нелепая и дикая смерть. Она его предупреждала и просила не заниматься сомнительными занятиями. И вот какой ужасный результат.

- Да, - сказал я. - Если надо, приеду.

- Зачем? - вздохнула мама. - Все равно три дня ничего не будет работать. Ему не помочь, а ты отдыхай. Ты с друзьями?

- Да.

Чеченец вернулся в мою жизнь, он не мог не вернуться, только смерть может прервать нашу дружбу, если этим словом определять наши отношения.

Я же вернулся в спальню, где по-прежнему в волнах сна плавала женщина по имени Алиса.

Помню, как мы ввалились в гости к Антонио за одну минуту до боя курантов, как я прыгал зайчиком под елочкой, как пили шампанское и жевали мандарины, как потом умчались на дедовскую дачу.

Спортивное "пежо" летело над заснеженной планетой со скоростью космического отсека, бултыхающегося вокруг земного шарика.

Мы были веселы, беспечны и безрассудны. Не знаю, как нам удалось избежать полета к иным сферам, но факт остается фактом - по глубокой колее, как по монорельсе, авто закатило в медвежий прекрасный угол.

Разумеется, нас не ждали. Прислуга хотела видеть господина Лаптева у приготовленного новогоднего стола, а явилась какая-то буйная парочка.

- С Новым годом, с новым счастье! - кричали мы. - Все свободны, по домам, товарищи, мать вашу так!

Человечек с лицом мелкого жулика попытался сопротивляться:

- Господин Лаптев прибудет с минуты на минуту.

- Дорогой мой, - обнял лакея за плечи. - Он уже отбыл далече...

- Куда?

- Туда, - отмахнул в сторону мерцающего полотна ночного неба. - Туда, откуда не возвращаются.

- ?!

- Бздынь! - и развел руками.

И меня поняли, хотя не поверили, теша надеждой, что молодой человек перепил шампанского. Начался телефонный перезвон, потом вульгарный переполох, затем ко мне осторожно подступился ртутный человечек и спросил:

- Какие будут распоряжение, хозяин?

- Хозяин?

- Так точно-с.

- Встречать Новый год, - хмыкнул я, понимая, что на мои плечи нежданно-негаданно упал халат бывшего владельца дачного предместья, так некстати растянувшегося на морозном столе покойницкой. - А потом видно будет, как жить дальше.

- Спасибо, хозяин, - сказали мне. - Мы вас тоже поздравляем. От всей души.

От всей души? Какая душа может быть у халдея?

Я рассмеялся, и мы с Алисой остались одни. И ночь любви была такая, что от нашего дикого ора, по-моему, пробудился от зимней спячки мишка косолапый, который от неудовольствия жизни и голода отправился бродить по соседним деревням, пугая мирных жителей и собак, недобро брехавших до утра.

Потом я забылся в штормовой волне, пока меня не выбросил на берег яви с е р е б р и с т ы й звук телефона.

- Кто это? - промямлила Алиса, когда вернулся и упал рядом.

- Твой муж из Парижа.

- Дурачок, - усмехнулась. - Я хочу тебя...

- О, Боже, - вскрикнул. - Сколько ж можно, родная? Я капитулирую без боя.

- И вечный бой, покой нам только снится, - продекламировала. - Сейчас мы объявим войскам тревогу.

- Ну-ну, - не поверил я.

- Подъем, - вскричала и бесстрашно кинулась грудью на мой штык.

- Ааааа!..

На следующее утро я решил совершить вылазку на Мать-природу. Медведь-шатун, кажется, удалился в другой лес, и можно было рискнуть побродить меж сосен и елей, утопая в сугробах и свежем воздухе.

Алиса сопротивлялась как могла. Не хотела природной азиатчины, как она выразилась; я настоял на своем. Иначе, предупредил, армия потеряет боеспособность и вообще дезертируют. Это подействовало - мы наконец выбрались на крыльцо: искрящийся под солнцем снег казался слюдяным, от морозного и чистого воздуха кружилась голова, а в корабельных соснах звенела молодая тишина.

- Мамочки, где я? - вскричала Алиса.

- Гав! - ответил пес, вылезающий из утепленной будки, похожей на сказочный теремок.

- О, Джульбарсик! - захлопала в ладоши. - Один как перст?

Собака вздохнула, виляя хвостом; это была восточноевропейская овчарка с палевым подбоем, из пасти рвался пар и малиновый обмылок языка.

- Берем с собой, - решила Алиса. - Джулька, ап, вперед! - И побежала к авто; пес - за ней.

- Ах, вы уже сговорились! - заорал я и потрусил за ними.

И через несколько минут наша славная троица на "пежо" уже любовалась заснеженными окрестностями и синевой промерзлого неба.

Маршрут был хаотичен, но потом я обнаружил, что находимся близ искусственного озера, в котором погиб мой друг Сашка Серов.