Змея за пазухой

Альберт прослушал запись все с тем же невозмутимым видом, глядя куда-то поверх головы Никиты.

— Как тебе все эти разговорчики? — нажав на кнопку «Стоп», спросил Никита. — Впечатляют?

— Не понимаю, о чем идет речь, — сухо ответил Альберт.

— А что тут понимать? Ты охотишься за завещанием своего бывшего босса, Колоскова. Причем особо не маскируясь. Что не есть хорошо. Это прокол, Альберт, серьезный прокол.

— Какой прокол?! Эта запись? Интересно, как ты умудрился найти в ней какой-то криминал?

— Хорошо хоть, не возражаешь, что на пленке записан твой голос…

— Голос мой. Признаю. Ну послал я эту кралю куда подальше, так ведь за дело. Дурочку из себя корчит…

— А зачем тебе так срочно понадобился Тарута?

— Это мое личное дело!

— Было личное, стало общественным. Ведь пропал нотариус. Исчез средь бела дня. И никаких следов. Смекаешь?

— Нет. Объясни.

— Чего проще… Ты мочканул Таруту, уж не знаю, зачем тебе это понадобилось, тело спрятал куда подальше, а потом начал названивать в нотариальную контору, чтобы застолбить себе железное алиби.

— Ты в своем уме?!

— Очень даже в своем. Ты поймешь это, когда я передам запись куда следует и тобой займутся профессионалы. Тогда ты и оценишь мои умственные способности. Вот так-то, кореш.

Альберт какое-то время смотрел на него, как бык на красную тряпку, а затем, видимо сообразив, что ему собирается навесить Никита, взревел и ударил ребром ладони, целясь в основание шеи «гостеприимного» хозяина. Но Никита давно ждал нечто подобное. Он успел блокировать удар Альберта и нанес ответный, целясь в челюсть. Однако и его противник тоже был не лыком шит. Спустя считаные секунды на кухне разыгралось настоящее сражение — падали тарелки и чашки, ломались стулья, досталось даже электрочайнику.

И все же Никита, более подготовленный к этой схватке, одержал верх. Но мысленно он все же отдал должное Альберту: тот был очень неплохо подготовлен. Начальника охраны подвела лишь излишняя горячность, которая в таких стычках только во вред. Уложив Альберта на пол приемом дзюдо и добавив кулаком, да так, что тот на некоторое время потерял способность хоть что-то соображать, Никита быстро связал ему руки шнуром от электрочайника и сел на единственный уцелевший стул.

— Уф! — сказал он, смахивая ладонью пот со лба. — Ну ты умаял меня… Старею.

Альберт, который уже пришел в себя, лишь сдавленно прорычал в ответ что-то не очень вразумительное.

— Да понял я, понял, — ответил Никита, закуривая. — Лежать в такой позе неудобно. Если я посажу тебя на табурет, брыкаться не будешь?

— Нет… — глухо выдавил из себя начальник охраны.

— Лады. Я сейчас… — Никита собрал обломки стульев, вынес их в прихожую, а оттуда притащил невысокий тяжелый табурет, который он использовал как подставку для чистки обуви. — Вот. Почти царский трон… — Тут он коротко хохотнул. — Присаживайтесь, ваше благородие.

Он без особых усилий поднял Альберта с пола и помог ему сесть.

— Ну что, продолжим нашу беседу, весьма полезную во всех отношениях, — с иронией молвил Никита. — И подискутировали, и хорошо размялись… Только не вздумай махать ногами! Тогда я точно тебе что-нибудь сломаю.

— Руки развяжи, — попросил Альберт. — Иначе никакого разговора не получится.

— Еще чего… Ты здоровущий, как бык, а мне большие нагрузки противопоказаны. Я ведь пенсионер, сам понимаешь.

— Иди ты!.. — Альберт демонстративно отвернулся.

— Куда же мне идти? Я дома. Что ж, не желаешь со мной общаться — твои дела. Как говорится, хозяин — барин. Я сейчас вызову наших бравых полисменов, пусть они с тобой возятся. У них ты шибко не забалуешь.

— Ментов не надо, — сказал Альберт. — Я расскажу…

— Вот так бы и раньше. Я слушаю.

— Я искал Таруту потому, что мне нужно было завещание Олега Григорьевича.

— Тебе?

— Ну, не мне, а жене покойного.

— А разве Колосков оставил завещание?

— В том-то и дело, что оставил. Но найти его никак не могут. В конечном итоге, опросив знающих людей, я и вышел на Таруту, который пользовался особым доверием Олега Григорьевича.

«Вместе обделывали разные делишки, — догадался Никита. — О которых не принято рассказывать в приличном обществе».

— И что дальше? — спросил Никита.

— Мы договорились встретиться и обсудить эту тему, но когда я на второй день попытался с ним созвониться, чтобы уточнить время встречи, его уже и след простыл. А эта секретутка… — тут Альберт добавил несколько непечатных выражений, — мозги мне начала компостировать. И как я после этого должен с ней разговаривать?

— Понимаю. А зачем Полине завещание? Ведь она и так может вступить в права наследования. Законная жена.

— Не все так просто… Долго объяснять, да я и сам не все понял, но дело в том, что бизнесовый народец что-то пронюхал и к хозяйке начали приходить с претензиями.

— И в чем их суть?

— Если по-простому, то хотят оттяпать как минимум половину бизнеса. Будто бы Олег Григорьевич им что-то должен. Нет завещания, нет и доказательств, что они лгут. Начнется бодяга в судах, рейдерские захваты… хозяйка не устоит. Тем более что она пока не вступила в права наследования. Из-за этого ее позиция откровенно слабая. А там такие волчары, что сожрут с потрохами и не подавятся.

«Значит, я прав! Все дело в завещании, — подумал Никита. — Но тогда возникает вопрос: а не Альберт ли нанял бомжа-киллера? Сам он на него по фигуре вроде не походит — высокий, плечистый. А тот сукин сын хлипковат с виду. Но пронырливый, как хорек. Что ж, попытаемся прояснить и это…»

— А что ты так сильно беспокоишься? Твое дело маленькое — сопи в тряпочку и охраняй порученный тебе объект. Это твоя личная инициатива или тебе Полина приказала?

— Ничего она не приказывала… — пробурчал Альберт, пряча глаза. — Сам догадался.

— Хорошо иметь такого догадливого начальника охраны… Может, ты догадался и заказ разместить?

— Ты о чем? — вскинулся Альберт.

— А все о том же, парень. В городе образовался некий хмырь, который мочит людей почти каждый день. И как-то странно получается: он убивает лишь тех, кто имеет хоть малейшее отношение к неким тайным проблемам твоего бывшего босса. Это, знаешь ли, навевает определенные мысли… Ты ведь человек, как я понял, инициативный.

— Дать бы тебе сейчас в морду… — гневно процедил Альберт сквозь зубы. — Ты что мне шьешь?!

— Шьют дела в прокуратуре, а я всего лишь предполагаю. Почему я так думаю? А потому, что ты начал слишком рьяно ковыряться в делах своей хозяйки. Что совсем не входит в обязанности сторожевого пса.

Альберт сдавленно прорычал от ярости. Не будь его руки связанными, он снова бросился бы на Никиту.

— Не злись за это сравнение, — смягчился Никита. — Пес — благородное животное. Друг человека. Мы с тобой в какой-то мере коллеги, так что могу сказать тебе, что и у меня была собачья служба. Нюхай, ищи, след, ату их!

Никита немного помолчал, пристально вглядываясь в Альберта, а потом вдруг стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Как же я раньше не догадался?! Хотя мысли на этот счет были… но я не придал им особого значения. Уж не нацелился ли ты на свободное местечко возле Полины? Только не ври!

Альберт сначала зарделся, словно красная девица, а затем вдруг успокоился и негромко ответил:

— А почему бы и нет? Я что, хуже других?

— Так-так… Вон откуда ветер дует. В миллионеры тебя потянуло. В общем, все логично. Полине сейчас, как никогда прежде, очень трудно, ей нужна надежная мужская рука, а тут ты на подхвате. Постоянно рядом, все время на виду. Мужчина видный, молодой… Ну а как она к тебе? Благоволит?

— Не знаю, — хмуро сказал Альберт. — Вроде бы.

— Ладно, это твои проблемы. Вдруг и впрямь дельце выгорит. Только на меня ничего такого не думай. Я не собираюсь с тобой конкурировать. Мои отношения с Полиной канули в небытие. Давно. Так что можешь быть спокойным на этот счет. Но вернемся к нашим проблемам. Где ты находился?.. — Никита назвал день и час, когда был убит Шервинский.