Кухтеринские бриллианты. Шаманова гарь

— Ты, Кумбрык, на Ивана Скорпионыча бочку не кати! — уловив нить разговора, строго оборвал Торчкова дед Матвей. — Скорпионыч — мужик хозяйственный.

— Я, Матвей Василич, не качу, — вильнул в сторону Торчков. — Я к тому рассказ вел, что надо б на полном сурьезе поставить вопрос ребром: откуда заимелись у Скорпионыча деньги, чтобы племяшу автомашину дарить? У меня тоже есть племяш. А могу я ему вот так вот, за эдорово живешь, хотя б лисапед подбросить?… Дудки!

Дед Матвей сердито обронил:

— Пропивать меньше надо. — И, не дав Торчкову открыть рта, продолжил: — Ты, Кумбрык, всех мало-мальски зажиточных людей готов кулаками обозвать. Гайдамачихе и той проходу не даешь.

— А чего это я старой ведьме должен проход давать, если она моему самому породистому гусаку лопатой голову, как маковку, оттяпала, а на корову такой глаз напустила, что та и хвост откинула?! — взвился Торчков.

— Чего?!. Ты ж свою корову гнилой картошкой обкормил.

— Кады я обкармливал? Ктой-то такое оскорбляющее сообщение на меня сделал?

— Ветеринар колхозный на ферме сказывал, чтоб другие до такой глупости не докатились.

— Шибко он понимает, твой ветеринар… — Торчков обиженно замолчал, пощелкал челюстью, словно злящийся филин, и, взглянув на Антона, проговорил, будто извиняясь: — Засиделся, Игнатьич, я с вами. Пойду по хозяйству управляться. Хоть коровы щас у меня и нет, так опять же двух боровков держу. А им тоже есть-пить надо подать.

— Вот мастак сочинять! — глядя ему вслед, громко проговорил дед Матвей. — С малолетства, едри-е-корень, такой удался. Хлебом не корми, только дай об людях дурное побалабонить.

— Правда, что он мотоцикл выиграл? — спросил Антон.

— У Кумбрыка узнать правду трудней, чем у змеи ноги найти. Говорят деревенские, будто видели у него выигрышный билет, да и деньжонки последнее время, кажись, густо у него завелись, из «Сельмага» почти не вылазил, — дед Матвей, кряхтя, стал подниматься со скамейки. — Ну, ладно, гости… Соловья баснями не кормят. Пошли в избу, надо матери доложиться, чтобы ужин готовила.

А на крыльце уже появилась Полина Владимировна, обрадованно всплеснула руками:

— Антошка, сынок! Давно появился? Проголодались, поди, в дороге? А я слышу, дед Матвей с Кумбрыком разговоры ведет. И невдомек мне, что сын в гости заявился…

5. Березовские следопыты

Дед Матвей оказался прав, когда говорил, что скоро в Березовку нагрянут городские рыболовы. Пока Антон с Голубевым сидели за столом, по селу мелькнуло около десятка мотоциклистов и промчалось несколько легковых автомашин. Все они скатились к берегу Потеряева озера. Медленно развернувшись от дома Глухова, туда же укатил голубенький «Запорожец». Едва только он проехал мимо окон Бирюковых, в избу влетел Сергей. Следом за ним появился Димка Терехин. Поздоровался, швыркнул облупившимся от загара вздернутым носом и прислонился к дверному косяку.

— Ты почему так долго не приезжал? — напустился было на Антона Сергей, но, узнав, что Антон и Слава торопятся на рыбалку, быстро притащил из кладовки кучу рыболовецких снастей и стал выбирать лучшие из них.

— Где это ты таким богатством разжился? — спросил Антон.

— На макулатуру выменял. А вот эти, — Сергей показал две самые лучшие жерлицы, — и еще мировецкую книжку, «Судьбу барабанщика», заготовитель нам с Димкой дал за серебряный рубль царский, который мы в щуке нашли.

— Ого! — с самым серьезным видом воскликнул Голубев. — У вас, оказывается, даже с серебряными рублями рыба ловится. А с золотым червонцем мы сегодня не поймаем?

Сергей смущенно пожал плечами:

— Не знаю. Дед Матвей говорит, что нам с Димкой подфартило. А рубль, правда, серебряный был — заготовитель даже на зуб пробовал. Буквы на нем такие старинные, с твердым знаком в конце некоторых слов и год выпуска — тысяча восемьсот восемьдесят первый. Наверное, кто-то бросил его в озеро, а щука вместо рыбешки — хап!.. И проглотила.

Наскоро закончив ужин, Антон и Голубев переоделись и в сопровождении Сергея с Димкой отправились к озеру. На песчаном скосе, у причальных столбов, голубел «Запорожец». Возле него племянник Глухова разматывал жерличную бечеву, а сам дед Иван Глухов, кивая своей рыжей кержацкой бородой, накачивал автомобильным насосом надувную лодку. Антон издали поздоровался со стариком. Тот сдержанно, но учтиво склонил в ответ голову и, что-то сказав племяннику, устало положил насос.

— Опять Скорпионыч к острову собирается, — заговорщицким тоном сказал Сергей Димке.

— Это отчество у Глухова такое? — спросил Голубев.

— Отчество его Серапионович, выговаривается с трудом. А в Березовке трудных слов не любят, вот и получилось «Скорпионыч», — объяснил Антон и посмотрел на Сергея. — Почему «опять»? Он что, дед Иван, часто туда плавает?

— Я ж тебе писал. Почему сразу не приехал? — вместо ответа обидчиво спросил Сергей.

— Не могу же я, как по щучьему велению, по твоему зову приезжать. У меня, брат, работа.

— Будто я отдыхать приглашал. Знаешь, зачем тебя звал? Бабка Гайдамачиха со Скорпионычем уголовщиной занимаются… — Сергей многозначительно посмотрел на брата и торопливо стал рассказывать, как они с Димкой видели старуху рано утром на берегу озера.

— Почему решили, что именно дед Иван Глухов был с Гайдамачихой? — спросил Антон, когда Сергей замолчал. — Вы ведь его в лицо не видели.

— Потому что больше таких мужиков в Березовке нет. А потом… племянник Скорпионыча часто к острову плавает. Вон и сегодня лодку накачивает. Понял?

Антон помолчал.

— Понять-то понял, но, насколько мне известно, у острова водятся щуки побольше той, что вы с Димкой поймали. Вот и плавают туда, чтобы щук добывать.

— А ведь это правда, Серы! — подхватил Димка. — Помнишь, летом тот кудрявый, что с аквалангом и подводным ружьем на зеленых «Жигулях» приезжал, какую щучину оттуда привез?! Метра полтора, наверное, длиной…

— Кудрявый с аквалангом каждый раз туда днем плавал, а Гайдамачиха со Скорпионычем ночью. Что им, дня не хватает? — недовольно перебил Димку Сергей.

Разговаривая, все четверо подошли к склонившейся над озером березе, от которой тянулась цепь к лодке. Антон с Голубевым стали разматывать лески с удилищ, а Сергей с Димкой готовить жерлицы. Молча забросили удочки. Озеро рябило от ветерка, и клев, по определению Славы Голубева, был не так уж, чтобы очень, но и не очень. Окунь шел средний. Когда наловили десятка полтора рыбин, Антон отправил мальчишек в село за котелком и приправой к ухе, а сам принялся разводить костер. Голубев, принеся огромную охапку сушняка, сел рядом на траву и, разглядывая пойманную рыбу, вдруг расхохотался.

— Торчкова вспомнил. Ну и земляк у тебя, — проговорил он на вопросительный взгляд Антона и посерьезнел. — Обратил внимание, что на этот раз Торчков даже не заикнулся о деньгах?

Антон подбросил в костер хворосту. Дождавшись, когда огонь весело заплясал над ним, задумчиво заговорил:

— А вообще-то, мотоцикл Торчков, наверное, правда выиграл, коль деревенские у него билет видели. Только, почему в сберкассе выплатили за «Урал» с коляской всего тысячу рублей? Похоже, спекуляцией попахивает. Надо будет нашим обэхээсникам подсказать, чтобы заинтересовались сберкассой. Спекуляция по их части, а нам и без того работы хватит.

— В понедельник зайду к ребятам, — сказал Голубев и принялся чистить рыбу.

Побрякивая котелком и ложками, прибежали запыхавшиеся мальчишки. Сергей зачерпнул из озера воды и, вешая котелок над костром на перекладину, доложил:

— Скорпионыч с племянником меньше нашего наловили. Сегодня к острову не плавали. Говорят, ниппель лопнул, не могли лодку накачать. Вот брешут, черти!..

— Почему же брешут? — строго спросил Антон.

— Потому что раньше у них ничего не лопалось, а сегодня увидели работников уголовного розыска и сразу ниппель лопнул.

— Логично, юный следопыт, — усмехнулся Антон, а про себя подумал, как иногда можно объективно истолковать случайные факты.