Смерть в Кесарии

– Ну вот, – удовлетворенно продолжил он. – Конечно, до поры до времени. Рано или поздно вы должны были что-то заподозрить. Но я надеялся упредить ваши действия. И, как видите, это получилось.

– Можно подумать, я один веду расследование, – заметил Розовски. – Или вы столь низкого мнения о полиции?

– Ну что вы! Я очень высоко ценю нашу полицию. Но ведь вы с ними – конкуренты. И, следовательно, кое-что вы, непременно будете утаивать от своих бывших коллег. Кроме того, своим расследованием вы косвенно защищали меня от подозрений полиции. Разумеется не до конца. Но все в нашем мире относительно, – философски закончил Левински.

– Послушайте, – раздраженно сказал Натаниэль. – Вы можете не размахивать револьвером перед моим носом? В конце концов, он и так убедительно выглядит. Держите его спокойнее и ближе к себе.

Левински посмотрел на свою руку, сжимавшую револьвер.

– Да, – сказал он. – Я не привык и не люблю пользоваться огнестрельным оружием. Но ведь это несложно? Направить в нужную сторону и нажать на курок, – он вновь направил револьвер на Натаниэля.

– Вы могли бы сразу застрелить меня, – сказал Розовски. – Как только вошли. Но не сделали этого. Почему?

– Вы мне нравитесь, Натаниэль, – сказал Моше Левински. – И мне очень жаль, что так получилось.

– О Господи, – пробормотал Натаниэль, – ну что за банальности – симпатяга-преступник, дружески расположенный к сыщику…

Моше рассмеялся.

– Вся наша жизнь – цепь сплошных банальностей, – заметил он. – Когда вы догадались о моем участии в этом деле?

Розовски откинулся на спинку дивана и невесело улыбнулся.

– Мог бы догадаться сразу, – сказал он. – Вы ведь дважды проговорились. При нашей первой встрече.

Левински нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали: «Найдите этих мерзавцев», – напомнил Розовски. – Не «мерзавца», а «мерзавцев». Во множественном числе. Но ведь тогда еще никто не мог с точностью сказать, что убийца действовал не один – ни я, ни полиция.

– Но вы говорите: я проговорился дважды. Когда же вторично?

– Я спросил, были ли вы знакомы с Шмуэлем Бройдером, – Натаниэль покосился на Хану. – А вы ответили: да, еще по Москве. Правда, я обратил внимание на эти ваши слова не сразу. Но, как только стало известно о том, что настоящий Бройдер исчез, по меньшей мере, два года назад, когда стало известно настоящее имя человека, застреленного в машине на мосту, когда, наконец, мы узнали, что именно по вашему приглашению прибыли в страну Александр Ведерников с супругой. Собственно, только после этого мне стала окончательно ясна ваша роль в деле с финансовой компанией «Ари»… – Натаниэль замолчал. Потом добавил: – Должен сделать вам комплимент, Моше. Вы избрали очень удачную тактику. Сами подбрасывали против себя улики – и тут же их опровергали. Револьвер ваш – но вы заявили о его пропаже официально, задолго до преступления. Вы приходили к Галине в отель – но покинули ее до времени, когда, по мнению полиции, было совершено убийство. После смерти Розенфельда вы становитесь во главе компании – но никаких выгод это перемещение принести не может, поскольку «Интер» на грани банкротства». И, в довершение ко всему, сами готовы оплатить дополнительное расследование обстоятельств гибели бывшего шефа. Психологически такой метод рискован, но действенен. А для чего вам понадобилось подставлять Беллу Яновскую?

– Полиция, рано или поздно, узнала бы, что в деле замешана женщина, – ответил Левински. – Бросая тень на Яновскую, я уводил следствие от Ханы… или, если хотите, Анны Ведерниковой, – Левински немного помрачнел. – Да, – сказал он. – Впредь надо быть внимательнее. Черт принес сюда этого пейсатого американца… Впрочем, неважно, все это уже в прошлом. Вы неплохо поработали, Натаниэль, молодец. Я хочу сделать вам деловое предложение.

– Спасибо за комплимент, – Розовски усмехнулся. – Весь внимание.

– Вы передаете мне тот документ, о котором упоминали только что, перед моим приходом. И я отпускаю вас. Целым и невредимым.

– А гарантии? – спросил Натаниэль.

– Сами посудите, – Левински улыбнулся. – Я лично никаких убийств не совершал. Даже этот ваш Гольдберг не может меня обвинить в них. Он меня вообще не знает…

– Знает.

– Откуда?

– Но вы ведь встречались.

Моше немного подумал.

– Не думаю, что он вспомнит. Если ему, конечно, не напомнят.

– А если напомнят?

– Вы? – Левински усмехнулся. – Вряд ли. Если вы отдадите документы мне, то станете моим сообщником и не станете этого делать. А если не отдадите – то просто не сможете, – он выразительно посмотрел на револьвер.

– Да, – сказал Розовски. – Вы правы.

Левински удовлетворенно кивнул.

– Ну вот. Получив от вас документ, я буду полностью огражден. Ведь ваши слова – это психология, не более того. Знакомство с Бройдером? Ерунда, не было этого знакомства. Ну, приходил в контору такой человек. Вы больше не будете опасны для меня. Правда, вам придется провести около суток в этой квартире. Согласитесь это не то же самое, что получить пулю.

– Собираетесь за границу? – спросил Натаниэль.

– Неважно. Итак?

– Я должен подумать, – ответил Розовски. И повернувшись к Хане, не проронившей за все это время ни слова, попросил: – Вы не могли бы сварить мне кофе? Все-таки, я у вас в гостях.

Она кивнула и прошла на кухню.

– И мне тоже! – крикнул вдогонку Левински. – Без молока и без сахара.

– Моше, – сказал Розовски. – Допустим, я отдам вам документ. И допустим даже, что в этом случае я окажусь обезоруженным и, следовательно, для вас безопасным. Но ведь, кроме меня, есть и еще свидетели.

– Кто? – лицо Левински приобрело настороженное выражение.

– Наша очаровательная хозяйка, – лениво произнес Розовски. – Собственно, полиция уже установила ее личность. Поэтому, я думаю, в отличие от вас, ей не так легко будет покинуть страну. И, кроме того, эти кассеты, – он кивнул на стол, где все еще лежали диктофон и три кассеты, – сами понимаете – это копии.

– А оригиналы? – быстро спросил Левински.

– В моем офисе, в сейфе, – сказал Розовски. – И получить их без меня вам будет нелегко. Во всяком случае, это займет очень много времени.

– А документ? – спросил Моше. – Кстати, что за документ? И где вы его нашли, все-таки?

– В портрете, – ответил Розовски. – В портрете Ари Розенфельда, привезенном Галиной.

– Ч-черт, – Моше озадаченно посмотрел на сыщика. – Я же видел его, в номере… Ай-я-яй… И что это было?

– Список учредителей компании «Ари» с российской стороны.

– Н-да… – Моше сделался мрачен. – Я был прав. Он, все-таки, начал копать…

– Начал, – Натаниэль кивнул. – Поэтому к первому списку был приписан и второй.

– Естественно, – Моше покачал головой. – Вот видите, Натаниэль, у нас просто не было другого выхода. Где сейчас этот документ?

– Там же, где и оригиналы кассет, в моем сейфе. Я вовсе не собирался предъявлять его нашей хозяйке. Ей он ни к чему.

Левински немного подумал, потом спросил Натаниэля:

– Кто сейчас в вашем офисе?

– Мой помощник, Алекс Маркин.

– Хорошо, – решительно сказал Моше. – Подойдите к телефону. Позвоните ему, пусть привезет документ сюда. И оригинальные кассеты тоже. И без шуток, Натаниэль, у меня мало шансов, но у вас и того меньше, – добавил он с угрозою в голосе.

Розовски неторопливо поднялся, подошел к телефону. Левински с револьвером тотчас встал у него за спиной.

– Моше, не давите мне на лопатку, – сердито заметил Розовски. – В конце концов, вы попадете и с одного метра тоже. Что за киношные выходки?

– Звоните, – Левински подтолкнул его револьвером. Натаниэль набрал номер агентства.

– Офра? Позови Алекса… Привет, Алекс. Послушай, мне срочно нужны кое-какие документы. Они лежат в сейфе, возьми ключи у Офры. Там, во-первых, конверт из плотной бумаги, на нем написано оРозенфельдп… Нашел? Очень хорошо. Возьми его и три диктофонные кассеты. Да, они лежат там же. И привези их ко мне. Где я нахожусь? – Натаниэль оглянулся на Левински, напряженно слушавшего разговор. Моше кивнул, и Натаниэль сказал: – Запиши адрес: улица Шаараим, тринадцать, квартира двадцать три. Все, жду, – он положил трубку и снова повернулся к Левински. – Что дальше?