Седьмой уровень

— На этом ваша слежка закончилась?

— Нет, не совсем, — Андо утер пот. — Мисао была заинтригована тем, что мужчина отправился к психиатру. «Что с ним? — не унималась она. — Кто он такой?» Существует же такое предубеждение: стоит человеку обратиться к врачу-психиатру, его сразу начинают подозревать бог знает в чем. У моего папаши тоже был стресс, он отказывался ходить на работу. Врач, к которому он обратился, оказался очень хорошим человеком. Он говорил, что никто не застрахован от нервного расстройства, в этом случае надо непременно обращаться к психиатру, как мы обращаемся к обычному терапевту. Стыдиться нечего, да и не так страшно, как у зубного.

Андо смущенно рассмеялся.

— Начать с того, что на тот момент мы не знали об этом мужчине ничего, кроме того, что он вошел в клинику. Может, он сам был врачом. Через час он вышел. Мисао отнеслась ко всему очень серьезно и, не слушая моих возражений, заявила, что ни под каким видом не собирается отступать и пойдет следом.

Мужчина вышел к перекрестку и свернул направо. Он остановился перед баром, освещенным голубым неоновым светом. Толкнув дверь, вошел внутрь.

— На вывеске было написано «Ла Панса». С виду — обычный бар, в отдельно стоящем домике. Выждав некоторое время, мы решились зайти. Тесный зальчик. Стойка, вместо стульев — бочки из-под виски, все застлано табачным дымом. Посетителей кот наплакал, но нас выгнали. Подошел человек, который, вероятно, был хозяином заведения, пьяный в стельку, и заплетающимся языком заявил, что все места заказаны, обслуживаются только постоянные посетители, посторонним вход воспрещен.

— А мужчина, за которым вы следили?

— Его не было. Возможно, он скрылся в подсобном помещении, не знаю.

После этого Мисао и Андо, набравшись терпения, еще с час провели на улице, но мужчина так и не появился.

— Мисао была разочарована, но я убедил ее, что пора домой. К тому же, я бросил без присмотра мотоцикл у станции. В конце концов, она все-таки пошла со мной.

Пытаясь упорядочить только что услышанное и то, что ей было уже известно, Эцуко осторожно спросила:

— Как ты думаешь, Андо, она на этом успокоилась?

Тот покачал головой.

— Уверен, она продолжала доискиваться, что это за человек. Не исключено, что в ту же ночь, после того как я отвез ее домой, вернулась к «Ла Пансе».

— Она ничего тебе не говорила?

— Нет, с тех пор она не касалась этой темы.

Вот и все, что произошло четырнадцатого июля.

Но Мисао ни словом не обмолвилась ей об этом. Не сказала: «Я видела странного человека. Вы ничего о нем не знаете?» И разговоры с «Неверлендом» стали короче. Очевидно, Мисао хотела сохранить в тайне что-то важное, касающееся Эцуко.

— Но сам-то ты не спрашивал у Мисао, что было после?

— Спрашивал. «Ты все еще не успокоилась? Может быть, напрямую спросить у Сингёдзи?» Но она только рассмеялась: «Да я вообще об этом забыла».

— И ты поверил?

Андо вновь покачал головой.

— Но спустя какое-то время Мисао как будто повеселела. Стала не такой застенчивой что ли, более раскованной. Я был рад — и сделал вид, что поверил ее словам.

Мицуо опустил глаза. Затем выдавил:

— Я боялся, что она рассердится на меня.

— Не делай такое лицо, я тебя прекрасно понимаю. Можно еще один вопрос? Ты не слышал, чтобы Мисао произносила слово «уровень»? «Уровень» — с каким-нибудь порядковым номером?

Андо задумался. Потер пальцем под носом — дурная привычка.

В этот момент раздался голос хозяина кафе:

— Я слышал.

Эцуко резко повернулась в его сторону:

— Когда это было?

— Дай бог памяти… Не так давно. Недели две назад.

Хозяин махнул рукой в сторону игрового автомата, в который Юкари влезла чуть ли не вся целиком.

— Видите, у нас нет ничего, кроме этого старья. Вот я как-то и обмолвился, что хорошо бы установить что-нибудь поновее. Официантки, которые бредят компьютерными играми, начали трещать — давайте эту, давайте ту! Я в этом ни бельмеса, а Каибара слушала безучастно. Когда ее спросили, играет ли она в компьютерные игры, она ответила: «Я без ума от игры “Седьмой уровень”».

Значит, все-таки игра? — задумалась Эцуко. Тогда что означают слова — «Дойти до седьмого уровня. Безвозвратно?»

Она вспомнила разговор Мисао с Момоко.

«Я искала себя и нашла, иначе бы меня здесь не было».

— Андо, набросай-ка схему, расположение клиники и бара.

Пока он этим занимался, Эцуко оплатила счет и насилу оторвала Юкари от игрового автомата.

Все еще дуясь, Юкари спросила хозяина кафе:

— А что означает «пришельцы»?

— Человечки, прилетевшие из космоса.

Юкари засмеялась.

— Вы хотите сказать — инопланетяне?

— Госпожа Сингёдзи, — Андо закончил рисовать схему улиц, — я забыл добавить одну деталь. По поводу человека, который шел за вами.

— Что еще?

Андо соскочил со стула и прошелся, слегка прихрамывая.

— Он шел вот так.

35

Прежде всего Эцуко направилась в Клинику Сакаки. Здание клиники совершенно не вписывалось в невероятно скученный жилой квартал и сразу бросалось в глаза.

Было без двадцати четыре. Наверняка время приема. Эцуко, держа Юкари за руку, рассматривала здание, как вдруг парадная дверь открылась и кто-то вышел. Только подойдя ближе, Эцуко поняла, что этот кто-то — молодая женщина. Настолько она была тощей, все тело точно ссохлось. Ее лицо напоминало пересушенный, сморщенный чернослив.

Решив, что у женщины анарексия, Эцуко обратилась к ней с вопросом:

— Извините, вы лечитесь в этой клинике?

Женщина отпрянула и, видимо, только благодаря тому, что Эцуко была с ребенком, не бросилась бежать.

— Извините. Видите ли, я привела на прием ребенка. Первый раз, поэтому немного волнуюсь… Что здесь за врач?

Иссохшая женщина, придирчиво оглядев Эцуко и Юкари, раздраженно бросила:

— Врач неплохой.

— Вы меня успокоили, спасибо.

— Только учтите, без предварительной записи не принимает. Если вы в первый раз, необходимо рекомендательное письмо, — выпалила женщина, повернулась к ним спиной и быстро пошла прочь.

— А у доктора Сакаки, случайно, нога не повреждена? — крикнула Эцуко вдогонку.

— С чего вы взяли! — возмутилась женщина и чуть ли не бегом бросилась наутек.

Эцуко задумчиво переминалась с ноги на ногу, слыша, как ритмично поскрипывают носки ее туфель. Как подступиться?

— Юкари…

— Чего?

— Живот болит?

— Нет.

— Должен болеть. Ну-ка давай, прижми руки к животу.

Юкари удивленно посмотрела на мать, но тотчас захихикала.

— Да, ужасно болит. Накушалась холодного.

— Тогда пошли.

Актерское мастерство Юкари было безупречным. Эцуко схватила корчащуюся от якобы мучающей ее рези Юкари и вбежала в клинику.

Оказавшись внутри, она крикнула:

— У моей дочери внезапно схватило живот! Кто-нибудь, скорее, помогите!

Открылось стеклянное окошко, показалось лицо женщины. На груди белого халата висела табличка с именем «Андзай». Увидев стонущую Юкари, она разинула от удивления рот.

— Извините, можно показать ребенка врачу?

— К сожалению, у нас психиатрическая клиника.

Эцуко изобразила возмущение:

— Как это так? Разве при входе не написано просто — клиника?

— Вы правы, это так, но… — Андзай замялась. Заправив волосы за уши, она посмотрела на Юкари, присевшую на корточки.

— Тут недалеко есть поликлиника. Там оказывают неотложную помощь…

— Вы что, не видите, ребенок шагу ступить не может!

Старания Эцуко были вознаграждены. Отстранив Андзай, вышла круглолицая женщина.

— Подождите немного, — решительно сказала она. — Доктор Сакаки вас примет. У него как раз сейчас перерыв между приемом пациентов. Подождите здесь.

— Большое спасибо!

Эцуко, взяла Юкари на руки. Давненько она этого не делала. Ну и тяжесть!

Тотчас открылась центральная дверь, и круглолицая женщина провела их внутрь. На ее груди значилось «Футада».