Славянский кокаин

– Большое спасибо. Вы нам очень помогли, – Лада дала понять, что разговор окончен.

– И все-таки?

– Мы еще сами ничего не знаем. Как только мы соберемся предпринять какие-нибудь действия, мы вас известим, – отчеканил Денис.

Мишина пожала плечами, неторопливо встала и гордо удалилась.

– Ну что, какие мысли? – спросила Лада Дениса, недовольным взглядом провожая Мишину.

– Мысль только одна. Нужно найти девушку, похожую на эту Люду.

– Ты не телепат? Читаешь мои мысли.

– Но это же будет сложно сделать. Все равно точного двойника мы не найдем. Да и надо было у Мишиной тогда фотографии попросить...

– Угу, конечно. Ты думаешь, эта грымза дала бы тебе ее фотографии! Да она, если они и были, небось, сожгла их давным-давно. Терпеть не могу таких женщин. Они не оставляют мужчине право на выбор и делают их жизнь невыносимой. Врут всем и, самое главное, себе, что они – одни-единственные и любимые у мужа, а бедных мужей от них уже тошнит.

Денис с удивлением и уважением посмотрел на свою подругу, а она продолжала:

– Можно предположить, что кто-то из родственников той девочки может быть на нее по крайней мере похож. Согласись, Денис, что бегать по улице в поисках похожей на эту Люду девочки или объявлять своеобразный конкурс двойников уже нет времени.

– Ты права. Надо найти кого-нибудь из родственников этой Романовой и переговорить с ними по этому вопросу.

17

Макс закинул ноги в огромных ботинках на свой компьютерный стол и хмуро слушал Дениса.

– Дэн, ты хоть представляешь, сколько в Москве людей с фамилией Романова?! Наверняка даже из императорской фамилии найдутся.

– Макс, ты заставишь меня перестать тебя уважать. Ты компьютерный гений или нет, в конце концов?! Я выдаю тебе море информации: девчонку звали Людмила Романова, жила она в одном доме с Мишиным, училась в соседней школе. Ищи. Мне нужны ее ближайшие родственники. Через сколько примерно зайти?

Макс почесал щеку.

– Я тебе сам все притараню, когда найду.

– Но это хоть сегодня будет?

– Ну, может, где-то часа через полтора...

Через пару часов Макс появился в кабинете Грязнова.

– Что делаешь?

– В пасьянс режусь, – сказал Денис, отрываясь от компьютера. – Ну что, нашел?

– Нашел. И тебе очень интересно будет узнать...

– Что там такое? – Денис с интересом наклонился к распечатке в руках у Макса.

– Улица Бориса Галушкина, дом десять, квартира семьдесят девять, – стал читать Макс. – Но самое интересное, что квартира записана на Романову Людмилу Владимировну, которая когда-то жила в Мытищах и училась в соседней с Мишиным школе. Парадокс?

– Странно. Ты... хочешь сказать, что эта Романова – та самая покойная Романова?

– Какими сложными фразами ты изъясняешься!

– Может быть, тезка и однофамилица?

– Денис, ты мне не доверяешь? Нет, конечно, я тоже могу ошибаться...

– Ладно, ладно, разберемся. Просто очень странно все это... В любом случае, все предстоит выяснить.

18

Ровно в шесть вечера Лада и Денис стояли перед дверью в квартиру номер семьдесят девять, по улице Бориса Галушкина, десять. Лада звонила уже несколько минут, прежде чем за дверью послышались шаги.

– Кто там? – спросил за дверью приятный женский голос.

– Это из милиции, – вздохнул Денис.

Дверь слегка приоткрылась, и из-за нее выглянуло обеспокоенное женское лицо с волосами, обмотанными полотенцем. Лада издалека продемонстрировала свое удостоверение.

– Что случилось? – спросила женщина.

– Собственно, ничего такого страшного, что могло бы вас обеспокоить. Мы из уголовного розыска, расследуем дело, в котором вы могли бы нам помочь.

– Я? Но почему? Я ничего такого подозрительного последнее время не видела...

– Скажите, кем вам приходится Романова Людмила Владимировна?

– Это я и есть.

Денис и Лада многозначительно переглянулись.

– Постойте. По нашим сведениям, Людмила Владимировна Романова погибла в 1981 году в автокатастрофе.

– Что? – Женщина открыла дверь. – На меня есть такие сведения?

– Собственно говоря, уголовный розыск не интересовался вашей личностью до тех пор, пока нам не пришлось расследовать дело некоего Николая Николаевича Мишина.

Женщина заметно вздрогнула.

– Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Она сказала коротко:

– Проходите.

– Нам действительно очень нужна ваша помощь, – доказывал ей Денис. – Я не понимаю, чего вы боитесь.

Женщина вытирала глаза носовым платком. Можно было без труда догадаться, что в молодости она была очень красивой. Сейчас она была интересной, но не более того. Мелкие морщинки, усталые погасшие глаза, белые тонкие волосы, вытравленные всякими перекисями (полотенце она сняла), неплохо сохранившаяся фигура, закутанная в махровый банный халат.

– Я боюсь, что против меня заведут дело, – всхлипывала она.

– Да какое еще дело! Никто не собирается заводить на вас дело. Мы вас вообще не в милицию, а в больницу приглашаем. Перестаньте. Вы можете спасти человека!

– Кого? – еще больше испугалась Романова.

– Мишина.

– Но как?! Каким образом?

– Сейчас мы вам все объясним, – пообещала Лада. – Только сначала и вы нам... Как это вы сумели оказаться живой и невредимой?

Женщина опять затрясла головой и заплакала:

– Вы обещаете...

– Да успокойтесь вы. Обещаем! Мы гарантируем, что никто не будет заводить на вас уголовное дело. Итак, вы едете с Мишиным в машине, потом авария. И он находит вас бездыханной, то есть мертвой...

– Я тогда встречалась с одним...

– Местным хулиганом, – подсказала Лада.

– Да, можно так сказать. Он занимался всякими там темными делишками, и у него всегда водились деньги...

– Да, машина у восемнадцатилетнего парня в то время – это, конечно, не хухры-мухры, – пробормотал Денис.

– Я была влюблена по уши, – продолжала Людмила. – А ему зачем-то понадобился Мишин. Говорил, что этот химик ему пригодится. Нужно было как-то поймать его на крючок. И вот Сева придумал эту идиотскую подставу, как сейчас говорят... Мишин был влюблен в меня до умопомрачения. И вот Сева якобы меня ему подарил. Дал свою машину для всяческих наших увеселений. Машина была испорчена с самого начала, Сева сделал что-то с тормозами. Я должна была спровоцировать как-то эту аварию. Сева сказал, что самое безопасное – это съехать на полной скорости в кювет, только не забыть пристегнуться. И когда мы сели в машину, я пристегнулась тут же, Коля был настолько очумевшим от свалившегося на него счастья, что сам не пристегнулся. Еще мы подвыпили. В общем, когда он снизил скорость, я дернула руль на себя. Тормоза были сломаны, и мы свалились в кювет. Я тогда сильно ударилась головой, но и только. Я отстегнула ремни безопасности, проверила, жив ли Коля, он что-то бурчал в бессознанке. Я вылезла из машины и улеглась на траве, как мертвая. Вот и все.

Лада была поражена:

– Как же вы на такое согласились? Вам не было его жаль?

– Да я себе этого простить не могу! Каждый день много лет потом говорила себе: надо найти его телефон, позвонить, сказать, что я жива, но не могла, не могла, боялась, очень боялась. Только сяду у телефона, и такая на меня жуть нападает. Да и что я ему могла сказать...

Дениса интересовало другое:

– Но ведь были же натуральные похороны, нам жена Мишина говорила...

Люда только махнула рукой:

– Да не было никаких похорон. Это все Севка придумал: подослал кого-то к Мишину, чтобы на похороны, дескать, шел. Он верно, гад, рассчитал, что тот не сможет.

В крематории Сева заплатил кому надо... А меня в Москву перевез. С родителями моими тоже договорился, он это умел... а они и помалкивали... рады были меня с рук сбыть... А Сева меня бросил через полгода...

Лада, однако, не унималась:

– А вы знаете, что Мишин себе из-за этого вены резал? Вы представляете, какая это травма и как он жил с постоянным чувством вины?