Убийца среди нас (СИ)

... Вставать Григорий не спешил. Ему не хотелось двигаться и что-то делать. Он блаженствовал, наслаждаясь домашним уютом и покоем. Наблюдать за женой из постели -- одно удовольствие. Она у него умеет не только нежиться, но и работать, да так, что залюбуешься.

Ирина чистила картошку и нет-нет, да бросала взгляд в его сторону, будто спрашивая: "Ну как, муженек, не стала я хуже чем была?" -- "Нет-нет! -- отвечал он ей мысленно. -- Ты стала для меня еще милей и желанней!"

Картошку жена чистит удивительно легко. Тонюсенькая шкурочка плавно опускается в ведро. Ирина не транжирка, запаслива и практична. Бывало, из клочков ткани, купленных в магазине по дешевой цене, сошьет себе такой наряд, что залюбуешься. "Это мне дано от Бога!" -- похвалится пошитым нарядом и мило засмеется.

Слова, что ее угощение в день отъезда больше всех нахваливал Игорь, восприняла как должное. Он-то думал, что начнет расспрашивать, но жена даже бровью не повела. Подумал: к Рюмину Ирина относится более чем равнодушно, не то что к нему, своему Гришеньке. Все-таки Григорий ревновал жену, хотя ей об этом не говорил... Надо бы вставать, сколько можно прохлаждаться. Столько дел впереди, но так не хочется нарушать покой.

Жена поставила жарить картошку и принялась готовить салат. Не забывает и на муженька поглядеть истосковавшимся, заигрывающим взглядом. Вытерев руки, подошла, а у самой бесенята в глазах. Вытянув губки "дудочкой", бросилась на него и стала целовать. Успокоившись, сказала:

-- Вот ведь как по тебе соскучилась. Все время думала, что тебе там холодно и ты замерзаешь. Молила Бога, чтобы сильного ветра не было. Думаешь, вру?

Григорий пожалел, что приехал без подарка. Так бы это было сейчас кстати. Знает, что жена подарки любит, не раз посмотрит, попримеряет, если это одежда или обувь.

-- Не обижаешься, что без подарка приехал? -- спросил, обнимая Ирину.

-- Да ты что! Все равно не угодил бы. Сам знаешь, какая я капризуля. -- Обернувшись к мужу, Ирина приняла соответствующее выражение лица, но тут же рассмеялась.

"Шустра, ох шустра! -- подумал Григорий. -- Все-то знает, все понимает". Ее слова насчет холода и ветра за душу зацепили. Значит, дорог, если так за него переживает.

Григорий обнял жену так крепко, что она ойкнула. Освободившись, легонько ударила его по крепким плечам:

-- Медведь! Разве ж так можно давить на хрупкую и беспомощную женщину!

-- Извини, не рассчитал. -- Григорий и сам понял, что переусердствовал, но уж больно крепко соскучился.

Ирина помешала шкворчащую на сковороде картошку, которая так аппетитно пахла. Муж уже давно глотал слюнки: на завтрак только чаек попили. Но жену не торопил, она этого не любит. Ирина достала скатерть и стала накрывать на стол. Не дожидаясь хозяйки (да они и не особенно ее ждали), счастливые Парамошкины сели за стол и начали угощать друг друга.

XVII

После суток покоя и любви Парамошкин опять с головой окунулся в "челночную" круговерть. Если говорить спортивным языком, -- а он считал себя спортсменом, -- для Григория начался бег на разные дистанции. Истосковавшись по работе и устав от безуспешных попыток найти ее, Парамошкин наконец-то приступил к осуществлению своей заветной мечты -- жить не как другие живут. Какого-то другого пути для себя не видел: "челночная" карусель закружилась без особых затруднений. Вот не ждал не гадал, что так быстро врубится в этот своеобразный бизнес. Даже Рюмин не мог ни в чем к нему придраться.

Молодец Ирина. Она взяла на себя подготовку мужа к поездкам. Парамошкин уезжал, а жена готовила сумки для следующего рейса. И так из раза в раз. За полтора месяца Парамошкин с Рюминым (тот временно нашел себе на работе замену) дважды побывали в Польше и сделали пробный вояж в Турцию. Работали без передыха, понимая, что лафа может вот-вот кончиться. Все было подчинено решению главной задачи -- накопить побольше долларов и начать свое дело. Проблема была лишь в одном: не хватало нужного товара.

Торговые базы в Каменогорске осаждались "челноками", и что-либо там купить становилось все сложнее и сложнее. Наиболее ходовой товар распродавался не доходя до баз. Каждый стремился урвать себе кусок пожирнее. А что ж? На то он и "дикий рынок" с его дикими порядками.

Из Турции домой возвращались накануне Нового года. Билеты взяли в купе "СВ" на двоих,чтобы никто не мешал. Купили водки, пива, закуску. Почти всю дорогу ели, пили и разговаривали.

То, о чем в ту ночь пошла речь, Григорий никак не ожидал.

-- Это что, серьезно? -- переспросил Рюмина, предложившего ему поработать заведующим торговой базой. В прошлый раз, когда об этом шел разговор, Парамошкин не придал ему особого значения. Посчитал шуткой -- ну какой он завбазой?

-- Серьезней быть не может, -- ответил Рюмин. -- Сам ведь только что говорил о нехватке товара. Вот и сделай так, чтобы нужный товар на твоей базе был. И именно для нас. Помотайся в Москву, еще кое-куда. Тебя учить не надо, сам понимать должен.

-- Но почему я, а скажем, не ты?

-- У тебя лучше получится.

-- Смеешься, да? Ну давай, давай...

Рюмин как-то кисло поморщился. Высморкавшись в платок, сказал:

-- Я же доцент университета, какая необходимость терять такое место. Возможно, пригодится. Что же касается тебя, то ты ничего не теряешь. Наоборот -- выигрываешь.

-- Не знаю-не знаю... -- не сразу ответил Парамошкин. Да и было над чем задуматься. Этот Рюмин опять сам за него все решил. Сначала сделал одолжение, взяв в свою команду. За это спасибо, все идет как нельзя лучше. Но вот стоит ли лезть в торговлю? Налил в стакан пива: водку решил не пить -- утром встреча с Ириной. Выпил, пожал плечами:

-- Если б такое предложение поступило до нашей встречи -- посчитал бы за великое благо...

-- И что же изменилось сейчас?

-- А то, что поездками доволен, они меня со всех сторон устраивают. А вот что буду иметь с должности завбазой? Кроме тычков, нервотрепки и нравоучений от разных чинуш -- ничего?

-- Зря так думаешь. Намекну: иметь много будешь, во всяком случае, больше.

-- Не понимаю.

-- А я объясню. Помнишь в первую поездку в Польшу ты помог мне привезти за мои бабки три магнитолы? Цену каждой штуки знаешь. Так вот: я лично обеспечиваю, поставляю, называй как хочешь, тебе хлопцев, которых ты за денежки отоваришь. Они же тебе за эту услугу доставят или нужную технику, или лучше всего -- баксы. Ясно, что не бесплатно, за твой товар. И не надо никуда мотаться, делай спокойненько свое дело. Теперь дошло?

-- Дошло, но... Да и не в том дело. Просто не хочу на шею ярмо одевать. Знаю, какой сейчас ажиотаж вокруг баз. Там можно так вляпаться, что потом не отмоешься.

-- Так это ж, дружище, от тебя будет зависеть. А волков бояться -- в лес не ходить. Ясно, что думать надо, кому товар дать, а кому отказать, кого просить об услуге, а кого нет. Но я ведь сказал, что обеспечу надежными людьми. Они будут привозить тебе не меньше, чем сам привозил за поездку. Кроме того, зарплата по должности, плюс всевозможные навары. А они будут, посмотри, как жизнь перевернулась и как поменялись всяческие ценности. Ты просто не зришь в корень. Для всех ты будешь божеством, тебя будут уважать, на руках носить!

-- Да уж , скажешь -- на руках. Пожалуй, надорвутся.

Рюмин пил водку глоточками, понемножку, почти не закусывал, но не пьянел.

Долго, во всех деталях, обговаривали предстоящую работу, порядок и закупку товаров, их распределение. Парамошкин все больше убеждался, что Рюмин в торговых делах дока. Вспомнили совместные хождения по базам Москвы, когда все были им так недовольны. На московские базы надо ехать немедленно и устанавливать с ними связи. Не сразу, но постепенно, продумывая все "за" и "против", Парамошкин убеждался в разумности и выгодности предложения Рюмина. Особенно, когда тот сказал, что рано или поздно базы тоже перейдут в частные руки. А что он, собственно, теряет? Да ничего. Товар-то в его распоряжении. Кому захочет, тому и даст. Сколько захочет, столько и продаст. Он хозяин, к нему пойдут на поклон, так же, как и сам когда-то, в Полянске, за подношения. Выгода явная и прямая. В общем, согласился, хотя и сказал, что посоветуется с женой. Одно было Парамошкину непонятно -- почему Рюмин так спокойно отпускает его от себя? Ведь сработались и ему с ним удобно? С кем он намерен выезжать впредь? Хотя желающих найдется немало. Он же их потом и оброком, пока не окрепнут, обложит, а они "командору" будут еще и в рот заглядывать.