Инкубатор для шпионов

— У всех дела, — проворчал Грязнов-старший. — Но какие у него были причины, чтобы бегать от меня так демонстративно? Если он такой неуловимый, то исчез бы раз и навсегда. Зачем это пижонство? Ни один профессионал не станет так себя вести.

— Да не принимай близко к сердцу, Славка! Тут дело не в тебе и не во мне лично… А что ты там говорил, в самом начале, насчет родственников? — спохватился Турецкий. — Жили-были брат с сестрой. И был у них дядя. Брат с сестрой — понятно. А что за дядя?

— О! — поднял вверх палец Вячеслав Иванович. — Это же самое занятное. Венглинская, когда была замужем, фамилию не меняла. То есть это ее настоящая фамилия. Венглинская — она Венглинская и есть.

— Ну и что? — сказал Денис. — И так ясно, если покойный Венглинский — ее брат.

— Не перебивай старших. Не все так просто. Брат с сестрой носили фамилию не отца, а матери. А фамилия их отца была Баринов…

Турецкий приподнял брови.

— Его они толком и не видели, он был авиаконструктор, работал в «ящике», погиб на Байконуре при испытании какой-то чудо-ракеты лет тридцать назад…

Турецкий вернул брови в исходное положение.

— Его звали Степан Михайлович Баринов. У него был брат — Иван Михайлович.

— Черт побери, — сказал Турецкий. — Ты на что намекаешь?

— Ты сам уже все понял.

— Эй, минуточку, — попросил Денис. — Я-то ничего не понял!

— Старших не перебивай, — буркнул теперь уже

Турецкий. — Как же ты это узнал, Слава, — про Баринова?

— У Венглинской в доме фотография — ее отец с братом. Молодые. Я посмотрел — кого-то напоминает. Трудно, конечно, узнать. А может, и не напоминало — просто так спросил, когда вернулся после этой чертовой погони. Кто это, говорю. Она отвечает: мой дядя, Иван Михайлович. Я как идиот: значит, и дядя вашего брата?

— Итак, Иван Баринов — родной дядя нашего Венглинского?! — уточнил Турецкий.

— Роднее не бывает.

— Иван Михайлович Баринов? Ты нас не разыгрываешь? Тот самый Баринов? — снова спросил Турецкий. — Который еще десять лет назад коньки отбросил?

— Ничего он не отбросил. Он умер на прошлой неделе. Жил все эти годы под чужим именем.

— Слава, да ты бредишь! — возмутился Турецкий.

— Говорю то, что знаю. Баринов умер совсем недавно.

— Да кто такой этот Баринов?! — не выдержал Денис подобной дискриминации. Он ничего не понимал.

Наконец дядя сжалился и рассказал племяннику, о чем шла речь. Точнее, о той легенде, которая была известна ему и Турецкому. Именно легенде, потому что никаких достоверных сведений на этот счет у них не было. Иван Михайлович Баринов, бывший полковник КГБ, стоял у истоков создания нескольких секретных подразделений, таких, например, как «Вымпел», и проекта «Гамма», который он разрабатывал вместе с другим легендарным кагэбешником, Арнольдом Лукьяновым. Лукьянов — ученик Баринова, он был моложе своего учителя лет на десять.

— Стоп, дядя Слава, — сказал частный сыщик. — Сильно подозреваю, что вашего Баринова я недавно видел. Точнее, его труп.

— Что?!

Денис коротко рассказал об «Илиаде», Шершеневиче и Лукьянове — о том, что Турецкий уже знал. О странной гибели странного пенсионера Стоцкого, на которого даже Макс не смог найти ничего примечательного.

Некоторое время все молчали.

— Боюсь, ни черта Лукьянов не в отставке, — предположил наконец Вячеслав Иванович. — Этих ребят только могила исправит. А так они работали и будут работать на полную катушку. В их понимании этого слова, конечно.

— Дядя Слава, а почему ты сказал, что Баринов — бывший полковник? В смысле, на пенсии?

— Нет, не на пенсии. В конце восьмидесятых его разжаловали и только что не посадили. А в менее либеральные времена и шлепнуть могли. На Лубянке, знаешь ли, внутренних диссидентов не жалуют. А с Бариновым случилась уникальная метаморфоза. Он чем-то серьезно заболел. По слухам — раком крови. Доктора, конечно, не помогли, зато помог какой-то народный целитель. В общем, когда Баринов выздоровел (ему было уже под семьдесят, но он работал, специалист-то был уникальный), он стал нести такую чушь, что в КГБ его прозвали сектантом без секты. Ну а чем кончилось, ты уже знаешь. Разжаловали и отправили на пенсию. Конечно, все это время он был под негласным присмотром. В середине девяностых его официально похоронили. А теперь вот он и правда умер. Только уж больно странно. Зачем Лукьянову убивать своего бывшего шефа столько лет спустя? Загадка…

— А что такое проект «Гамма»? — спросил Денис.

— Ничего, — сказал Турецкий.

— Как — ничего?! — удивились оба Грязнова по разным причинам, Денис — потому что не знал, Вячеслав Иванович — потому что был наслышан.

— Это просто миф, — сказал Турецкий. — Такого не было. Якобы некоторая секретная лаборатория, где не то пришельцев прятали, не то спецагентов в колбе выращивали. Скорей всего, комитетчики сами этот слух й запустили. В ответ на некоторые штатовские утки подобного рода.

— Это не миф, — возразил Грязнов-старший. — Проект был. Воплощения не было. На бумаге все это разрабатывалось, Андропов визировал.

— При тебе, что ли, визировал?

— Я не сомневаюсь, что проект был, — стоял на своем Вячеслав Иванович. — Это тот случай, когда нет дыма без огня. Возможно, и реализация была начата, просто она совпала с развалом СССР. А если тебе, Саня, нужны доказательства, то ты хотя бы Стасова вспомни. Только существование «Гаммы» и может объяснить появление подобного человека-невидимки, да еще с такой феноменальной психологической подготовкой.

— Ничего это не доказывает, возможно, Стасов такой от природы.

На самом деле Турецкий сопротивлялся отчасти по инерции, отчасти потому, что не хотел впутывать Славу Грязнова в это дело. Сам он теперь был частным лицом, а генерал-майора МВД пока еще в отставку не отправили, слава богу.

Но переписанные детским почерком документы, которые Турецкий столь странно получил, как раз и могли свидетельствовать о том, что «Гамма» не просто была задумана, а не исключено, и воплощена в реальности. И чем же там (где? — вот вопрос!) на самом деле занимались и кого и для каких заданий готовили — даже жутко было представить!

Между тем взгляды, которые бросал на Турецкого Денис, свидетельствовали о том, что он думал то же самое. Турецкий из-за спины Грязнова-старшего показал ему кулак: про бумажки — ни звука! И постарался перевести тему разговора. Или хотя бы сменить.

— Есть, между прочим, еще один непонятный момент… Хотя тут все непонятно. Откуда Венглинский был знаком со Стасовым?

— Может быть такая версия, — предложил Гряз-нов-старший. — Венглинский тоже в погранвойсках служил, лет пятнадцать назад, это я еще из его личного дела помню. Очевидно, с тех пор они дружили.

Турецкий достал из пачки сигарету, но закуривать не стал, задумчиво мял ее пальцами.

— Тогда возможно, что появление Венглинского на станции «Китай-город» было не случайным. По каким-то причинам Стасов прийти не смог, послал его — что-то мне передать. А Венглинский прошелся по станции под ручку с барышней, засветился, наверно, специально для меня, в контакт вступать не стал… А возможно, он меня даже и не заметил, ведь я-то как раз от него прятался, а потом…

— Саня, я думаю, ты неправильно рассуждаешь, — снова вклинился Грязнов-старший. — Венглинский был ушлый мужик. То, что он прокололся, когда краденую машину купил, еще ни о чем не говорит. Он был и опер что надо, и не забывай про погранвойска.

Он тебя не просто вычислил, он знал,что ты в метро, и догадывался, как ты отреагируешь на его появление, ожидая Стасова. А само его появление означало опасность или предупреждение тебя о том, что надо сваливать. Ты, кстати, и так свалил. А вот Венглинскому, бедняге, не повезло.

— Да уж, — вздохнул Турецкий. — А что Наталья Венглинская? Ты же с ней говорил после всего?

— Говорил, только это ничего не дало. Или она прекрасная актриса, которую я не смог разгадать, а я теперь уже ничему не удивляюсь, или в самом деле мало что знает. Стасов — старый друг семьи. Похоже, она к нему неровно дышит. Видит она его редко. Бывало, он годами не появлялся, правда, брат неизменно передавал от него приветы. В самоубийство брата она не верит. Дом и машина ей достались от мужа, который ушел от нее два года назад — уехал жить в Чехию с молодой женой, которая, кстати, старше Венглинской на два года. Стасов появился у нее два дня назад, переночевал. Прилепил бороду, забрал ребенка из школы. И это все.