Причесывая жирафу

по сжиманию его челюстей, делается понятно, что он не блефует.

– Что же вы желаете узнать, мои милые синьоры?

– Начнем с того, что тебе известно.

– Это легче легкого. Вот я, например, знаю, что дети рождаются не в капусте, как мне в свое время рассказывали, я знаю также…

Потом… Я уже не помню, на чем я остановился, потому что он угостил меня ударом по голове, и весь Млечный Путь спикировал мне на голову.

Я увидел четырех типов со сломанными носами, четырех маркизов и четырех девушек, и они смотрели на меня с явным недоброжелательством. Я старался ответить им тем же. Это была классическая возможность, за которую я уцепился, так как она помогает прийти в себя.

– Ты напрасно корчишь из себя болвана, легавый! – уверил меня тип. У меня очень мощный удар, и ты исчезнешь из циркуляции раньше, чем будешь иметь время сообразить, что с тобой случилось.

Маркиз закашлялся, держа руку около рта, как будто собирался собрать результат этого кашля.

– Франк, – сказал он, – я против этих рассуждений. Знает ли наш друг все или он ничего не знает – безразлично: это ничего не меняет. Единственное, что следует сделать, это – чтобы он исчез. Увы! Мне будет очень жаль с ним расставаться, но это стало необходимостью.

– Согласен, – сказал Франк, который был очень любезным человеком.

И так же глупо, как я это описываю, он нажал на курок, чтобы покончить со мной. Во всяком случае, он хотел сделать это, но мой ангел-хранитель вмешался. А ангел-хранитель ведь представитель Бога? И вы знаете, что сделал для меня добрый Бог? Он произвел осечку в револьвере Франка.

Я догадываюсь, что вы полны сарказма по самое горло! Вы говорите, что я немного придумываю! Признайтесь? А знаете, ведь револьвер может заесть. Я даже признаюсь вам, как флик: это происходит не часто. Но все же, автомат – это предатель. Когда вы едете в экспрессе Париж-Руан, вы знаете, куда направляетесь. Но с револьвером вы никогда не можете быть уверены.

У Франка был не слишком-то умный вид с его аппаратом для охлаждения тел, который делает «клик» вместо того, чтобы делать «бум». Вы ведь меня знаете? Я не такой человек, чтобы упустить такую возможность.

Когда удача потрясает своей шевелюрой под вашим носом, нельзя колебаться и нужно хватать ее. Это именно то, что я и сделал. В меньшее количество времени, чем нужно Ганибалу, чтобы съесть член евнуха, я с силой ударил его головой. Он принял мой железный удар в грудь и отлетел назад на три метра, и этот уникальный прыжок привел его затылок в соприкосновение с мраморной каменной доской. Мощность удара должна была вызвать повреждение одного из них. Но мрамор остался целехонек, а голова Франка – нет.

Его мышка завопила при виде этого. Сумасшедшая от ярости, она направила мой револьвер на меня и нажала на курок. Моя пушка – это профессиональный инструмент. Но мисс больше привыкла к другим вещам, чем к этому неизвестному ей предмету.

Ее нервозность, волнение, неловкость – эти три самых опасные пункта, но не каждому суждено это понять,