Причесывая жирафу

ломанный автомобиль.

– А у нас, – прохрипел я, – когда не хотят дать машину, говорят, что машина как женщина: ее не одалживают. Но для вас, как я вижу, это непонятно, так как вы не ревнивы.

Действительно, Беру держал Барбару в своих объятиях, сжимая ее своими мощными лапами и прижимаясь к ней щекой.

Ди Чаприни снисходительно улыбнулся.

– Барбара мне не жена, – проговорил он. Потом добавил:

– Но если вы позволите мне вести машину, это только доставит мне удовольствие.

– Охотно.

Мы оставили наших ласточек наедине. Беру отвел свою руку от губ Барбары. У него губы были как у обезьяны – от красной помады этой дамы.

– Вы снимаетесь? – спросил он.

– Мы отправляемся на работу, – ответил я, присоединившись к паре, остановившейся у гардероба.

– Когда ты вернешься в цирк, – тихо шепнул мне Беру, – сперва спроси у меня, можно ли тебе войти, потому что у меня есть намерение пригласить мадемуазель посетить наш зверинец, и может случиться, что я как раз буду занят на рессорном матраце.

– Будь спокоен, ведь я очень скромен.

Мы влезли в «феррари» красного цвета и стали ждать, когда те, другие, отправятся в путь. Они заняли места в черной «ланчии».

В машине Чаприни его герб был вышит на спинках сидений. Он представляет собой голову лошади с красной уздечкой на фоне песка и горделивый девиз: «Ни в чем нет отказа».

Итак, собираясь начать преследование, Умберто (для друзей Тото), стал натягивать (за неимением лучшего) перчатки цвета сливочного масла.

Преследование началось. Черная «ланчия» свернула на вио Вилито, потом она направилась на авеню Помпулус, на котором огни кинотеатра «Ромус» уже погасли.

Я посоветовал Умберто немного отстать от них, чтобы не возбуждать их подозрений.

В конце улицы Лаватори I, с ее фонтанами и текущей водой на площади, мы свернули на улицу Фелини и поехали по ней в направлении Персонагранта, очаровательной местности с бесподобным географическим расположением, потому что она находится в 200 километрах от Монблана, и в 250 от Средиземного моря, и в 700 от Парижа.

Мы мчались с большой скоростью. Мы пересекли один за другим и в хронологическом порядке: Санта Мутардамора, Патермаркони, Бендвелло, Жиати Россо.

Наконец, «ланчия» покинула Национальную Б14, чтобы свернуть на проселочную дорогу 0001. Километр, еще 388 метров – и машина парочки остановилась перед герметически запертыми воротами поместья.

Мужчина вынул из кармана ключ и открыл ворота. Потом вошел в них вместе со своей девицей.

Маркиз подождал пятнадцать секунд и в свою очередь приблизился.

– Вы бы лучше оставили свою машину снаружи, – сказал я.

Он оказался очень безрассудным, этот милый синьор.

– Ба, – проговорил он, – увидим.

Он ехал медленно, с потушенными фарами. В конце аллеи, окаймленной кустарниками, возвышался дом, мрачный и строгий при лунном свете. Пара вошла в него. Маркиз остановил машину, и мы пошли вдоль кустов, скрываясь в тени.

На фасаде дома светились окна. Играет музыка, органная музыка, которую