Лабиринты надежд

- Я не смогу приехать в августе, - сказал он ей в последнем разговоре, когда Лара хотела уже рассказать про затеваемый родителями брак.

- Ты должен! Это очень серьезно. Купи туристическую путевку. Придумай что-нибудь! Ты же такой сильный...

- Извини, девочка... - Послышалось после тягостной паузы. - У меня здесь кое-какие неприятности. Но это не телефонный разговор. И вообще... тебе нехорошо сюда звонить.

- Да что же мне делать?! Что, что мне делать?

- Созвонимся в сентябре, о' кей? Я люблю тебя...

Лора опустила трубку, чувствуя, как вместе с прервавшейся связью обрывается её жизнь. Жизнь разбилась вдребезги и теперь мириады острых осколков неслись в темноту, поблескивая на прощанье зеркальной искоркой.

Человек, говоривший с ней из солнечного болгарского города, был совсем чужим. На крымском берегу навсегда остался пылкий влюбленный по имени Пламен, клявшийся подарить Ларе все звезды.

Да что она понимала в жизни, восемнадцатилетняя дурочка, выросшая в оранжерейной атмосфере?! Разве она могла поверить, что люди - самые близкие и дорогие, - безжалостно растопчут её сердце?

Лара погрузилась в тупую апатию, безразлично взирая на закрутившуюся свадебную суету. Только за банкетным столом она начала осознавать происходящее, словно выныривая из долгого сна. Ужас и злость затягивали прелестную новобрачную в зияющую бездонную пропасть. Сидевшая рядом мать заметила, как задрожали руки Лары, как она уронила бокал и едва не потеряла сознание, затравленная многоголосым криком. "Горько, горько!" скандировали гости. Зиновий стоял, растеряно глядя на жену, охваченную столбняком. Повелительный жест Валерии Борисовны остановил ликование. В наступившей тишине она, как ни в чем ни бывало, оповестила: "Я хочу сказать несколько теплых слов о моем зяте...".

После развернутого, мастерски иполненного тоста министерша увела дочь в туалетную комнату и сильно встряхнула за плечи:

- Возьми себя в руки, Лара. Ты взрослая женщина и должна нести ответственность за свои поступки. Потерпи. Осталось совсем немного.Дай мне слово, что не закатишь истерику.

- Хорошо, не закачу.... - тихо согласилась новобрачная, припав к кафельной стенке. И начала медленно сползать на пол.

Гостям объявили о внезапном приступе аппендицита, Лару увезли в больницу, где она провалялась почти месяц. Врачи старались спасти ребенка, а Лара хотела лишь одного - умереть.

К ноябрьским праздникам её привезли домой - слабенькую, бледную, потерявшую ребенка.

- Зиновий не смог забрать тебя из больницы, он на турнире в Торонто.

- Ему известно?

- Нет! И, пожалуйста, девочка моя, оставим эту тему. Гнойный аппендицит с перитонитом. Больше ничего не было. - Категорически отрубила Валерия Борисовна..

- У меня же нет шва, - почему-то сказала Лара.

- Кто это, интересно, будет разглядывать? - Усмехнулась Валерия Борисовна, успевшая оценить своего зятя. Парень зациклен на шахматах, видит мир, расчерченным на черно-белые квадраты. Он так же далек от житейских проблем, как марсианин от быта землян. А плотские радости, похоже, ему и вовсе чужды. Удобный вариант замужества, означающий пристижное положение и свободу одновременно. Жаль, что это совершенно невозможно втолковать дочери.

Впрочем, все постепенно наладилось. Лара начала занятия в университете, обзавелась новыми знакомыми. С мужем держалась так, словно он был мебелью. Слава Богу, не на глазах у родителей. Молодые перебрались в новенькую двухкомнатную кооперативную квартиру и продержались целых пять лет. Закончив университет, Лара поступила в аспирантуру. Зиновий, едва не став чемпионом мира, продолжал упорно стремиться к высотам шахматного мастерства. О детях они разговора не заводили.

В 1979 году семейство Решетовых пережило серьезные трудности. Оказалось, что Зиновий Костержец вовсе не украинец, а натуральный еврей, рвущийся вместе со своими родителями на историческую родину. Неприятная ситуация для дочери ответственного номенклатурного работника. Лара спешно развелась с мужем, Валерия Борисовна же доверительно делилась с приятельницами сокровенными тайнами: все эти годы её несчастная дочь была страшно несчастлива в браке с полусумасшедшим импотентом.

Оставшись одна, Лара вспомнила, что ей всего лишь двадцать пять, что она поступила на работу в Союз композиторов и, по существу, ещё не начинала жить. В один прекрасный момент дремлющая в коконе безразличия и эмоционального холода женщина ожила. Осторожно оставив грустить в одиночестве обозленную, подавленную неудачницу, она вылетела на солнышко и обнаружила пестрящий цветами луг. Соблазны, соблазны и ещё раз - соблазны. Оказалось, что красивая и свободная женщина может сама сочинять сценарий своей жизни, вставляя в него эффектные эпизоды, в зависимости от настроения. Главное - ничего не воспринимать всерьез и никому не позволять влезть себе в душу. Тогда не поранишься, не обожжешься и не будешь ползать на карачках, собирая осколки вдребезги разлетевшейся любви. Любви? Вот уж это волшебное чувство Лара оставит другим.

Работа в Союзе композиторов, полученная благодаря связям отца, давала возможность встречаться с интересными людьми. Сочиняли музыку, в основном, мужчины, а те, кто состоял в Союзе, как правило, сочиняли не зря, имея хорошее вознаграждение за полную творческую отдачу. Кроме того, для взлета вдохновения они остро нуждались в романтических чувствах.

Светловолосая, уверенная в себе молодая женщина с первого же взгляда производила на понимающих толк в амурных делах кавалеров впечатление ценной добычи, за которую стоит бороться. Лара позволяла очаровывать себя, если покоритель сердца умел выстроить лирическую тему с подобающим шиком. Ей делали подарки, увозили в дома творчества, забрасывали цветами и обставляли роман атрибутами романтической страсти.

Поступали и брачные предложения, но почему-то от тех, кого видеть в роли мужа не хотелось. Ужасно талантливый, но невезучий бард Панкин никак не мог попасть "в струю", пробиться на эстраду. В основном, пел по кухням друзей, вследствии чего и запил. Федя Хмаров - молодой, нежный, заботливый, даже не курил, собственноручно стирал и гладил сорочки в любую погоду часами ждал Лару у места работы.. Было, однако, очевидно, что карьеры он не сделает, ни как критик, ни как функционер. И какая с такими семейная жизнь? Вот некоторые другие - и удачливые, и солидные, и умеющие показать себя перед дамой, вполне смотрелись в интерьере брачного портрета, но были прочно окольцованы. Лара убедила себя, что отбивать чужих мужей - неэтично и ниже её достоинства. А, кроме того, она типичная самостоятельная женщина, прежде всего ценящая собственную свободу и необременительные, ни к чему не обязывающие отношения. Она умела разбивать сердца и делала это с удовольствием.

Умер Брежнев, промелькнули Черненко, Андропов. На портретах, вывешенных в актовом зале Союза появилось приятное лицо с родимым пятном на интеллигентной залысине. Началась перестройка, полетели, полетели министерские головы. Решетова после крупного скандала переместили на ничтожную административную должность в городском партаппарате, что означало утрату привычныз привилегий, связей. Валерия Борисовна тяжело пережила крах карьеры мужа. Пролежала два месяца с инсультом, похудела, помрачнела, но не утратила барственного апломба. Только теперь он проявлялся в узком кругу знакомых, оставшихся возле Решетовых после "кораблекрушения".

Произошли серьезные передвижения и в аппарате Союза композиторов. Лара удержалась на своем месте благодаря теплым чувствам зам. преда - Феодосия Ивановича Рахманова, с которым сблизилась после поездки в Италию специализированной туристической группы. Роман полчился трудный. Рахманов не мог оставить жену, а Лара почему-то вдруг решила, что пора строить семью. Все это тянулось несколько лет, измучив всех участников драмы.

- Феодосий - хорошая партия, - одобрила мать. - Стоит надавить посильне. А чего теперь бояться? Его благоверная не побежит в партком жаловаться - прошло склочное времечко...Устрой ему бурную финальную сцену. Эмоциональное крещендо. Ничего, им это полезно.