Сладкая жизнь

Она не могла объяснить — как. Но когда за окном начало темнеть, она абсолютно верила в то, что она красива, молода и вообще очень привлекательна во всех отношениях. Комплименты его были немногочисленны, но уместны. И сдержанны даже — ни одного лишнего, глупого слова. И она подпитывалась ими, чувствуя себя все лучше и лучше, и ей хотелось быть легкомысленной, хохотать по поводу и без, чокаться с ним беспрестанно и, может быть, даже говорить чуть двусмысленные глупости.

За окном темнело, а значит, пора было уходить. Ей этого не хотелось — она осознавала это, и это ее не смущало. В конце концов сейчас праздники, относительная свобода, и у Светки каникулы — и все это скоро подойдет к концу, да и в любом случае она вряд ли будет еще встречаться с ним. Просто потому, что можно объяснить вчерашнюю встречу и сегодняшнюю тоже, но дальнейшие? Правда, ей еще предстояло съездить вместе с ним в ту фирму на Арбате, а через две недели будет готов ее паспорт, и, если он пригласит ее куда-то, ей неудобно будет отказать. Но в начале февраля, то есть после окончания студенческих каникул, все закончится точно — начнется работа, нагрузка возрастет, и все ученики ее объявятся, и прибавятся наверняка новые. И от этого было немного грустно — не должно было быть, но было. И казалось, что и он не хочет, чтобы она уходила.

— Алла, вы не против, если мы заедем ко мне, буквально на полчаса, а потом я вас отвезу? Тут два шага, напротив Триумфальной арки дом, — просто надо автоответчик прослушать. Я сегодня мобильный отключил, чтобы нам не мешали, на домашний автоответчик звонки перевел — а дома вообще не был бог знает сколько, там уж, наверное, полная кассета. Я только прослушаю все — и вас отвезу, о'кей? С вас — получасовое ожидание, с меня — кофе и коньяк. Мне подарили бутылку «Давидофф» еще год назад — стоит столько, словно его из золота гонят, — а я так и не попробовал. Как вам новая сделка? Или вы по-прежнему считаете, что я бандит и насильник и только жду случая, чтобы вас ограбить?

Наверное, надо было ответить, что она доедет сама, но мысль об общественном транспорте после всего, что было, показалась ей омерзительной. К тому же ей стало интересно посмотреть, как он живет, — и заодно найти ответ на вопрос, живет ли он один, потому что следы женщины сразу будут заметны. Она давно еще решила, что он наверняка нравится женщинам. Не то чтобы она разбиралась в женских вкусах и мужских типах — но он с его худощавостью казался ей куда приятнее мускулистых загорелых мужиков, которых так часто демонстрировали в видеофильмах в качестве главных героев. А сегодня задумалась: почему он не женат? Чуть не спросила — но потом решила, что неудобно. Что, наверное, он живет с кем-нибудь в так называемом гражданском браке — лично она таких отношений не одобряла, но если кому-то нравится быть сожительницей или содержанкой…

Но не любопытство стало главной причиной того, что она согласилась в итоге, а то, что после вчерашнего обеда и сегодняшней встречи, после того, что он сделал для нее, ее опасения выглядели по-идиотски. Она была эти два дня, сегодня особенно, такой светской — а сейчас вела себя как клуша, которая в каждом видит потенциального насильника, хотя насиловать ее вообще никто не собирается.

— Ну что ж, звучит заманчиво, — протянула, добавив в голос кокетства. — Только ненадолго…

Звучало заманчиво. Очень заманчиво. Потому что ее заманили как дуру — в этом она сейчас не сомневалась, в том, что он все спланировал заранее. Постарался произвести хорошее впечатление, вызвался помочь с паспортом, хотя она не просила, и все сделал тут же, и каких-то учеников ей нашел — а то и просто придумал — и, подпаивая ее, приводя ее туда, где она была чужой, а он своим, легко читал ее состояние и мысли. Да, как ни обидно, но так и было — он отвлекал ее болтовней и комплиментами, а сам следил за ней и все просчитывал, и все у него получилось, потому что она была с ним наивной дурой. И он заранее знал, что ей неудобно будет отказаться от его приглашения заехать к нему, — и знал, что будет делать дальше.

Хотя поначалу все было пристойно. Она восхитилась квартирой, как только они вошли, — арка ее поразила, самая настоящая арка, которая вела из прихожей в глубь длинного коридора. А потом поразила и огромная кухня с кучей всякой бытовой техники, как-то хитро вмонтированной в кухонную мебель, и ванная с гигантским зеркалом и застекленной душевой кабинкой вместо собственно ванной, да вообще все. Она сама попросила показать — сославшись на то, что собирается делать ремонт и вот все думает, как лучше, словно у нее на такое хватило бы денег, — и он показывал, причем не гордясь, не хвалясь, заметив скромно, что знакомый, шеф одной строительной фирмы, сам составил проект, а он только одобрил. «Если хотите, познакомлю — профи высшего класса. Для вас по минимальным расценкам». И она кивнула — а что ей оставалось делать? — тем более что в тот момент, возможно, на самом деле считала, что в состоянии осилить нечто подобное.

У него и правда было красиво. Никаких обоев, все выкрашено краской, полы затянуты песочного цвета покрытием. И она запоминала, всерьез размышляя над тем, чтобы преобразить собственную квартиру и убедить в необходимости сделать это мужа. Здесь, у него, чувствовались и комфорт, и простор — хотя она видела всего одну комнату из трех, — а ее квартира в сравнении с этой показалась ей крошечной, душной, заваленной вещами.

Кофе и вправду был хорош, и коньяк показался восхитительным, моментально разогрев всю изнутри и опьянив окончательно. Из соседней комнаты доносились голоса — видимо, автоответчик, — а она сидела в гостиной в глубоком кожаном кресле, разглядывая стоящий перед ней низкий столик, высокую открытую стенку с кучей всяких альбомов, сувениров и большим баром, непривычной формы телевизор и прочую аппаратуру. И пыталась понять, почему нигде не видно следов женщины — ни на кухне, ни в ванной, куда она зашла вымыть руки и не увидела ни косметики, ничего такого.

Почему-то это ее интересовало — и еще ей хотелось понять, почему богатый и приятный внешне молодой человек приглашает ее куда-то, ищет ее общества. Он за все ее уже отблагодарил — хотя бы все тем же загранпаспортом, — и ему ничего не было от нее надо, равно как и от ее мужа. И тем не менее она не сомневалась, что он хотел бы куда-нибудь сходить с ней еще. Но почему?

Видимо, она на самом деле была пьяна — от еды, вина, коньяка, от всего сегодняшнего дня. Только нетрезвостью можно было объяснить, что она думала о том, о чем не следовало думать, — и думала долго, потому что, когда он появился наконец, сама начала ненужный разговор.

— Скажите, Андрей, только честно. — Она улыбалась двусмысленно при этом. — Я все не мшу понять: почему вы мне уделяете столько внимания? И не говорите мне, что хотите с моей помощью поступить в Иняз — не поверю. И не говорите мне, что не видели женщины лучше, — мне приятны ваши комплименты, но я ведь знаю, что есть и красивее, и, главное, моложе. И не сомневаюсь, что девушек у вас более чем достаточно, — вы, как говорили в дни моей молодости, жених хоть куда. Ну что вы молчите — я жду ответа…

Он ответил не сразу — он задумался, как ей показалось, серьезно задумался, а потом подлил ей коньяка и себе тоже, сделал глоток.

— Честно? — уточнил наконец. — Если честно, то, конечно, хватает — девушек в смысле. Только… И ведь встречаются в самом деле очень ничего, а сразу думаешь, что она с тобой чисто из-за денег, хорошей машины, возможности сходить куда-то и поиметь что-то. Тоже бизнес, короче — ты мне, я тебе. Что скрывать — это удобно, конкретно, необременительно. Но бизнеса мне в жизни и так хватает…

— А при чем здесь я? — поинтересовалась с нетрезвой настойчивостью.

— Видите ли, Алла… Признаюсь, никогда не общался с женщиной старше себя — всегда предпочитал молодых. А тут увидел вас и… Вы очень красивая женщина, я вам уже об этом говорил, я понимаю, что повторяюсь. И мне жаль, что вы замужем, искренне жаль, — но ведь это не значит, что мы не можем встречаться, верно? Потому что вы мне нравитесь — и мне кажется, что…