Пуля для адвоката

37

Мой клиент снова отказался от обеда и умчался на студию, чтобы присутствовать на каком-то совещании. Я начал думать, что Эллиот воспринимает суд как досадную помеху в своем рабочем графике. Либо он абсолютно уверен в исходе дела, либо судебное разбирательство не входит в число его приоритетов.

В общем, я пошел обедать с моими гостями из первого ряда. Мы отправились в ресторан «Тракс», расположенный в Юнион-стейшн, [13]— его удаленность от здания суда гарантировала, что мы не встретимся там с присяжными. Патрик довез нас до места, и я попросил его припарковать «линкольн» и присоединиться к нам, чтобы он тоже чувствовал себя частью команды.

Нам предложили столик в укромном уголке возле окна с видом на грандиозный и роскошный зал ожидания. Лорна распределила нас по местам, и я оказался рядом с Джули Фавро. Как только Лорна начала встречаться с Циско, она решила, что мне нужна пара, и теперь вела себя как настоящая сваха. Старания бывшей жены — с которой меня до сих пор очень многое связывало, часто действовали мне на нервы. Я оказался в неловком положении, когда она недвусмысленно указала мне на кресло рядом с моей помощницей. Шел первый день судебного процесса, и любовные интрижки не стояли на повестке дня. К тому же пока я был не способен ни к каким эмоциональным связям. После моего лечения еще оставались незатянувшиеся раны, и я чувствовал себя оторванным от людей. Моей главной задачей было восстановить отношения с дочерью. Только после этого я мог думать о том, чтобы найти себе спутницу жизни.

Но если оставить в стороне романтику, Джули Фавро меня вполне устраивала — симпатичная миниатюрная, с точеными чертами лица и кудряшками цвета воронова крыла. Брызги веснушек на молочной коже молодили ее. Я знал, что ей тридцать три года. Однажды она рассказала мне свою историю. Джули приехала в Лос-Анджелес из Лондона, чтобы сниматься в кино, и училась в актерской школе, где преподаватели считали, что характер персонажа следует передавать через мимику и жесты. Во время обучения студенты должны были наблюдать и распознавать мысли и чувства людей по внешним признакам. Выполняя домашние задания, Джули появлялась в самых неожиданных местах, от покерных клубов, где училась читать по лицам игроков, до залов уголовного суда, всегда набитых людьми, предпочитавшими скрывать эмоции.

Во время одного из разбирательств — тогда судили серийного насильника, — когда она три дня подряд сидела среди публики, я подошел к ней и спросил, кто она такая. Я решил, будто это какая-то неизвестная жертва моего подзащитного, и с удивлением услышал, что Джули просто проходит практику. Я пригласил ее на обед, взял номер домашнего телефона и в следующий раз попросил помочь с отбором присяжных. Ее наблюдения оказались на редкость точными, и я часто пользовался ее услугами.

— Итак, — произнес я, расстелив на коленях черную салфетку, — что вы думаете о моих присяжных?

Вопрос был адресован Джули, но первым отозвался Патрик.

— Вообще вид у них такой, словно они хотят чем-нибудь швырнуть в вашего парня, — заявил он. — Они считают, что он наглый богач, который намерен избежать правосудия.

Я кивнул. Недалеко от истины.

— Спасибо, что ободрил, — усмехнулся я. — Скажу Уолтеру, что он должен выглядеть не таким наглым и не таким богатым.

Патрик смутился и уставился в стол.

— Ну, я просто ответил.

— Нет, Патрик, правда, спасибо. Мне интересно любое мнение, все они очень важны. Однако есть ситуации, которые невозможно изменить. Мой клиент богат настолько, что мы даже не можем вообразить, и это придает ему определенные манеры и стиль. Разумеется, они вызывают негативные эмоции, но я не в силах на это повлиять. Джули, что вы думаете о присяжных?

Подошел официант, и мы заказали напитки. Я выбрал лимонад, остальные взяли чай со льдом, а Лорна попросила бокал шардоннэ. Поймав мой взгляд, она начала оправдываться:

— А что? Я не на работе. Просто смотрю. К тому же хочу отпраздновать первый день. Мы опять в деле.

— Кстати, о деле — тебе надо съездить в банк.

Я достал из кармана пакет и протянул ей. Лорна улыбнулась — она знала, что в нем. Чек на сто пятьдесят тысяч долларов от Эллиота в счет моего гонорара.

Лорна убрала пакет, и я обратился к Джули:

— Так что вы о них думаете?

— По-моему, удачный выбор. Прежде всего много открытых лиц. Они готовы вас слушать. По крайней мере пока. Ясно, что все настроены в пользу обвинения, но никто не станет затыкать уши.

— Есть какие-то перемены после того, как мы говорили в пятницу? Я по-прежнему должен ориентироваться на третий номер?

— Что за третий номер? — вмешалась Лорна.

— Просчет Голанца. Адвокат, которого обвинению не следовало допускать в коллегию.

— Да, он хороший ориентир, — согласилась Джули. — Но есть и другие. Мне нравятся одиннадцатый и двенадцатый. Оба пенсионеры и сидят рядом. Похоже, между ними есть симпатия — полагаю, во время совещания они будут держаться вместе. Завоевав одного из них, вы получите сразу двух.

Мне нравился ее английский акцент. Он звучал не холодно и не заносчиво. Скорее в нем слышались житейский опыт и уверенность. Джули не слишком преуспела как актриса — она признавалась, что ее часто приглашали на прослушивание на эпизодические роли, где требовалась английская аристократичность, а ей всегда это плохо удавалось. Она зарабатывала в покерных клубах, где начала играть сама, и на консультациях для меня и тех адвокатов, которым я ее рекомендовал.

— Как насчет номера семь? — поинтересовался я. — Во время отбора он пожирал меня взглядом, а теперь даже не смотрит в мою сторону.

Джули кивнула.

— Вы тоже заметили? Зрительный контакт иной. Словно после пятницы что-то изменилось. Думаю, он перешел в лагерь обвинения. Если вы станете держаться за третий номер, то мистер Непобедимый — за седьмой.

— Спасибо моему клиенту, — пробормотал я.

Мы заказали ленч и велели официанту торопиться, потому что нам надо успеть вернуться в суд. Пока не принесли еду, я обсудил с Циско, как обстоят дела с нашими свидетелями, и он заверил, что никаких проблем не возникнет. Я попросил его после суда поболтаться рядом с немцами и последить за ними до отеля. Меня интересовало, где они остановились. До окончания процесса я не ждал от них ничего, кроме враждебности. Всегда полезно знать, где находятся твои враги.

Расправляясь с салатом из курицы, я бросил взгляд через окно в зал ожидания. Это было мощное сооружение с причудливой смесью архитектурных стилей в духе арт-деко. Ряд за рядом тянулись массивные кожаные кресла для пассажиров, сверху нависали огромные канделябры. В зале было множество людей, кто-то спал в кресле, кто-то сидел в окружении громоздких чемоданов и других вещей.

И тут я увидел Босха. Он был один в третьем ряду от окна. В его ушах торчали наушники. На секунду наши взгляды встретились, и он отвел глаза. Я отложил вилку и потянулся за бумажником. Я понятия не имел, сколько стоит шардоннэ, но Лорна допивала уже второй бокал. Положив на стол пять двадцаток, я попросил продолжать без меня и сказал, что мне надо сделать телефонный звонок.

Выйдя из ресторана, я позвонил Босху на мобильник. Он вытащил из ушей свои «затычки» и ответил на звонок, когда я уже поравнялся с третьим рядом.

— Ну что? — спросил он вместо приветствия.

— Снова Фрэнк Морган?

— Вообще-то Рон Картер. Зачем вы звоните?

— Что вы думаете о статье?

Я сел в кресло напротив него, прижав трубку к уху и делая вид, будто говорю по телефону с кем-то другим.

— Это глупо, — произнес Босх.

— Ну я же не знал, хотите вы оставаться под прикрытием или…

— Уберите трубку.

Мы закрыли телефоны и посмотрели друг на друга.

— Ну как? — спросил я. — Мы в игре?

— Узнаем, когда узнаем.

— То есть?

— Статья напечатана. Думаю, она произвела нужный эффект. Теперь остается только ждать. Если что-нибудь произойдет — да, мы в игре. Но поймем мы это лишь после того, когда игра начнется.