Странник. Американская рулетка (СИ)

Весли вздрогнул, но Фелисия видела, что взгляд у него остался холодным.

– А я полагаю, что вы работаете на русскую разведку. По крайней мере, Майер с удовольствием ухватится за такую версию, – перебил его Весли, и Фелисия удивилась его самообладанию.

Быстрым, почти незаметным движением русский выскочил из клетки и схватил Весли за горло, усадив его на покрытый толстым ковром пол, прямо под ноги Фелисии.

– Дерьмо твой Майер, – прорычал он, – и все эти ваши игры – тоже полное дерьмо! Давай уж говорить откровенно. Так вот, чтобы ты знал: у меня свои собственные игры. Я вашим говеным Центром уже давно интересуюсь. А что касается тебя, приятель… если Майер устроил тебе небольшое приключение, а потом отпустил побегать, то это еще не говорит о ценности твоей особы для меня. Ты мне нужен только потому, что мне кое-что требуется от Триммера-старшего. Это понятно?

«Полковник» убрал руку и разогнулся. Фелисия видела, что Весли почему-то совсем не испугался, только с недовольным видом потер шею рукой и вскинул на русского злые глаза. Но Фелисии было очень страшно. Этот безжалостный убийца не остановится ни перед чем! А они – маленький хрупкий Весли и сама она, беззащитная женщина, – оказались в полной его власти. Кроме того, существовал еще и второй русский, с равнодушным видом сидевший на кровати и не принимавший участие в разговоре. Вряд ли от него можно ждать помощи, подумала Фелисия.

– Значит, вы собираетесь шантажировать деда? – Весли странно усмехнулся, как будто намеренно провоцировал «полковника» на насилие. – Боюсь, это пустая затея. Мой дед совсем не тот человек, который позволит себя шантажировать. Особенно жизнью внука. Если вы так осведомлены, как пытаетесь изобразить, то знаете, что я прав.

– Я осведомлен, – русский как-то внезапно успокоился и уселся на ковер рядом с Весли. Фелисия опустилась рядом, судорожно размышляя, что же теперь делать. – Я очень даже осведомлен. Обо всем осведомлен. Вплоть до здешних увлечений кинематографом. Это ведь именно я подсунул Майеру блондиночку … ну, Мэрилин… Кстати о женщинах. Вот вы, мисси, – он развернулся к Фелисии, грубо толкнув ее локтем, – вы, должно быть, совсем ничего не понимаете. Со стороны такого благородного джентльмена, как мистер Триммер-младший, держать вас в неведении просто даже невежливо. Старинный приятель, и вдруг такое неуважение к даме...

Фелисия уловила в тоне русского глумливые нотки и заметила, как напрягся Весли, нервно сжимая и разжимая кулаки. Не обращая на него никакого внимания, «полковник» смерил Фелисию взглядом и продолжил.

– Вы думаете, что стали жертвой похищения, что вас обманули вместе с приятелем, запутавшимся в делах какой-то неведомой конторы? Нет, все значительно хитрее! Ну что, устроим разоблачение, дорогой мистер Триммер? Этот замечательный молодой человек вполне осознанно выманил вас из Нью-Йорка. Возможно, он не знал, для чего вы были нужны его деду, но, согласитесь, это уже не столь принципиально. Спросите, зачем он хотел увезти вас в пустыню, в этот самый Центр? Надо думать, ему хотелось, с одной стороны, спасти вас от последствий всего того, что затевает в Нью-Йорке его дед, а с другой... Впрочем, для начала было бы правильнее ответить на вопрос, что же такое ужасное должно произойти в Нью-Йорке? А ведь, заметьте, он точно знал, что для вас было бы безопаснее переждать операцию здесь, в Неваде, вдали от суеты и паники. Я не ошибаюсь, молодой человек?

Фелисия была уверена, что Весли сейчас ответит русскому какой-нибудь грубостью. Но он только молча кусал губы. Заметив взгляд Фелисии, он дернул плечом и отвернулся. Этот мальчишеский жест почему-то умилил Фелисию. Действительно, Весли всего лишь старался ее от чего-то спасти. В этом нет ничего дурного, даже если ему и пришлось для этого ее обмануть. Только вот она совершенно не понимала, какая опасность могла грозить ей дома, в Нью-Йорке, под охраной мисс Фиби и ее людей.

– Да, так вот… – «полковник» расслабленно откинулся на ковер. – Вернемся ко второй причине. Кому-то она, конечно, могла бы показаться мелкой, но для нашего с вами приятеля это вполне серьезно. Дело в том, что в какой-то момент он поругался со своим любовником и, насколько я понимаю, пообещал себе ему отомстить – заставить ревновать, что ли. Вероятно, он подумал, что, как говорят русские, одним выстрелом убьет сразу двух зайцев. То есть сначала увезет вас из Нью-Йорка, где вам угрожала опасность, а потом уже здесь, в Центре, попытается изобразить пылкую страсть. Наверное, для этой цели он мог бы найти и мужика, но... Чужая душа – потемки. Русские писатели давно говорили об этом …

– Чего вы от меня хотите? – тоненьким голосом закричал Весли. – Я ничего не боюсь!

– А с чего это ты взял, что я тебе угрожаю? – «полковник» окончательно развеселился и даже хлопнул себя по колену. – Пугать пытками и прочими глупостями – это не в моем стиле. Скорее, в стиле старого мясника Майера.

Он оборвал смех, и от его благодушия не осталось и следа.

– Если бы я решил тебя пытать, ты бы уже пел как соловей, поверь мне. А я пока что всего лишь рассказываю твоей подружке о том, что мне известно. Мы ведь теперь почти одна семья, ха-ха! А известно мне, как видишь, немало. Так вот, мисси, получилось не совсем так, как предполагал ваш приятель. Не клюнул его любовник на такую глупую приманку. Или, может быть, не очень-то он и любил нашего дорогого Весли, а всего лишь использовал его в своих целях. Да, это очень даже может быть. Потому что приказ Триммера он исполнил в точности. Я имею в виду то, что он без всяких колебаний доставил вас обоих в Центр, и уже здесь...

«Полковник» замолчал и оценивающе взглянул на Фелисию. Чтобы не встречаться с ним взглядом, она повернулась к Весли и поразилась тому, что увидела: это был совсем другой – чужой – человек. Вместо лица – бледная застывшая маска со злыми ненавидящими глазами. Ничего не понимая, Фелисия дотронулась до его плеча, но Весли сбросил ее руку и оскалился, словно дикое животное. Да что это с ним?! Неужели на него так подействовали те проклятые наркотики? Другого объяснения перепуганная Фелисия найти не могла. Ей стало страшно – значительно страшнее, чем в камере. Весли был единственным живым существом среди всего этого ужасного хаоса, которое она любила и жалела, которому доверяла полностью, как самой себе...

– А еще, мисси, – вот ведь проклятая забывчивость! – я так и не сказал вам, кто же этот таинственный любовник вашего дружка. Хотя вы девушка сообразительная, наверное, уже и сами догадались.

Фелисия вздрогнула, хотя еще раньше начала понимать, к чему клонит этот русский. На Весли она даже не взглянула. Мысли заметались у нее в голове, не давая сосредоточиться. Весли, ее смешной добродушный Весли... Фелисия невольно представила себе то, о чем упорно не хотела думать с того самого момента, когда заметила Весли в баре в обнимку с каким-то мужиком... Ну почему все так, почему?! И для чего этот русский рассказывает об этом ей? Впрочем, тут же сообразила Фелисия, дело вовсе не в ней. Скорее всего, русский сейчас обрабатывает Весли. Хочет сломить его, поразить своей осведомленностью.

– Но и это еще не все, – как будто в подтверждение ее мыслей заговорил «полковник». – Есть у меня такое странное подозрение, что ваши сексуальные приключения в камере – отнюдь не плод безумной фантазии Триммера-старшего и даже не злая воля негодяя Майера. Скажите, что я неправ, дорогой Триммер-младший…

– Плевать я хотел на то, прав ты или нет! – прошипел Весли.

Его трясло, в уголках губ скопилась слюна, а тонкие пальцы были согнуты, как будто он собирался выцарапать «полковнику» глаза.

– Думаешь, я сам распорядился добавить этот возбудитель в наркотик? И ей, и себе? Да что ты понимаешь, тварь, чтобы рассуждать об этом? А ты, – Весли повернулся к Фелисии, – ну что ты так на меня смотришь? Я ведь спасал тебя, Рыжка! Поверь, тебе действительно нельзя было оставаться в Нью-Йорке...

И тут же, словно забыв про Фелисию, Весли снова со злостью обратился к «полковнику»: