Вычеркнутая из жизни (СИ)

– Папочка, – с наслаждением проговорила она.

– Мамочка, – откликнулся он, целуя ее в макушку.

Кира и Саша постояли, обнявшись, потом сели в машину и уехали из Кара-Чокыра, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.

Они ехали домой. Они были вместе. И все было хорошо.

Эпилог

Полгода – с первого августа по первое февраля – навсегда выпали из памяти Киры. Последним, что запомнилось, было то, как их неразлучная институтская пятерка ехала после летнего пикника с ночевкой обратно в город. Миля уговорила всех съездить с ночевкой куда-нибудь на природу. После долгих обсуждений было решено ехать к озеру Кара-Чокыр. Это живописное местечко постепенно становилось модным: туда ездили многие, особенно любители пощекотать нервы. Ходили слухи, будто в тех краях водятся привидения или что-то вроде того. Кира считала себя реалисткой, но пришла в полный восторг при мысли столкнуться с чем-нибудь эдаким. Саша, который тоже ни во что запредельное не верил, посмеялся и отпустил жену на поиски приключений.

Кира так никогда и не вспомнила, как оказалась одна на берегу озера зимой. Эти шесть месяцев, закончившиеся необъяснимой поездкой в Кара-Чокыр, остались в ее сознании настоящей черной ямой. Провалом.

Первое время это беспокоило Киру, напоминало саднящую рану. Однако неприятное чувство вскоре пропало. Поначалу на ум приходили странные образы, которые исчезали прежде, чем Кира успевала их осмыслить. Мелькали в сознании воспоминания, которые ей никак не удавалось ухватить. Но к весне пропали и они.

Родные были убеждены, что знают, почему с Кирой такое случилось. А как же иначе, у нее ведь был сильнейший стресс. И травма. Осторожно подбирая слова, Саша рассказал жене, какой кошмар произошел в ее жизни в начале августа.

Кира с ужасом узнала, что автомобиль, в котором они с ребятами возвращались в Казань, столкнулся с грузовой Газелью. Водитель Газели, виновник происшествия, в крови которого был обнаружен алкоголь, погиб на месте. Как и Миля, сидевшая на переднем сидении рядом с Денисом, и Леня, который сидел позади нее. Именно в этот бок на полной скорости и въехала Газель.

Авария произошла до выезда на федеральную трассу. Движение на проселочной дороге слабое, так что пока их обнаружили, прошло почти полтора часа. За это время Денис и Элка, поначалу еще живые, скончались от многочисленных ран и потери крови. Кира, которая сидела за спиной водителя, была единственной выжившей. Она сильно ударилась головой, получила сильное сотрясение мозга, и в сознание пришла только спустя несколько дней. Кроме того, у Киры были сломаны ребра и правая рука. По словам врачей, она легко отделалась. Просто счастливица.

Репортажи о трагедии показывали по всем местным телеканалам: еще бы, столько погибших – молодых, здоровых, успешных. Народу на похоронах было море. Среди пришедших Саша вдруг увидел Полину. «Что она здесь делает?» – удивился он, но тут же вспомнил: во время их последней случайной встречи она говорила, что работает в одной фирме с Леней Казаковым. Он тогда еще решил, что у них роман. Ошибся, судя по всему: заплаканную Полину бережно поддерживал под руку высокий худой мужчина. Она повернулась боком, и Саша увидел округлившийся живот. «Надо же, как славно, – подумал он. – Должно быть, она очень счастлива». Бывшая возлюбленная тоже заметила его, кивнула с грустной улыбкой и отвернулась.

Полностью и без последствий восстановив физическое здоровье, «счастливица» Кира впала в сильнейшую депрессию. Провалявшись в больнице больше месяца, она почти до середины октября не могла заставить себя выйти из дома, вернуться на работу.

Улыбаться, шутить, краситься, пить кофе, говорить о пустяках – все это было невыносимо. Назначать встречи, отвечать на звонки и куда-то звонить самой, готовить презентации, писать доклады и пресс-релизы казалось пустым и бессмысленным.

Кира заикнулась было об увольнении, но Марик безапелляционным тоном заявил, что никем ее заменять не собирается, пусть не выдумывает. Они все будут ждать ее, сколько потребуется.

Сам Леднев, Оленька и Альберт не оставляли Киру в покое, тормошили, постоянно звонили, рассказывали новости, старались пробудить интерес к новым проектам. И каждый раз – кто в лоб, кто завуалированными намеками – давали понять, как без нее плохо и скучно, и вообще, как выразился однажды Альберт, он устал тут в одиночку расхлебывать этот сладкий сироп.

«Какой еще сироп?» – спросила Кира, когда Саша рассказывал ей обо всех этих событиях. И с изумлением узнала, что Оленька и Марик, оказывается, теперь вместе. Все началось с августовской поездки на форум в Сочи. Вырванный из привычного делового круговорота, Марик, видимо, взглянул на коллегу другими глазами и разглядел-таки! Вернувшись домой, они стали встречаться, отношения развились, окрепли, и летом пара планирует пожениться.

Позже, увидев Оленьку, Кира поразилась, насколько сильно изменился их «цыпленок»: оказалось, что у нее сияющий взгляд, искристая улыбка и заразительный звонкий смех. Карпова сделала новую прическу и даже стала как будто чуть выше: словно нежный хрупкий росток, потянулась ввысь, навстречу своему выстраданному долгожданному счастью. Итак, двадцатого октября Кира вышла на работу. Саша и Гелька буквально стащили ее с дивана и выволокли из дома. Вопреки ее ожиданиям, в родном офисе Кире стало легче. Некогда стало лить слезы и предаваться унынию. Волей-неволей она включилась в работу: большие и малые дела ежеминутно требовали внимания, нужно было что-то решать, с кем-то говорить. К тому же к Новому году Генерал задумал издать рекламный альбом о деятельности компании, и Марик назначил Киру ответственной за его выпуск.

Постепенно Кира вернулась к привычному ритму жизни. Раны затягивались. Она по-прежнему просыпалась в слезах, но уже реже и реже. Саша радовался: любимая жена приходит в себя. К тому же в начале зимы они узнали, что Кира беременна. И это было не просто счастье – целая симфония радости, настоящая эйфория.

Но после Нового года с Кирой стало твориться что-то непонятное. Тоска, слезливость, апатия. Вернулись старые сны про аварию. Она взяла на работе отпуск до десятого февраля, снова осела дома. Часто ходила на кладбище, подолгу стояла у могил Дениса, Элки и Лени. Они были похоронены рядом. Джамилю похоронили в Аракчеевке.

В тот период Кира очень сблизилась с Еленой Тимофеевной, мамой Лени. Бедная женщина осталась совсем одна после гибели единственного сына, и находила успокоение в долгих беседах с подругой его юности. Столкнувшись как-то возле могилы Леонида, они стали часто встречаться: ходили вместе в церковь, гуляли по парку, который был недалеко от дома Елены Тимофеевны, пересматривали старые фотографии.

– Вы уж не сердитесь на меня, Саша, – попросила как-то Елена Тимофеевна. – И Кирочку свою не ругайте. Она помогает мне пережить горе – и ее собственная боль тоже утихает. Человеку ведь нужно быть с кем-то откровенным, иначе он может просто сломаться.

«Раньше она откровенничала со мной – и ей этого было достаточно», – подумал Саша. Он ничего не имел против общения жены с Еленой Тимофеевной, тем более что старая учительница была милой, интеллигентной, женщиной. Но то, что Кира все больше погружалась в себя и свои переживания, о которых рассказывала, похоже, только новой подруге, ее тихая задумчивость и отстраненность не могли не настораживать.

Он поделился опасениями родными и друзьями.

Саша, Лариса Васильевна, Максим Петрович, Ирина, Геля каждый день созванивались и держали совет: что делать с Кирой? Как помочь? Геля устроила консультацию с психологом у себя в клинике. Психолог пожал плечами и вынес вердикт: а что вы хотите? Давит непосильное чувство вины! Она выжила, а ее друзья умерли. Кира довольна жизнью, собирается родить ребенка, исполнилась ее давняя мечта, она счастлива. И ей кажется, что она не имеет на это права. Ничего удивительного, что ей становится легче в обществе матери одного из погибших: помогая той справиться с горем и одиночеством, она пытается искупить вину, а заодно и получить прощение.