Современный румынский детектив

В библиотеке, куда его ввел Голем, царил идеальный порядок. Тысячи томов стояли совершенно ровными рядами. Только те шкафы, секретеры и выдвижные ящики, которые запирались на ключ, теперь были взломаны и перевернуты.

Корбан бросил в пепельницу изжеванный листик, раздвинул бежевые гардины, и перламутровый утренний свет плотности не до конца перебродившего кумыса хлынул в комнату. На широком подоконнике стояло несколько цветочных горшков. Он оторвал новый листик и, поправив на шее шарф, вышел через венецианское окно библиотеки на террасу, протянувшуюся вдоль всей задней стены виллы. Утренний холодок заставил его поежиться. Откуда-то издалека в ворсистом от мороза воздухе плыл неповторимый, округлый, сочный трезвон колоколов. Ба — а–мм!.. Звук, как крыло птицы, мгновение колыхался над ним, а потом угас в купе деревьев.

Еще одна жизнь прервана насильственно. Из-за чего? Неужели преступления будут совершаться до тех пор, пока существует человечество? Поэтому надо, чтобы люди знали свое будущее, только так можно найти дорогу к счастью. А если не будущее, то хотя бы свою собственную ценность, о которой иные не задумываются ни разу за всю жизнь…

В библиотеке, тиская резиновый мячик, его ожидал невозмутимый Голем. Корбан взглядом спросил, есть ли еще что-нибудь любопытное, и великан, повернувшись спиной, пригласил его за собой. Через небольшую дверцу они попали в химическую лабораторию, оснащенную таким оборудованием, что майор пришел в замешательство. Отсюда, где, казалось, ничего не трогали, где царил порядок, как в аптеке, они прошли сначала в элегантную ванную, а потом в спальню, где покоился труп. Сопровождаемые слегка насмешливыми взглядами сотрудников отдела экспертизы, считавших, что сыщики вечно лодыря гоняют, они вернулись туда, откуда начали свой обход, — в маленький холл. Затем спустились по лестнице, пересекли столовую, где по — прежнему дремал Тесак, и остановились в огромном зале, напоминающем картинную галерею. Это помещение можно было назвать также аквариумом, принимая во внимание стаи экзотических рыб самой разной формы и цвета, которые мирно плавали в бесчисленных стеклянных сосудах с красивой подсветкой.

В нижнем этаже тоже была терраса, на которую можно было попасть через окна — двери. Облицованная мраморной плиткой, в левом крыле терраса заканчивалась несколькими ступенями, ведущими в сад. Цепочка отчетливых мужских следов пересекала террасу, доходила до двери, в которой было разбито стекло, и терялась в саду.

Майор вздохнул, пожал плечами, взял под руку Голема, который был на голову выше, и вернулся в столовую. Сел за стол — такой длинный, что на одном конце можно было подавать завтрак, а на другом обед, — и знаком предложил все еще стоявшему Голему присесть рядом.

— Поднять Матея? — шепотом спросил капитан.

Майор разрешил. Запущенный меткой рукой Голема, упругий мячик отлично выполнил свою роль. Из-под техасской шляпы появилось немного обалдевшее от сна лицо Тесака. Верзила потянулся, зевнул, ощупал себя быстрым движением, видимо ставшим уже рефлекторным, подтянул голенище левого сапога и сел верхом на стул слева от Патрона. Такая уж у него была привычка — садиться на стул задом наперед, укладывать на спинку кулаки и упираться в них подбородком. Все его движения точны, ничего не прочтешь на всегда невозмутимом лице. Только два человека знали его лучше, чем он сам, от них не укрылось бы и малейшее изменение выражения этого лица. Тесак был мрачен. Вдруг нахмурившись, Голем отвел глаза. Под пеплом напускной суровости в них тлела искра братской нежности. Майор усмехнулся в усы и невольно стал сравнивать обоих, задавая себе вопрос: сколько пройдет времени, пока резкий и одновременно общительный Матей Плавицэ станет профессионалом, как неразговорчивый великан Франгу Тантана?

Голем вытащил из кармана записную книжку, вырвал листок и вручил его майору. На листке значилось:

6.25 — вернувшись из Сэбэрени, И. Горунэ обнаруж. труп Ра — фаэлы Манафу.

6.30 — И. Г. звон, скорую.

&45 — д — р Паул Томеску треб. вмеш. прокур.

7.05 — прибыли прок. В. Нетя и л — т Плавицэ.

7.08 — л — т П. выз. по тел. м — ра П. Корбана, кап. Ф. Т. и гр. эксп.

7.20–л — тП. допрос. И. Г.

7.22 — прибыли кап. Ф. Т. и гр. эксп.

7.25 — тел. зв. в отд. мил. ст. Яссы, мил. Сэбэрени.

7.30 — прибыл д — р Д. К.; прок. В. Н. ушел.

7.40 — мил. ст. Яссы: поезд на Бырнову. А. М., спальный вагон. Поставлен в известность.

7.45 — прибыл м — р П. Корбан.

Используя лист записной книжки Голема и его ручку, майор добавил еще одну строчку, стараясь употребить как можно больше слов:

7.52 — взошло солнце!

— Франгу Тантана, ты становишься все более расточительным! — Он укоризненно покачал головой, — В следующий раз, пожалуйста, делай записи на трамвайном билете. Прокомпостированном контролером! Может, так ты сумеешь стать подлинно лапидарным. Что означает: "Поезд на Бырнову. А. М., спальный вагон. Поставлен в известность"?

Пальцы Голема сжались впустую. Тесак протянул ему мячик. Под пышными, как у лихого корсара, усами гиганта в признательной улыбке сверкнули крепкие зубы.

— Аркадие Манафу — муж убитой. Вчера ночью они вместе должны были ехать в Яссы. Первым делом я это проверил. Сотрудники отделения милиции станции Бырнова видели его в поезде, — тяжело дыша, разгружался от стольких слов Голем.

Патрон в задумчивости перетолкнул листок из одного угла рта в другой.

— С чего ты вздумал его проверять?

— Первый подозреваемый.

— Прошу тебя, побольше здравого смысла! Какие у тебя основания? — Майор пожал плечами и повернулся к Тесаку. — А ты что скажешь?

Тесак снял шляпу и осторожно положил ее на стол. Можно было подумать, что голова его, точно курочка — ряба, снесла туда золотую мысль. Собрался было открыть рот, но передумал. Как раз в эту минуту на носилках, влекомых двумя санитарами, появился труп красавицы, причины смерти которой они пока не знали.

— Когда прибыли мы, Нетя и прочие, — вымолвил наконец Тесак, глядя вслед санитарам, — Иоана Горунэ находилась в психическом шоке. Врачу" Скорой помощи" пришлось сотворить парочку чудес, чтобы привести ее в относительно нормальное состояние. С ней нельзя было говорить, поэтому первую информацию она дала не мне, а почтеннейшему Шприцу. Хотя и весьма туманную. Я стоял — стоял, а после того, как ее немного отремонтировали, исподволь подвел ее к теме. Все, что удалось выяснить, на трамвайном билете, пожалуй, уместится. Рыбка, попавшаяся сегодня ночью на удочку лукавого, была существом разумным и красивым. Ничем не страдала. Злодей, который по неизвестной причине погубил ее, сам не остался целым и невредимым: гарпун, выпущенный из ружья для подводной охоты, вынудил его стать непочетным донором большой дозы крови.

— Разноцветные кусочки картона, которые я заметил на полу у дверей спальни, — что это? Не игральные ли карты?

— Да, — ответил Тесак, — обрывки игральных карт. Ребята уже восстановили одного пикового валета. Он был разорван в клочки и испачкан кровью. Там, где я нашел карты, отброшенный инерцией гарпуна, предполагаемый убийца упал и, кажется, некоторое время находился без сознания,

— А что говорит наш эскулап? Он все закончил?

— Да, вроде, но пока еще наверху. Не захотел ничего сообщить. Разве вы не знаете, какой он?

— Кто-нибудь повез в лабораторию первые отпечатки пальцев?

— Да.

— Позвони, может, есть что-то для нас,

— Уже звонил.

— Когда? — удивился майор.

— Когда вы думали, что я сплю, — Ну?

Лазурные глаза Тесака хитро блеснули. Ему хотелось создать эффектную паузу перед тем, как снова разомкнуть челюсти. Чеканя каждое слово, он выговорил:

— Отпечатки принадлежат некоему Анатолю Бербери,

— Кто это такой?

— Мелкий жулик. Недоучившийся студент. Шесть месяцев тюремного заключения за то, что на него напала блажь — отправился покататься в чужой машине, да к тому же без водительских прав. Попутно на него взвалили вину и за другие мелкие мошенничества. Сейчас в нем сажень роста, центнер веса и около тридцати лет стажа беспробудной дури в башке.