Последний Бастион

В следующую секунду я рванулся вперед, до угла ангара было метра три не больше.

Совсем рядом злобно засвистели пули, цокая по стенам ангара, но в темноте нормально прицелиться было сложно – через секунду я уже завалился за угол ангара…

И столкнулся с тремя боевиками! Видимо они крались, защищенные стеной ангара, чтобы неожиданно выскочить из-за угла и расстрелять меня в спину. Поскольку все трое плотно прижимались к стене, стрелять мог только один из них тот, кто стоял первым. Зато его автомат смотрел прямо на меня.

Решение пришло инстинктивно. Продолжая движение по инерции, я бросился за землю, разворачивая автомат в сторону боевиков. На спуск я и первый боевик нажали одновременно – но опустить стол он не успел, и его очередь распорола воздух выше меня, моя же длинная очередь на весь магазин перерезала всех троих, пригвоздив к старой рифленой стальной стене ангара.

Перекатившись, я вскочил на ноги, адреналин в крови бурлил кипятком. Подбежал к стене ангара, держа лежащих у стены боевиков под прицелом. Ни один не шевелился – готовы! Повесив автомат на плечо, я подхватил едва различимое на земле, уродливое, крупногабаритное оружие. Поднял его к глазам. Удивленно присвистнул…

Пулемет! Старый добрый пулемет Калашникова под мощнейший русский патрон. В свое время русские этих пулеметов поставили в Африку и на ближний Восток море – и немало их оказалось у террористов. Такой пулемет – оружие, способное наделать немало дел в умелых руках…

Пинком перевернул террориста на спину, ткнулся в висящий на спине рюкзак – есть!

Запасные ленты! Пулеметчики часто носили ленты именно так. Но что же это за группа такая?

Одним движение сорвал с пояса небольшой нож, полоснул по лямкам рюкзака – и через секунду тяжелый рюкзак был у меня в руках.

Вот теперь держитесь, сволочи!

Бросился к углу ангара, таща за собой рюкзак. Бросил рюкзак с лентами у самого угла, замер на секунду, ощущая в руках тяжесть мощного и надежного оружия Готов…

В следующую секунду я бросился вперед, к трактору, держа пулемет перед собой наперевес. Грохнулся на колено, прикрывшись трактором, положил ствол пулемета на какую-то железяку. Прицелился по мерцающим в темноте африканской ночи вспышкам дульного пламени.

Пулемет отдал в плечо, с грохотов выхаркнул короткую, патронов на пять очередь – и один из огоньков впереди погас. Перевел ствол чуть влево, снова нажал на спуск – и снова пули пришли точно в цель. После чего я резко бросился вниз, прикрываясь гусеницами растащенного трактора…

На трактор обрушился настоящий огненный дождь, сразу несколько автоматчиков перенесли огонь на трактор, поняв, откуда исходит опасность. Я лежал, вжимаясь в землю, держа перед собой пулемет, и нервно отмечая каждый хлесткий удар пули по металлу тракторного остова, стоявшего во дворе дома.

И вдруг я понял, что один из автоматов осекся на полуслове и замолчал. Второй.

Третий. Град пуль стал явно слабее – и что было этому причиной, я не понимал.

Но ситуацией надо было пользоваться – пригибаясь, я бросился к моторному отсеку трактора. На мгновение выглянул из него – оценить ситуацию. Три автомата были живы – один автоматчик спрятался за большим валуном у дома, метрах в ста пятидесяти и стрелял по трактору, еще двое лупили очередями из-за какого-то джипа метров с четырехсот. На такой дистанции – точно стрелять из АК почти невозможно.

Рывком выкатившись из-за трактора, я с колена вмочил длинную очередь в сторону того стрелка, который был ближе и прятался за валуном. Очередь тяжелых пулеметных пуль выбила искры из камня, отрикошетила в разные стороны. Не знаю, попал или нет – но автоматчик сразу заткнулся.

– Марина!

Крикнув, я снова дал длинную очередь, прижимая к машине двух других автоматчиков, не давая им прицельно лупить по зданию и по оконным проемам. Нужно было выиграть для Марины несколько секунд – чтобы она успела выскользнуть из окна и затаиться.

– Марина!!!

Почувствовав (именно почувствовав, не услышав) что-то за спиной, я резко развернулся с пулеметом в руках – ствол пулемета уставился на освещаемую неверными отблесками горящего второго этажа дома стройную фигуру с чем-то громоздким в руке…

– Цела?

– Нормально… – прошептала она, осторожно подходя ближе – отвлеки их с другой стороны, дай мне секунд десять…

– Понял! – так же шепотом ответил я, проскользнул мимо нее, встал на колено с другой стороны трактора. Скосил глаза – Марина заняла позицию, прицелилась.

Отсчитал мысленно до трех…

На счет "три" я дал длинную неприцельную очередь вдоль дома, особо ни в кого не целясь – только чтобы отлечь. Ожили и два автоматчика за машинами. Один – грохот одного автомата оборвался. Через пару секунд заткнулся и второй. Выстрелов я не слышал…

– Из чего это ты?

– У меня на винтовке глушитель… – ответила Марина – я сняла из окна, кажется, троих, пока ты их отвлек…

С нашей стороны дома не стреляли – но это еще ничего не значило. Кто-то мог затаиться в укрытии, ожидая пока мы потеряем бдительность и высунемся из своего.

С арабами – это не шутки!

– Иди за мной!

Я побежал вокруг ангара, стараясь производить как можно меньше шума. Марина тенью следовала за мной. Пулемет я держал перед собой, считай на вытянутых руках, готовый огрызнуться огнем – но стрелять пока было не в кого…

Из-за угла ангара я выглянул осторожно, встав перед этим на колени и отложив в сторону пулемет. Противник, если держит под прицелом угол какого-нибудь строения, ожидая что кто-то глупый высунется из-за угла – то он обычно рассчитывает увидеть чью-то глупую роду на высоте сто шестьдесят – сто восемьдесят сантиметров от земли. Туда и целится. Если встать на колени и выглянуть снизу – тем самым ты выиграешь секунду, которая потребуется, чтобы прицелиться в тебя.

За это время опытный человек просечет ситуацию…

Стрелять в меня никто не стрелял – и это само по себе было хорошо. Медленно, стараясь замечать подозрительные движения во тьме боковым зрением – оно надежнее – я осматривал участок перед собой. Темень, конечно…

Есть! У того валуна, за которым сидел автоматчик, я заметил выделяющийся цветом неровный участок. Жив, сука!

– На десять часов стрелок! – прошептал я Марине, стоявшей за мной с винтовкой Держа на весу длинное, тяжелое ружье, Марина прицелилась. Винтовка сухо кашлянула – и от валуна что-то повалилось, черной тенью растянулось на земле…

– Есть! Видишь еще что-нибудь?

– Нет…

Я на секунду задумался…

– Вперед, к машине. Перебежками, "гусеницей" по сто! Я пробегаю сто метров, ложусь на землю, тебя прикрываю. Ты бежишь сто и еще сто! Занимаешь позицию, прикрываешь меня! Осторожнее – в укрытиях может быть противник! Возьми автомат!

К машине первым подхожу я! Усекла?

– Поняла…

Хоть у Марины явно не было армейского образования и опыта – просто девчонка, умеющая хорошо стрелять и почему-то ненавидящая братьев наших меньших с другим цветом кожи – она училась. Быстро.

– Прикрывай! – я выскочил из-за угла и бросился к тому самому валуну, за которым сидел один из автоматчиков. Бежать было тяжело – рюкзак с лентами в одной руке, другая придерживает висящий на ремне тяжелый пулемет. Сердце бухало как сумасшедшее, перед глазами плыли какие-то тени. В любую секунду я ожидал автоматной очереди из тьмы, ударов пуль – но было тихо. Только с той, противоположной стороны дома перестрелка не утихала…

Добежав, плюхнулся на колени, выставив перед собой пулемет. Черная масса рядом чуть заметно пошевелилась – и я, рванув с пояса нож несколько раз саданул со всей силы во что-то мягкое, хлюпающее при каждом ударе… Вот так вот.

Стоял на одном колене, я осматривал местность перед собой, освещенную неверным светом огня – а второй этаж полыхал уже основательно и никто не тушил. И никого не видел. Что – неужели всех?

Марина не нашла подходящего укрытия, залегла прямо на земле, выставив перед собой винтовку. Я немного задержался у валуна, пошарил рукой по земле и по трупу – рука почти сразу наткнулась на теплую сталь автоматного ствола. Дернул на себя, посмотрел – тот же АКМ. Сколько патронов в магазине неизвестно, но может пригодиться… Перекинув ремень автомата через шею так, чтобы сам автомат висел за спиной бросился к пикапу. Решил рискнуть – пробежать напрямую к нему.