Последний Бастион

– С козами проще – за ними ухаживать не надо. Да и перегнать в другое место их проще, если сюда идет армия…

– Ладно… Давай займемся делом. Фотография у тебя?

Ник достал из нагрудного кармана пробитую гвоздем фотографию, мы уставились на нее – Ты помнишь, что это за строение? – показал я на место, пробитое гвоздем – Смутно… Давно все таки было… Кажется это с другой стороны дома, там хранили инвентарь и запчасти для сельхозтехники. А на втором этаже складывали ненужные вещи из дома.

– Тогда пошли – глянем…

Обходя дом, я заметил Марину – та забралась на развесистое дерево, подобно огромной кошке и сейчас смотрела куда-то вдаль…

– Что это с ней? – недоуменно спросил я у Ника – А, не обращай внимания… Видимо воспоминания нахлынули… Не стоило ее с собой брать.

– Почему?

– Марина больна этой страной… Той, что была раньше. Как и мы все…

Обойдя дом, того самого строения мы, естественно не обнаружили. Походили в округе, проверили привязку к местности по фотографии – привязались правильно.

Дом то все-таки остался, и парадный вход в него был на том же месте, что и раньше. Но строения не было…

– Вот что… – я задумался – привязались мы, похоже, правильно. Будем надеяться, что эту дрянь не разобрали на дрова. Ты ведь знаешь синдебеле – пойди поспрашивай. Кто-то же должен помнить…

– Так мне они и скажут… Матабелы никогда не станут говорить с чужаком. Но… узнаю…

Брат пошел к дому, а я повернувшись, стал украдкой наблюдать за Мариной…

Ник вернулся через час, глядя на его выражение лица и не будучи детективом, можно было сделать вывод, что он что-то узнал.

– Короче – нам повезло! Ее разобрали не для костра – из нее сделали перегородки на втором этаже дома и кое-что отремонтировали! Местный нкози дал нам разрешение осмотреть дом!

– А что ты ему сказал?

– Сказал, что здесь была фотография, которая мне дорога, и я хочу ее забрать.

Матабелы в чем-то наивны и сентиментальны…

Я бы так не сказал…

– В общем – пошли искать. До заката нам надо перевернуть весь дом!

Дом мы переворачивали и вправду – до самого заката. В который раз я ужаснулся тому, как живут в этой стране – при том, что еще тридцать лет назад жизнь была совсем другой. Я уже знал, что партизанские вожаки во время чимуренги обещали – после победы у каждого воина будет собственный автомобиль и пятьдесят голов лучшего скота белых людей. Сейчас же успеха в этой стране добился лишь Мугабе со своими многомиллиардными счетами – остальным часто было нечего есть.

Но, тем не менее – все встречавшиеся мне матабелы несли на лицах выражение какой-то необъяснимой радости. Они были детьми этой земли – и жили так, как жили их предки тысячу лет назад. В Нью-Йорке например, столько искренних, неподдельных улыбок не встретишь и за год. Кажется, я тоже начал заболевать этой страной…

– Это что ли?

Ник осторожно повертел в руках старую, похоже вырезанную из какого-то журнала фотографию огромной плотины.

– Больше ничего подходящего. А у тебя?

– Тоже. Получается, только это. Ты знаешь, где это?

Ник поднес фотографию к глазам…

– Похоже, знаю. Но туда лучше не соваться, честно тебе говорю.

– Уже сунулись. Так где?

– Это Кабора-Басса. Огромная плотина в Мозамбике. После того, как из страны ушли португальцы, в стране началась вялотекущая гражданская война. Если здесь мин на дорогах уже нет – то там есть. И партизан там – немало.

– А эта плотина работает?

– Какое там… Как началась их местная чимуренга, партизаны начали взрывать линии электропередач, которые шли в ЮАР. За электричество, поступающее с этой плотины, ЮАР платила золотыми крюгеррэндами, и это было одной из основных статей дохода правительства Мозамбика. Плотина хорошо охранялась – а вот линии электропередач, идущие через всю страну – нет. Потом и правительство бросило плотину, часть оборудования растащили. Сейчас она не работает. Кстати, глянь – на обратной стороне какие-то цифры.

Я перевернул фотографию – действительно, столбик непонятных цифр. Написано от руки.

– Значит и в самом деле – попали. Надо ехать.

– Да подожди… Завтра с утра тронемся – и учти. На границе машину придется бросить и идти пешком. Иначе подорвешься на мине…

Зимбабве, северный Матабелелэнд

Бывшее имение "Кингхилл"

Ночь на 08 июля 2009 года – Эдриан!

Я проснулся мгновенно, привычка эта выработалась еще с армейских времен. Было темно, на фоне более светлого прямоугольника двери в коридор смутно выделялся силуэт Марины.

– Что? Что случилось?

– Нас окружают! Готовятся напасть! – Марина говорила свистящим шепотом, в ее руке я различил силуэт винтовки – Сколько их? – я нащупал сложенную перед сном одежду и начал наощупь одеваться.

Автомат и разгрузка с магазинами лежала рядом с кроватью…

– Не знаю. Наблюдатель засек человек двадцать, но наверняка их больше. Они в километре от дома.

– Может это охотники на сафари? – я уже оделся и лихорадочно застегивал пряжки разгрузки – С РПГ-7 даже на слонов не ходят – скептически хмыкнула Марина – готов? Тогда иди за мной! И пригнись!

Схватил автомат, пригнувшись чтобы не светиться в окнах, я побежал вслед за Мариной по темному, ничем не освещенному коридору, в очередной раз восхищаясь тем, как бесшумно она может двигаться.

Ник и матабелы – импи во главе с Дэвидом стояли у лестницы, ведущей на второй этаж, о чем-то переговариваясь на синдебеле (язык племени матабелов – прим автора). Услышав мои шаги, Ник дернулся, направил автомат на лестницу, но почти сразу же опустил.

– Эй, это я… Подстрелишь брата, потом всю жизнь переживать будешь!

– Не до шуток! (и это Николас де Вет говорит!) Кажется, у нас гости!

– Полиция или армия?

– Ни то ни другое. Кабинга, который их засек, что они говорят ни на синдебеле ни на английском, а на каком-то другом, не местном языке!

– Сколько их?

– Не меньше двадцати. И у них несколько РПГ.

– Что думаешь?

– Занимаем оборону в доме и постройках, Дэвид и его люди нам помогут. Марина с чердака их пощелкает. Мы снизу добавим огоньку…

– Ты что, охренел? Если у них РПГ – они сразу поймут, откуда по ним работает снайпер, и просто снесут его вместе с чердаком гранатами! Ими же обстреляют дом, подожгут – а потом спокойно расстреляют нас, пока мы будем выпрыгивать из окон!

– Тогда что ты… – начал брат – Идут! – послышался сдавленный крик от дверей.

– Короче – вы работаете с этой стороны дома, я и Марина – с противоположной.

Используйте укрытия и постоянно меняйте позиции. Все, пошли – времени нет!

Схватив Марину за руку, я потащил ее под лестницу, там была дверь, ведущая в комнаты, раньше использовавшиеся как помещения для прислуги и склады. Целый лабиринт, куда какие коридоры ведут, я не знал, но знал, что несть несколько окон, которые могут стать прекрасными бойницами.

– Слушай сюда! – я прижал Марину к стене – ты может, и хорошо стреляешь, но снайпер ты – никакой! Будешь делать, как я говорю – выживешь, нет – погибнешь!

Поняла?

– Поняла… – ответила Марина шепотом, интуиция мне подсказала в этот момент, что ей страшно, хотя она и пытается это скрыть – Сколько у тебя патронов к винтовке?

– Пятьдесят…

– Пистолет есть?

– Да…

– Тогда – винтовку за спину, пистолет в руки и иди…

Договорить я не успел – откуда-то сбоку послышался осторожный скрип открываемой двери, моим напряженным до предела нервам этот скрип показался настоящим львиным рыком. Оттолкнув Марину за спину, я повернулся, прижал к плечу приклад АКМС, прицелился в дверь. Оставалась возможность, что из комнаты пытается выйти один из матабелов, живущих в доме. Дверь медленно открывалась, я прицелился в дверь, моля всем богам, чтобы Марина не шевелилась и даже не дышала. Было темно и в мрачном коридоре мы казались застывшими скульптурами, покрытыми черной вуалью.

Никто из комнаты не выходил. Я чувствовал, чувствовал каким-то шестым чувством, что в комнате враги, но они видимо выжидали, ждали, что у меня сдадут нервы, и я выстрелю первым, подставившись и выдав свою позицию. Секунда текла за секундой, словно вязкое желе – но я продолжал ждать, на грани восприятия ощущая легкое дыхание Марины…