Перелом
Перелом читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Примерно в десятый раз Алессандро обернулся и посмотрел сквозь заднее стекло. Карло был на месте, преданно следуя за нами.
– Завтра, – сказал я, – можете поехать со мной в Ливерпуль. Кроме Холста мы заявили еще пять лошадей, и я остаюсь там на три дня. Так что в Тийсайд отправитесь без меня.
Он открыл рот, чтобы запротестовать, но я оборвал его.
– За Ланкетом присмотрит Вик Янг. Всю подготовку он возьмет на себя. Как вы знаете, скачки эти очень популярны, и вам предстоит соперничество с опытными жокеями. Так что просто садитесь на жеребца, направьте его в нужном направлении и вовремя сделайте резвый бросок. И если он придет первым, ради всего святого, не кричите на каждом углу, какой вы гениальный. Ничто не губит жокея так, как бахвальство, и если вы хотите, чтобы пресса была на вашей стороне, весь успех следует приписать лошади. Хотя бы сделайте вид, что вы скромны. Это себя окупит.
Алессандро слушал меня, упрямо поджав губы, но постепенно лицо его приняло задумчивое выражение. Я решил воспользоваться его настроением и продолжил изрекать перлы мудрости:
– Не отчаивайтесь, если скачки вам не удадутся. С каждым бывает. Но честно признайтесь в этом самому себе. Никогда себя не обманывайте. Не раздражайтесь, если вас критикуют.., и не витайте в облаках от похвал.., а на ипподроме удерживайтесь от проявления своих чувств. Все, что вы думаете, можно с тем же успехом высказать по дороге домой. Некоторое время мы ехали молча.
– Вы преподали мне больше уроков хорошего тона, чем верховой езды, – сказал он.
– Ваши манеры нравятся мне меньше, чем верховая езда.
Алессандро задумался, но так и не понял, похвалил я его или нет.
После ослепительного Донкастера ипподром в Кэттерике его разочаровал. Алессандро обвел взглядом непримечательные трибуны, скромную весовую, небольшое количество зрителей и с горечью произнес:
– Это.., все?
– Какая разница, – ответил я, хотя сам не ожидал увидеть такое запустение. – Вам предстоит проскакать семь фарлонгов, а остальное не имеет значения.
Парадный круг был достаточно красив хотя бы тем, что его со всех сторон окружали деревья. Алессандро появился в желто-голубом камзоле: один из многих учеников, самодовольных, задумчивых или нервничающих перед стартом. Он был абсолютно спокоен. Лицо его ничего не выражало. Мне казалось, что Алессандро будет волноваться, но я ошибся. Он посмотрел на Пуллитцера отсутствующим взглядом, небрежно сел в седло и, не торопясь, подобрал поводья. Вик Янг стоял, держа в руках попону, и с сомнением глядел на Алессандро.
– Посылайте его резвым броском с места, – наставительно сказал он, – и старайтесь как можно дольше оставаться лидером.
Алессандро посмотрел через его голову, и наши глаза встретились.
– Действуйте, – сказал я, и Алессандро кивнул. Без лишних слов он отправился на старт, и Вик Янг, наблюдая за ним, воскликнул:
– Мне никогда не нравился этот выскочка, да и сейчас, похоже, он относится к скачкам без души!
– Поживем – увидим, – успокаивающе произнес я. И мы увидели.
Алессандро провел скачки в точности, как задумал. Вытащив по жеребьевке пятый номер из шестнадцати, он пробился к канатам за первые два фарлонга, оставался на пятом или шестом месте на протяжении следующих трех, потом чуть продвинулся вперед и за шестьдесят ярдов до финиша нашел просвет и резвым броском послал Пуллитцера между двумя лошадьми, выйдя на первое место за десять футов до финишного столба. Жеребец выиграл полтора корпуса и стал победителем.
На Алессандро никто не ставил, его почти не приветствовали, но казалось, ему это и не нужно. Он соскользнул с седла в загоне для расседлывания жеребцов-победителей и спокойно посмотрел на меня, не выражая взглядом высокомерного удовлетворения, которое я ожидал увидеть. Затем внезапно лицо его расплылось в улыбке, совсем как тогда, когда он разговаривал с Маргарет: теплой, уверенной и наивной улыбке счастливого человека.
– Я победил, – сказал он. Я тут же ответил:
– Красиво победили. – И по моему выражению он не мог не видеть, что я так же доволен, как и он.
* * *
Победа Алессандро не принесла ему популярности среди наших учеников. Никто не поставил на него даже пенса, а когда Вик Янг вернулся и рассказал, что старикашка Пуллитцер с возрастом стал куда резвее, потому что Алессандро победил несмотря на то, что нарушил инструкции, все хором согласились, что ему просто повезло. Не думаю, однако, чтобы Алессандро знал их мнение, так как вообще редко с кем-нибудь разговаривал.
Прибыв в Роули Лодж на следующее утро, Алессандро вел себя крайне сдержанно. Этти отправилась на учебное поле рядом с ипподромом проезжать лошадей кентером, а я стал готовиться к отъезду. На этот раз Этти довольно спокойно отнеслась к тому, что остается на три дня одна, и заверила меня, что Ланкет и Счастливчик Линдсей (который должен был участвовать в скачках двухлеток на пять фарлонгов) прибудут в субботу в Тийсайд в целости и сохранности.
Алессандро отправился со мной в “Дженсене”, а Карло, как и прежде, следовал сзади. По пути мы большей частью обсуждали скачки на Холсте и Ланкете, и вновь я отметил в Алессандро все ту же странность: он абсолютно не волновался, был даже спокойнее, чем накануне. Видимо, добившись своего и начав участвовать в скачках, он совершенно успокоился, и его нетерпению пришел конец.
Холст не принес ему первого места, но не потому, что Алессандро допустил грубые ошибки. Холст пришел третьим, так как две другие лошади оказались резвее. Алессандро остался на удивление бесстрастным.
– Холст сделал все, что мог, – просто объяснил он. – Но мы не смогли победить.
– Я видел, – ответил я, и больше мы на эту тему не разговаривали.
В течение последующих трех дней я познакомился со многими людьми и прочувствовал атмосферу ипподрома. Я лично подседлал четырех лошадей, на которых скакал Томми Хойлэйк, и поздравил его, когда одна из них пришла первой.
– Забавно, – сказал он, – но лошади в этом году подготовлены ничуть не хуже, чем всегда.
– Это хорошо или плохо?