Перелом

– Я хотел бы отвезти вас на скачки в своей машине, – сказал я Алессандро в среду утром, когда он явился на первую проездку. – Дайте Карло выходной день.

Он с сомнением посмотрел на “Мерседес”, в котором Карло, как обычно, сидел на месте водителя и внимательно наблюдал за манежем.

– Он говорит, что я слишком много с вами болтаю. Он будет возражать. Я пожал плечами.

– Как хотите, – сказал я и пошел к оседланному Кукушонку-Подкидышу. Мы отправились в Уотерхолл, где Алессандро поочередно проездил Холста и Ланкета, причем Этти ворчливо призналась, что у него получилось весьма неплохо. Тренировка остальных тридцати лошадей тоже прошла успешно, а победитель на приз Линкольна до сих пор удостаивался улыбок и веселых шуток. В общем, наши наездники просто ожили на глазах.

Пуллитцера отправили в Кэттерик рано утром, в меньшем из двух принадлежащих Роули Лодж фургонов, в сопровождении конюха Вика Янга, который отвечал за лошадей, выступающих на ипподромах других городов. Первый помощник Этти, Вик Янг был находчив и исполнителен: коренной лондонец, который с возрастом сильно потолстел и не мог выезжать молодняк, зато прекрасно “объезжал” многих людей. Вик Янг любил всегда настаивать на своем, но, к счастью, его упрямство, как правило, шло только на пользу конюшням. Как и большинство наших старых работников, он был очень свободолюбив.

Когда я переоделся и вышел из дома, Алессандро стоял рядом с “Дженсеном”, а Карло пыхтел от ярости в “Мерседесе” в шести футах от моей машины.

– Я поеду с вами, – твердым голосом объявил Алессандро. – Но Карло поедет следом.

– Хорошо. – Я кивнул.

Скользнув на сиденье водителя, я подождал, пока Алессандро устроится рядом, завел мотор и тронулся с места. Карло не отставал.

– Мой отец приказал ему повсюду меня сопровождать, – объяснил Алессандро.

– А он не смеет ослушаться вашего отца, – подсказал я.

– Да. Еще мой отец приказал ему заботиться о моей безопасности.

Я искоса посмотрел на Алессандро.

– Разве вы не чувствуете себя в безопасности?

– Никто не осмелится причинить мне вред, – просто ответил он.

– Смотря какая от этого будет польза, – заметил я, увеличивая скорость.

– Но мой отец...

– Знаю, – сказал я. – Знаю. И у меня нет ни малейшего желания причинить вам вред.

Алессандро умолк, удовлетворенный ответом, а я подумал, что у рычага имеется два конца и что Энсо можно заставить действовать против его воли. “Допустим, – лениво размышлял я, – мне удастся похитить Алессандро и запереть его в таком удобном подвале квартиры в Хэмпстеде. Тогда Энсо будет в моих руках, и я смогу отплатить ему его же монетой”.

Я коротко вздохнул. Слишком проблематично. К тому же мне надо было избавиться от Энсо до того, как мой отец выйдет из больницы. Похищение Алессандро может затянуть дело и способствовать уничтожению конюшен. А жаль...

Алессандро нетерпеливо ждал, когда мы, наконец, прибудем на место, но вел себя спокойнее, чем я ожидал. Голова его была гордо поднята, а тонкие пальцы сжимались и разжимались, так что не оставалось сомнений, что настроен он весьма решительно.

Я увернулся от идущего навстречу грузовика с цистерной бензина, водитель которого, видимо, решил, что он во Франции, и мимоходом заметил Алессандро:

– Если у вас что-то не получится, не вздумайте грозить другим ученикам местью. Надеюсь, это вы понимаете?

По-моему, он даже обиделся.

– Я никогда так не сделаю.

– От дурных привычек трудно отказаться. – Я постарался, чтобы голос мой не звучал осуждающе. – Особенно когда сильно волнуешься.

– Я сделаю все, чтобы победить, – заявил Алессандро.

– Да... Только не забывайте, что, если вы придете первым, оттеснив кого-нибудь, распорядители присудят приз другому, и вы ничего не выиграете.

– Я буду осторожен, – ответил он, задрав подбородок.

– Правильно, – согласился я. – Но благотворительность тоже не обязательна.

Он подозрительно посмотрел на меня.

– Я не всегда понимаю, когда вы шутите.

– Я почти всегда шучу, – сказал я. Некоторое время мы ехали молча.

– Неужели вашему отцу никогда не приходило в голову, что куда проще купить одну из лошадей, которые с наибольшей вероятностью могут победить на скачках в дерби, чем насильно устраивать вас в Роули Лодж? – спросил я, когда мы проехали Уэверби.

По лицу Алессандро было видно, что он об этом не задумывался.

– Нет, – ответил он. – Я всегда хотел скакать на Архангеле. На фаворите. Я хочу выиграть скачки в дерби, а лучше Архангела никого нет. Всех денег Швейцарии не хватит, чтобы купить Архангела.

Это было верно, потому что жеребец принадлежал великому спортсмену, восьмидесятилетнему банкиру, у которого осталась одна цель в жизни: выиграть дерби. В течение многих лет его лошади приходили в дерби вторыми и третьими, он выиграл все остальные скачки, какие только есть в календаре, но самый главный приз все время ускользал от него. Архангел был лучшим жеребцом, которого он когда-либо имел, а времени оставалось все меньше и меньше.

– Кроме того, – добавил Алессандро, – мой отец никогда не будет тратиться, если желаемого можно добиться с помощью угроз.

Рассуждая о методах отца, он, как обычно, не видел в них ничего странного или нелогичного.

– Скажите, вы когда-нибудь пытались взглянуть на своего отца со стороны? – спросил я. – Задумывались о том, хороши ли средства, которыми он добивается поставленных целей, и нужно ли вообще их добиваться?

Алессандро удивленно на меня посмотрел.

– Нет... – неуверенно протянул он.

– Какую школу вы заканчивали? – спросил я, пытаясь подобраться к нему с другой стороны.

– Я не ходил в школу, – ответил он. – У меня были два учителя на дому. Я не хотел ходить в школу. Я не хотел, чтобы мне приказывали и заставляли учиться каждый день...

– Значит, оба ваши учителя целыми днями ковыряли в носу?

– Ковыряли... О, я понял. Наверное. Англичанин очень любил уходить в горы, а итальянец ухаживать за местными девушками.. – В голосе его не было иронии, Алессандро говорил серьезно. – Когда мне исполнилось пятнадцать лет, они уехали. Я целыми днями ездил верхом, и мой отец сказал, что нет смысла оплачивать двух гувернеров вместо одного учителя верховой езды... Он нанял старого француза, бывшего инструктора-кавалериста, который многому меня научил. Я часто уезжал к знакомому отца и охотился на его лошади... Тогда же понемногу увлекся скачками. Любительских скачек было очень мало, и мне удалось участвовать только в пяти или шести. Мне очень понравилось, но я чувствовал себя по-другому, чем здесь... А затем однажды мне стало скучно, и я сказал об этом отцу, а он ответил: “Хорошо, Алессандро, скажи, чего ты хочешь, и я все сделаю”, а я как раз вспомнил Архангела и сказал просто так, не думая: “Я хочу выиграть английские скачки в дерби на Архангеле...”, а он засмеялся, как часто смеется, и сказал, что так и будет. – Он умолк. – Потом я спросил его, правду ли он говорит, потому что, чем больше я думал, тем больше понимал, что ничего в жизни не хочу так, как этого. Ничего. Отец сказал мне, чтобы я не торопился. Что всему свое время, но мне хотелось как можно скорее поехать в Англию, поэтому, как только он покончил со своими делами, мы сразу приехали.