Поражающий агент

– Виктор, – сказал Босс. – Не понимаю, зачем тебе это надо? Я всегда знал, что ты умен, да и сейчас в этом не сомневаюсь, но тут что-то не так. Если ты открывал диск, то наверняка увидел, что ничего не понимаешь в его содержимом.

Пока что я открывал крышечку бензобака.

– А когда ты это понял, ты должен был с ним расстаться, а значит, вернуть его мне. Ты знаешь, и сейчас ведь еще не поздно это сделать. Или… – Тут он запнулся. – Или у тебя его все-таки нет?

Объяснять, что еще полчаса назад я и понятия не имел, что диск у меня в машине, было бессмысленно и бесперспективно.

– Он у меня, и я его открывал, – поразмыслив, ответил я. Сейчас любые разговоры значения не имели. Вернее, не несли повышенной смысловой нагрузки, но были тем важнее, чем больше затягивали время. – Я действительно ни черта там не понял, но посоветовался со специалистами.

Но Босс неожиданно вздрогнул, как от пощечины.

– Вот как, – сказал он. – Со специалистами… Где же ты их нашел?

– В компетентных органах, – снова брякнул я, сообразив, что выбрал верный вектор нашей дружеской беседы.

– Значит, – медленно сказал Босс, – то, что про тебя говорил Жора, – это правда… Про тебя и Альбину… Про органы ты врешь, конечно, но это твое дело. Все теперь уже неважно. Главное, чтобы диск сейчас был при тебе. Я должен его вернуть. Он ведь при тебе?

Я равнодушно пожал плечами. Понимай, мол, как знаешь. А сам лихорадочно соображал. Диск уже был однажды продан Азиату, только Азиату он и нужен, не надеется же Альбина, или тем более ее муж, в самом деле сделать это вторично. А значит, для Босса этот долбаный диск – элементарная страховка его жизни… Мои руки, как всегда, опережали голову, и пока я додумывал последнюю мысль, оказалось, что уже направил на Босса ствол. Глаза не боятся – руки делают. У меня собственные пословицы.

Но сделал я это так, чтобы те, за забором, ничего не видели. Со стороны – два человека стоят по разные стороны автомобиля и дружески беседуют, а на самом деле я навел на него ружье через открытую дверь машины, он до поры и сам этого не знал, пока я не сделал знак рукой. Вот тут Босс здорово побледнел, а впрочем, вру, я этого видеть не могу в такое время суток, но все равно был уверен.

– Снимайте пальто, бросайте его в машину.

– Что мне в тебе нравится, – сказал он, медленно раздеваясь, – так это что в любых обстоятельствах говоришь мне «вы».

Я, не сводя с него взгляда, взял пальто, проверил карманы – ничего.

– Теперь пиджак.

– Холодно, Виктор, – заметил Босс.

Я покачал головой, и этого было достаточно. Он подчинился.

Краем глаза я видел, что Жора вышел из своей машины и присоединился к Азиату, они что-то обсуждали, поглядывая в нашу сторону.

В пиджаке тоже пусто. Выходит, Босс по-прежнему не признавал оружия. По крайней мере, в своих руках.

– Садитесь в машину… Теперь вылезайте через мою сторону.

Теперь я смотрел уже не на него, Босс в этой ситуации опасности не представлял, он был деморализован, он находился между двух огней, и еще неизвестно, какая сторона для него была страшнее. Вероятно, об этом он сейчас и думал.

А те, за забором, наконец разобрались что к чему, возможно, стимулом послужила Альбина.

– Стреляйте же, придурки! – завопила она. – Стреляйте в него!

Первым, однако, выстрелил я, уложив длинного мордатого типа с «калашниковым». В ответ раздалась стрельба, надо признать, достаточно беспорядочная. У нас за спиной в доме полетели стекла.

Босс схватился за голову, а те попрятались за джип. Благо его величина это им позволяла.

– Видит бог, я этого не хотел, – пробормотал Босс.

– Очнитесь же! – Я встряхнул его посильнее. – Это же она про вас кричала «стреляйте в него»! Эта сучка хочет всех нас тут похоронить! Давайте в дом!

Пригнувшись, мы перебежали к крыльцу, хорошо, что дверь я не закрыл. Интересно, слышит ли что-нибудь Гена в подвале, и если да, то что он себе вообразил?!

Впрочем, пожалуй, тут было не до лирических отступлений.

Альбина, к моему изумлению, резво бросилась к машине. Нетрудно догадаться, что никакого диска она там не нашла.

– А ты – настоящий убийца, да? – завизжала Альбина, – киллер, да? Профи, да? Надеюсь, я тебя больше никогда не увижу, козел вонючий!

Такой я ее еще не видел. Баба натурально брызгала слюной. И от этой стервы у меня кружилась голова?!

– Да, такой, как ты, я больше никогда не встречу…

И я выстрелил в бензобак своей машины, у меня была слишком удобная позиция, чтобы промахнуться. Не покривлю против истины, если скажу, что машину мне было жаль больше.

Странно, я поймал себя на мысли, что никогда не видел, как взрываются машины. Я видел десятки насильственных смертей, даже сам убивал людей в автомобилях, расстреливал, сталкивал в воду, но всегда работал аккуратно и такого пламени мне видеть не приходилось.

– Она была моей женой! – взвился Босс.

Пришлось ударить его прикладом, сейчас действительно было не до лирических отступлений.

Я расхохотался и вскинул ружье.

Часть пятая ТУРЕЦКИЙ

Приемщица ателье «Юпитер-стиль» Докучаева С. В. вспомнила пожилого господина, заказывавшего фрак в пятницу в середине дня. Он приехал на белой «тойоте». Фрак стоил ему тысячу двести долларов, но пожилой господин заплатил половину, а на следующий день должен был забрать выполненный заказ и доплатить разницу. Пожилой господин приехал не один. То есть сперва он появился сам, но, после того как он пробыл в ателье около получаса, обсуждая с мастером нюансы своего заказа, появилась молодая особа, которая заявила буквально следующее: «Папуля, это невежливо заставлять свою девочку столько ждать!» В предъявленной фотографии академика Баткина приемщица Докучаева опознала пожилого господина, а в предъявленной фотографии его дочери спутницу Баткина не опознала.

Кто бы сомневался!

Со слов Докучаевой был составлен фоторобот предполагаемой спутницы Баткина. Федоренко, умница, догадался захватить с собой художника. С этим фотороботом Миша отправился в Борисовский проезд, 18, – в ближайшее отделение милиции – «Орехово-Борисово Северное». Мало ли что, а вдруг повезет, а вдруг шикарную эту шмару (крашеная блондинка, родинка на правой щеке, рост 165 – 170 см, красные туфли на высоком каблуке, бежевая куртка, короткая юбка) тут хорошо знают? Не повезло Мише в «Орехово-Борисово Северном», зато снова повезло в «Юпитер-стиле». Едва Миша успел распорядиться насчет того, чтобы фоторобот размножили и распространили там где надо, ему позвонила приемщица Докучаева, которой он предусмотрительно оставил не рабочий телефон, а мобильный. Докучаева шепотом сообщила, что «девица, которая приезжала с „фрачным“ господином, снова тут!».

Федоренко немедленно поехал назад. И вовремя. Потому что девица, классическая гостиничная проститутка, норовила поскорей убраться, а законопослушные работники ателье держали ее буквально руками. При появлении Федоренко Докучаева вздохнула с облегчением: чтобы удержать клиентку как можно дольше, она сбрасывала цену вдвое на все, о чем заходила речь. На этой почве возник новый скандал: Докучаева пыталась отобрать уже купленные вещи. Наконец все утрясли. Как выяснилось, недавняя спутница Баткина (а это таки была она), приехала сюда снова, потому что прошлый раз очень уж ей приглянулся тут такой миленький кожаный пиджачок скромного красненького цвета.

Да здравствуют кожаные пиджаки, мысленно проорал Миша и увез девицу прямо в Генпрокуратуру.

Когда Турецкий приехал, Миша угощал даму чаем с эклерами. Даму звали Оксана Приходько, она работала в гостинице «Пекин», там ее Баткин и нашел.

– Сколько вам лет? – спросил Турецкий.

– Восемнадцать.

– Так. А на самом деле?

– Двадцать семь.

– Тоже мне разница, – хмыкнул Турецкий. – И чего ж тут скрывать?! Миша, ты уже снял показания?

– Нет, – сказал Федоренко. – Мы просто болтали. Устанавливали неформальный контакт.