Поражающий агент

Я взял телефон, набрал несколько цифр, потом вспомнил, что это аппарат Слона, незачем его засвечивать. А у меня еще есть мобила водителя Гены, очень даже кстати. И я позвонил Боссу. Он отозвался не сразу. Не стал валять дурака, делая вид, что не понимает, кто позвонил. Босс – серьезный мужчина, у него нет времени для шуток. И он сказал:

– Я сейчас не могу с тобой говорить. Это неподходящее время для беседы. И… – тут возникла странная пауза, -…и место, – наконец закончил он. – Твой номер определился, я перезвоню.

Так он и сделал, примерно полчаса спустя.

– Вы сказали странную вещь, – заметил я. – Обычно по телефону не говорят, что это неподходящее место для разговора.

– Я был в церкви, – коротко сказал он. – В храме Ильи Пророка на Ильинке.

Я подумал, что ослышался. По мне, церковь – это последнее место, где можно было представить себе Босса.

– Согласись, – продолжил Босс, – это несколько неподходящее место для нашей дружеской беседы – наемного убийцы и его заказчика.

То, конечно, был Босс. Все, как всегда, называется своими именами. И плевать он хотел на то, что это телефонный разговор. Если надо, у него будет двадцать пять свидетелей, что в это время он охотился на аллигатора в излучине Нила. Включая самого аллигатора.

– У меня были затруднения со здоровьем, – сказал я.

– Я слышал об этом.

– Я сегодня много размышлял над сложившейся ситуацией. – Тут нужно выдержать паузу – для придания словам дополнительного веса: – Я верну вам то, что она украла.

Босс молчал.

– И это ничего не будет стоить. И еще кое-что. Жора спутался с Альбиной, теперь они заодно.

– Забавно, что ты это сказал, – наконец отреагировал Босс.

– Почему?

– Потому что он мне про тебя то же самое говорит. Очень забавно.

– Говорит? Он сейчас рядом с вами? – почти обрадовался я. – Можно дать ему трубочку?

– Его нет, – сухо ответил Босс.

– Жаль. Значит, я у вас на подозрении. Но заметьте, что я ведь мог уйти и не появляться больше.

– Это, между прочим, еще не поздно сделать, – заметил Босс. Что-то необычное мне послышалось в его словах. Неужели он это искренне говорит?! – Знаешь, почему я сказал, что это было неподходящее место для разговора? Я венчался Альбиной в этой церкви, на Ильинке.

– Я думал, Альбина – мусульманка.

– Тогда еще не была. Прощай, мне пора ехать на службу. – И он повесил трубку.

Я подумал и перекрестился. Подумать только, Босс идет на службу! Это всегда меня забавляло. Как какой-нибудь примерный госслужащий. Но на службу ли? Что-то мне подсказывало, что Альбина опять тянет с него деньги.

У трехэтажного особняка на Николиной Горе тихо остановился темно-синий «Мерседес-320». В нем сидели двое мужчин, которые не спешили выходить, хотя в окне уже замаячил хозяин дома, выказывавший все признаки нетерпения. Один из пассажиров, азиатской наружности, в двубортном костюме, говорил другому, слушавшему его если не подобострастно, то с величайшим вниманием на лице, какое можно увидеть только у ваших личных врачей или юристов – словом у тех, кто зарабатывает на вас деньги ежеминутно:

– Как, ты говоришь, называется компания, которая его обслуживает? – сказал мужчина азиатской наружности в двубортном костюме.

Адвокат развернул для своего клиента кожаную папку, которую держал на коленях:

– Вот.

Азиат уважительно покивал.

– Здесь он получает наличные. Судя по бухгалтерским книгам, которые он нам предоставил, получает немало.

– Что еще у него есть для меня? – спросил Азиат.

– Дом заложен. Но есть два бутика.

– Так он все-таки все еще богат, а? – с удовлетворением пробормотал Азиат.

– Один из магазинов принадлежит его жене. – Еще тысяч на триста разных акций и…

Азиат отобрал папку:

– Где здесь неудачные компании? Ладно, не показывай сейчас, значит, так, их выбросить, остальные подсчитать. Этого почти достаточно. И вот что, ты сразу перейди к итоговой сумме.

В библиотеке он сказал хозяину дома:

– Кое-кто опасается, что ты потерял контроль.

– Кто именно? Ты?

– Я.

– Ты дашь мне деньги или нет? – хмуро спросил Босс, уставясь на свои сжатые кулаки.

– Ты уверен, что это уже действительно будет конец истории?

– Да.

– И ты сможешь вернуть диск?

– Да!

– И я наконец его получу?

– Да!!

– И это произойдет в самое ближайшее время?

– Да!!!

Азиат посмотрел на своего адвоката, и тот, как пасьянс, принялся раскладывать документы на столе.

– Похоже, Альбина нас всех удивила, – заметил Азиат, пока его собеседник читал бумаги. – Я думаю, когда все успокоится, тебе нужно будет немного, как это говорят в России, отпустить поводья и полегче вести дела.

Босс подумал, что еще неизвестно, что станет с этими деньгами делать. Может, положит их в «дипломат» и рванет куда подальше. В сущности, он даже ничего таким образом не украдет. Азиату останется его заложенное имущество… Как он устал от них ото всех – от психованной своей жены, от этого умалишенного шиита, от дегенерата Жоры…

– Со своей женой я разберусь сам, – сказал Босс.

– Конечно-конечно, кто же спорит, – улыбнулся Азиат. – Хватит читать, подписывай, дорогой. А пока что она снова требует денег, не так ли?

После отъезда Азиата Босс вызвал Жору. Жора, пошатываясь, появился сорок минут спустя. Он только-только начал приходить в себя. На голове у него была бейсболка, немного скрадывающая повязку.

Они пошли на кухню. Босс достал из холодильника бутылку лимонной «Смирновской», налил две стопки. Жора потянулся было за банкой с маринованными огурчиками, но Босс покачал головой и поставил в СВЧ-печку подогреть кокотницы с жюльенами.

– Как говорил профессор Преображенский, холодными закусками, Жора, закусывают только недорезанные большевиками буржуи. Улавливаешь?

Жюльены подогрелись. Выпили. Закусили. Хорошо, подумал Жора и сказал:

– Преображенский – это ваш знакомый? Что-то не припомню.

Босс вздохнул, покачал головой. Потом налил еще по одной.

– Что мне в тебе нравится, Жора, так это… да все мне в тебе нравится, Жора! Слушай тост. По бурной горной реке плывет черепаха, а на черепахе – змея. Змея думает: «Сбросит – укушу». Черепаха думает: «Укусит – сброшу». Так выпьем же за женскую дружбу, которая позволяет нашим дорогим женщинам преодолеть любые препятствия.

Выпили. Закусили.

– Наливай еще. Автобус нужно обходить спереди, трамвай сзади, а женщину нужно обходить со всех сторон. Мой тост – за обходительных мужчин!

Снова выпили. Закусили.

Жора только молчал и удивлялся. К чему это все?

Наконец Босс убрал бутылку в холодильник, а когда повернулся, в руке его был пистолет, ствол его смотрел Жоре в лоб.

Вальтер, подумал Жора. Не очень современно, зато надежно. Автоматический, восьмизарядный, калибр девять миллиметров.

Жора попытался сфокусировать свой взгляд на черной дырочке, откуда на него повеяло могильным холодом. Кажется, хана. И какая тебе разница, Жорик, из какой пушки тебя ухайдакают?

Босс тщательно вытер рукоятку и протянул пистолет. Жора с немалым облегчением спрятал оружие. Велико было желание проверить, не пуста ли обойма, но не сейчас, конечно. Сейчас не до жиру, быть бы живу…

– Знаю, Георгий, я не всегда был справедлив по отношению к тебе. Возможно, кое-что делал такое, о чем потом жалел… Но самое забавное, что единственный сейчас, кто может меня спасти, – это ты. В конце концов, мы же не только земляки, но и родственники, верно?

Жора даже вздрогнул. Об этом вслух никогда не говорилось, такой был уговор. По крайней мере, Жора не мог вспомнить, когда Босс последний раз вспоминал об их родственной связи, чего греха таить, достаточно сомнительной.

– …Так вот, Альбина предала меня. Это значит, что она предала нашу семью. Ты можешь остаться к этому равнодушным?

Жора понял, что тут важно не сфальшивить. А легче всего не фальшивить – молча. По крайней мере, почти не открывая рот. Поэтому он сделал вид, будто подумал, и сказал: