Идет охота на 'волков'

--Что хотели? - спросила Мурка после приветствия, удобнее устраиваясь в шезлонге.

Те, переминаясь, начали невнятно объяснять с кавказским акцентом.

--Мы здэсь живем, возле рэчка.

--Там у мэня клэвер посажена. - показал в сторону реки тот, что повыше. - Я городил участка, и для своей корова его выращиваю. Многа лэт.

Второй зло перебил:

--Но зачэм коза убивал? Разве он выновата?

--А зачэм она нэ кушает клэвер на твоем участка? - сердито ответил высокий. - Что ли вкуснэй у мэня? Да? А?

--Она - животная! Понымает - гдэ твой агород, а гдэ - мой? У нэй мозги ест, да?

--Эй! Зачэм мозги, зачэм мозги! У нэй хозаин ест!

--Эй! У тэбя в огород зачэм двер открытый был? Другой коза тоже мог зайты!

Мурка подняла руку.

--Стоп! От меня-то вы, чего хотите? Я здесь причем?

Низкий, у которого убили козу, пояснил:

--Про вас мы разговарываем всэ. Вся поселка. Кто выноват? Скажы? Судыя будь!

С первой подобной просьбой к Мурке обратились несколько месяцев назад. Тогда тоже двое приходили, два аксакала. Их семейства враждовали от того, что одни при строительсте овчарни оттяпали у других часть участка. Чем бы кончилось неизвестно, если бы не попросили у Мурки независимого суда. Суд был скорым, но справедливым, обе стороны остались удовлетворены. Вот, видимо, и пошел слушок по поселку о её беспристрастности и непредвзятости.

Она отключила магнитофон и поднялась, пощупав самовар, он стал совсем холодным.

--Как я понимаю, вы, - указала она на высокого, - убили козу вот этого человека. Так?

--Да. Но я нэ хотэл! Совсэм дохлый коза! Худой совсэм!

--Эй! Почэму так говорышь? Хорошый коза!

--Эй! Дохлый! Палкой нэмножко дал - он умэр!

--Э-э-й! Пускай женщына судыя будэт! Жирный, жирый коза!

Мурка опять их остановила. Грек, Атамбай и Кошенов, нацепивший на ухо слуховой аппарат, украдкой посмеивались.

--Тихо! - строго прикрикнула Мурка, приближаясь к спорщикам. - Ваша коза залезла в его огород. Так? - спросила у низкого.

-- Так. Двер открытый был, она мозга нэту.

--А вы её увидели, и ударили палкой. Так?

--Так. Совсэм дохлый. Косты торчат у коза. Я её нэмножко биль - он умэр.

--Вы оба виноваты! - решила Мурка. - Первый - в том, что не закрыл дверь огорода. Второй - в том, не следил за своим животным. А значит, пусть каждый из вас вернет нанесенный ущерб другому. Вы, - она повернулась к низкому, - отдадите столько клевера, сколько съела коза. А вы - (высокому) отдайте свою козу.

--У мэна нэт коза. - обиделся высокий, он теребил мозолистую лапу и не поднимал глаз. - Одын старый корова.

--Тогда отдайте деньгами.

--Дэнга тоже нэт. Дэти многа ест.

Мурка на минуту задумалась.

--Хорошо. Я дам ссуду на пять лет, а вы рассчитаетесь за убитую козу. Устраивает?

Оба повеселели.

--Спасыбо, хозаика! - многократно благодарили они, прикладывая руки к сердцам, склоняя головы и пятясь. Не видя, что сзади на бетонной дорожке находится пустое эмалированное ведро, высокий шарахнул его нечаянно ногой, и оно покатилось с горохотом.

Мурка рассмеялась.

--Следующий раз в суд обращайтесь!

--Э-э-эй! В суд - взатка нэту. Спасыбо, хозаика!

Наконец охранники вытолкали их и заперли ворота. Мурка снова упала на шезлонг и попросила садовника, крутящегося на глазах с лейкой, отнести на кухню самовар и организовать свежий чай. Черты лица её приняли обычное строгое выражение, а Грек попытался шутить:

--Так может, тебе, Мурка, в судьи пойти? А что? Если дело правильно поставить - можно хорошие бабки снимать!

Она шутку не поддержала, а сурово заметила:

--Я уже судья, Грек! Доехало? И на будущее это усвой! - посмотрела на Атамбая. - Докладывай о прибалтах!

Тот протер солнцезащитные очки, подышал на них, снова протер.

--В банк пришли деньги, лежат на счете. Они нам поверили и сработали без аккредитива. Что будем делать?

--Снимай все, про прибалтов забудь. Наши стряпчие свою задачу знают, организуют такой форс-мажор - закачаешься! И сразу ищи новых покупателей на хлопок. Не дрейфь! Прикнокали питерских, а этих я по стене размажу! Я не виновата, что именно они попались на пути, попались бы другие - ничего бы не изменилось. В мире существуют такие организации, бюджет которых равен среднему европейскому государству. И эти организации готовы с нами работать. Вот! Вот к чему надо стремиться и каких целей достигать! Бизнес на наркоте ничто, в сравнении с открывающимися перспективами. И филиалы - по всему миру!

Со стороны дома семенил садовник, но вместо самовара он тащил сотку, стрекочущую куплет "Миллион алых роз". Мурка взяла телефон.

--Слушаю. А-а! Наконец то! Новости? Какие? Что!? Ты в своем уме, Почихан!? Когда!? А груз, что с грузом!? Твою ма-ать! Хорошо, хоть спрятали. Кто, пограничники? - помолчала. - Мне на твоих людей плевать! Пусть хоть тысячу покрошат, мне-то что? Полные идиоты! - и опомнившись, поправилась: Нет, сын, конечно, молодец, спрятал... Но дело дрянь! Очень плохо! Что делать будем? Так. Так. Ладно! Пробуй! - и дала отбой.

Опустила руки, безвольно прошептала:

--Суки. Какие с-суки... Людей он потерял, гад-деныш... - несколько секунд тупо смотрела на своих встревоженных подчиненных. Потом схватила телефон, желая позвонить, потом в психе забросила его подальше, в колючие кусты шиповника. - Ну? Слышали? - спросила у притихших подельников. - Эти козлы вонючие, профукали таблетки! Чушпаи! Добрались почти до места - и такой облом!

Грек в сомнении покачал головой.

--А не пахнет здесь кидняком? Уж очень бабки крутые!

Мурка возразила:

--Насчет этого - нет! Урановый канал наш. И потом: какой кидняк, если с нами рассчитались! Другое плохо: рынок не наладившись может рухнуть. Очень плохо! Суки! Заказчик на Памире - и не донесли!

--Что он думает делать? - спросил Кошенов, теребя пальцем губы. - Не сказал?

--Сказал! Собирает экспедицию на то место, где бой был. Если не найдет таблетки - Бородатый не простит. У него глаза по всему миру, не спрячешься, Почехан знает это лучше других. И будет стараться. Только и русские в Таджикистане не олухи! Жалко, нет прямого контакта с Бородой! Очень острожен, сволочь. Раненый лев! -Устало обратилась к Греку: - Ладно, рассказывай свои дела. Что у тебя?