Уайклифф и козел отпущения

– Вы хотели меня видеть, дядя?

– Да, Мэттью. Садись.

Молодой человек казался нездоровым. Его обычную бледность усиливали ввалившиеся щеки и темные круги под глазами.

– Ты плохо выглядишь.

– У меня все в порядке, – заявил Мэттью нарочито бодрым голосом. – Просто я плохо спал этой ночью.

Риддл пристально смотрел на племянника, а тот внимательно изучал поверхность стола.

– Ты мне ничего не хочешь сказать?

У Мэттью тряслись губы, и попытка заговорить уверенным тоном не удалась – его голос предательски дрогнул.

– Нет, дядя, ничего.

– А следовало бы, – бросил Риддл. – Ты знаешь, что это такое? – Он взял в руку стопку накладных.

– Счета от Брайанта, торговца строительными материалами.

– А это? – Риддл протянул Мэттью инвентаризационные ведомости и платежные поручения. – Ведь это твоя задача – проверять соответствие накладных и ассортимента поставки, не так ли?

Молодой человек молча кивнул.

Риддл стал медленно листать бумаги, сравнивая их содержание.

– Вот эти позиции отмечены галочками во всех трех документах. Поскольку они относятся к одним и тем же поступлениям от четырнадцатого августа, четвертого и двадцать первого сентября, то они должны совпадать, верно?

Мэттью еще раз кивнул.

– Но они не совпадают, – нахмурился Риддл. – В них есть отличия. Существенные отличия. Например, по накладной от четырнадцатого августа мы якобы получили комплекты для туалетов и раковины из нержавеющей стали, а в складской ведомости ничего этого нет. А в этой накладной…

– Простите, дядя, должно быть, я ошибся.

Риддл сложил все бумаги вместе и отодвинул их к краю стола. Теперь он сидел откинувшись в кресле и сложив руки, так что кончики пальцев соприкасались.

– Сколько времени это продолжалось, Мэттью?

– Я не понимаю, о чем вы?

– Ты прекрасно все понимаешь. И любая твоя ложь бессмысленна. Я провел изрядную часть своих выходных в конторе мистера Брайанта. И мы выяснили, что у тебя были некие секретные дела с его экспедитором Альфредом Уиксом. Товары, указанные в накладных, но не полученные нами, вы продавали, а выручку делили между собой. Уикс уже уволен, и остался только вопрос, как быть с тобой.

Мэттью сидел, молча опустив глаза и не двигаясь.

– Я спросил, как долго это продолжалось, и я хочу услышать ответ.

– Почти шесть месяцев.

– По крайней мере, это не расходится с показаниями Уикса, – кивнул головой Риддл.

– Я все заплачу. До последнего пенни.

– Да, Мэттью, конечно, ты заплатишь. Сумма находится в пределах восьмисот фунтов стерлингов. Предполагается, вы делили деньги поровну, но поскольку Уикс потерял работу, проблематично, что он сможет вернуть свою долю.

– Вы имеете в виду, что я должен заплатить за обоих? – Мэттью в первый раз за время разговора поднял глаза.

– Естественно! А чего ты ожидал? Тебе еще повезло, что ты не попал под суд. Если бы ты не был моим племянником, то именно это и случилось бы с тобой и твоим соучастником.

– Вы будете удерживать эту сумму из моей зарплаты?

– Это было бы слишком просто. – Риддл спокойно смотрел в лицо племяннику. – Первого числа каждого месяца я жду от тебя чек на сорок фунтов. Таким образом, ты выплатишь долг в течение двадцати месяцев. Ты видишь, что я даже не начисляю процентов на твой долг, но если ты хотя бы однажды пропустишь выплату, то будешь тут же уволен из фирмы.

– Сорок фунтов, дядя! Боюсь, что я…

Риддл остановил его нетерпеливым жестом.

– Это только твое дело, твой выбор. Мне больше нечего добавить, за исключением одного: за пределами этой комнаты все должно оставаться, как было. Ты меня понял?

– Да, дядя! – Мэттью встал, готовый уйти.

– Ничего не говори матери.

– Хорошо.

– Еще вопрос: куда ушли деньги?

Мэттью стоял у стола и казался очень смущенным.

– Куда ушли? – эхом повторил он.

– Это я тебя спрашиваю. Я плачу тебе зарплату, ты не женат и живешь в моем доме, внося чисто символическую плату за жилье и обслуживание. Так что мое желание узнать, на что тебе понадобились эти деньги, вполне объяснимо. Азартные игры?

– Нет, дядя, – покачал головой Мэттью.

– Женщины?

Мэттью снова помотал головой. Риддл пожал плечами.

– Ладно, это, в конце концов, твое дело, а не мое. Но не повтори своей ошибки. В следующий раз наши родственные связи уже не помогут тебе избежать суда…

Была последняя пятница месяца. В этот день Риддл обходил мастерские, неся деревянный поднос с разложенными на нем конвертами с деньгами. Он сам вручал работникам зарплату и просил расписаться в маленькой книжечке в черном переплете. Затем садился в машину и отправлялся по стройплощадкам, на которых работали его люди. Там процедура повторялась. Мэттью сопровождал дядю, чтобы ответить на возможные вопросы по поводу хода работ. Риддл больше всего на свете любил пятничный ритуал. Обычно передачу денег сопровождали нехитрые диалоги, вроде такого:

– А, это ты, Джим… Вот твои деньги.

– Спасибо, мистер Риддл.

– Постарайся не потратить их за раз.

Или:

– Я был страшно огорчен, когда узнал о Джойс. Она все еще в больнице?

– Завтра возвращается домой.

– Хорошо! Передай ей привет от меня.

Он был источником их благосостояния. Это на его предприятии они зарабатывали деньги, на которые могли кормить свои семьи. Было несколько человек, кого эта процедура возмущала – они видели в ней унизительную опеку. Но Риддл знал всех недовольных и вручал им деньги, не произнося ни слова.

Потом – назад в контору, подписать бумаги, и можно отправляться домой к вечернему чаю.

Теперь темнело рано, и во время чая занавески на французских окнах столовой задергивали. Свет лампочек, проходя сквозь абажур, приобретал зеленоватый оттенок, и в нем блюда выглядели еще менее аппетитно, чем обычно.

Риддл привычно поцеловал мать и занял свое место за столом.

– Мэттью еще не вернулся, – сказала Сара, передавая ему небольшой кусок пирога с творогом.

– Он поехал к клиенту уточнить смету и сказал, что, может быть, опоздает к ужину.

– А где это место?

– Я его не спрашивал.

– Ты слишком многого хочешь от мальчика, Джонатан.

– Мэттью вовсе не мальчик. В его возрасте я уже вел свое дело.

Бабушка громко фыркнула:

– Он молокосос. Совершенно никакого характера!

В комнате опять повисла тишина. Неизвестно, сколько бы она продолжалась, но сегодня у Риддла было что сказать своим родственницам. Пару раз он прочищал горло и уже открывал рот, но не произносил ни слова. Он сам поражался тому напряжению, в котором пребывал. Ему даже показалось, что на лбу у него выступил пот, хотя в комнате было более чем прохладно.

Старая леди налила себе в чашку молока и потянулась за чайником, но из того еле-еле вытекла пара капель.

– Передай его мне, – предложила Сара. – Я сейчас еще приготовлю.

– Я больше не буду пить, – сказала старушка, накидывая на плечи шаль. – Пожалуй, отправлюсь к себе. Эта комната слишком напоминает могилу.

– Подожди минутку, мама, – проговорил Риддл и снова замолчал, не в силах найти подходящие слова.

– Ну, что ты хотел сказать?

Он с трудом проглотил слюну и продолжил:

– У меня есть известие для тебя и Сары.

Женщины сидели неподвижно, без всякого выражения на лицах.

– Я решил жениться.

– Так, значит, это правда?! – хмыкнула Сара.

– И кто эта женщина, на которой ты собрался жениться? – Мать смотрела на него с любопытством, в котором присутствовала и толика презрения.

– Лора Пассмор.

– У тебя, видимо, с головой не все в порядке! – воскликнула старая леди, воздевая руки к небу в жесте притворного изумления.

– Не думаешь ли ты привести ее сюда? – спросила Сара, хитро глядя на брата.

Риддл разгладил скатерть перед собой огромной ладонью.

– Нет, я сделаю по-другому. Я продам этот дом или разменяю его на квартиры.

– Да? А что же будет с нами – с мамой и со мной? После стольких лет…