Уайклифф и козел отпущения

Кабинет находился в передней части дома и выходил окнами на море. У окна стоял письменный стол с гладкой поверхностью, рядом стояло обитое потрескавшейся черной кожей вращающееся кресло. Вдоль двух стен располагались книжные полки, забитые фолиантами с потрепанными корешками – труды по строительству, юриспруденции и бухгалтерскому делу. Кроме этого, пачками лежали технические журналы, накопившиеся за два десятка лет. В нише камина стоял электронагреватель, а выше на стене висела крупномасштабная карта города и окрестностей.

Он закрыл за собой дверь и минуту постоял, борясь с охватившим его чувством безысходности.

Сидней Пассмор пришел к восьми часам. Его лицо пылало, а редкие светлые волосы были всклокочены. Риддл догадался, что тот перед встречей провел время в пабе, стараясь хмелем добавить себе храбрости. На лбу у Сиднея выступили мелкие капли пота, и он был очень взволнован, хотя всеми силами старался выглядеть спокойным. Его жена как-то сообщила Риддлу, что ее муж вовсе не бизнесмен.

– Я хотел видеть тебя…

– Садись, Сидней. – Риддл придвинул стул к письменному столу.

– Я собирался…

– Похоже, очень жарко, ты вспотел.

Сидней присел на краешек стула, расставив ноги и положив руки на колени. Он старался показаться напористым и агрессивным, но было видно, что он вовсе не так уж уверен в себе.

– Я считаю, мне незачем говорить о цели своего визита?

– Ты хотел обсудить вопрос о полях?

– Что за игру ты затеял? – Сидней сердито взмахнул руками. – Вот что я хочу знать.

– Никаких игр. – Риддл полез в карман, вытащил коробочку с мятными пастилками и положил одну в рот. – Поля были выставлены на продажу, и я купил их.

– Почему ты сразу начинаешь с вранья? Эта земля не продавалась.

– Если бы миссис Тревин не собиралась их продавать, как бы я смог их купить?

– Ты выклянчил их у нее. Тело Джо еще не успело остыть, а ты уже крутился вокруг вдовы, глядя, что бы прихватить.

Во время этой тирады Риддл внимательно изучал свои ногти.

– Джо Тревин умер четыре месяца назад. Как ты знаешь, миссис Тревин все это время находилась с Дочерью в Плимуте. Оказавшись там, я позвонил ей. Я спросил, не хочет ли она продать свои земли, и она сказала, что не возражала бы. Все очень просто. У тебя были те же шансы.

– Как порядочный человек, я ждал, когда она вернется в город! – в бешенстве закричал Сидней. – В любом случае, у меня была договоренность с Джо. Он не хотел, пока жив, продавать эту землю, но пообещал мне, что я буду первым, кто сможет купить ее после его смерти…

– Что бы он тебе ни обещал, он, очевидно, не сказал об этом своей жене. Вот если бы у тебя осталось какое-нибудь письменное свидетельство…

Лицо Сиднея покраснело еще сильнее.

– Ты подонок, Риддл! Я знаю, зачем тебе понадобились мои земли. Ты хочешь пустить их под застройку и сорвать хороший куш.

Риддл молча глядел в окно. Маленькая пыльная комната была сейчас залита золотым светом закатного солнца.

Сидней провел рукой по лбу; он не был по-настоящему энергичным человеком и, несмотря на все свое негодование, понимал слабость своей позиции.

– Без этих полей моему предприятию конец.

– Но у тебя остается твой участок.

– Да он почти целиком застроен. Все эти души, туалеты, магазины – там хватит места от силы для трех жилых помещений. Я завишу от этих полей, и ты это прекрасно понимаешь. Если вопрос в деньгах, я хорошо заплачу тебе…

На губах Риддла заиграла улыбка. «Клокочет, как вулкан, а на самом деле самый настоящий рохля», – подумал он, продолжая смотреть на закат. Небо было безоблачным, и оранжевый диск опускался прямо в море. Вот сверкающий тонкий сегмент как бы завис над горизонтом, остановил свое движение. Однако мгновением позже он уже исчез. Почти сразу же зелено-голубое небо начало бледнеть.

Для Риддла казалось безумием вкладывать тысячи фунтов в дело с землей, на которую не было никаких законно оформленных прав, кроме слова больного старого человека.

– Ты рассмотришь мое предложение? – спросил Сидней почти умоляющим тоном.

– Я не покупаю, чтобы тут же продавать.

– Тогда сдай их мне в аренду. Скажем, на десять лет. Мы сможем прийти к соглашению, я уверен.

Риддл опять погрузился в свои мысли. «Только потому, что его любят и у него немного капитала, он думает, что умеет вести дела. Но этого явно недостаточно. Нужно все время бежать на шаг впереди. Тогда уже не будет иметь значения, любят тебя или нет».

– Я получил вчера письмо от твоего адвоката и практически не спал всю ночь. – Сидней крепко сцепил свои покрытые веснушками руки. Весь его гнев испарился. – Как бы быстро ни работали планировщики, раньше чем через пять лет к строительству приступить будет нельзя, и эти земли не принесут тебе дохода, пока…

– У меня есть предложение к тебе, Сидней.

– Предложение? – Сиднею показалось, что в руках у него оказался спасательный круг. – Что за предложение?

– Предложение касается твоего участка и строений на нем.

Сиднею потребовалось всего лишь мгновение, чтобы все понять, и на лице его отразилось изумление.

– Ты сошел с ума!

– Обдумай его.

– Тут нечего обдумывать. Ты скорее сдохнешь, чем я принесу тебе на окровавленном блюдечке свою душу.

– Тогда нам не о чем больше говорить.

Сидней вскочил.

– Мы еще встретимся. – Минуту он стоял с идиотским видом, не зная, что сказать или сделать. Затем повернулся на каблуках и бросился вон из комнаты. Риддл слышал, как он спускался по лестнице. Наконец в глубине дома хлопнула дверь.

В половине одиннадцатого Сара приготовила какао и принесла его в гостиную, где Риддл сидел с книгой. Две чашки какао и несколько сдобных печений. Мать уже легла.

Сара присела на стул с гнутой спинкой. Она была известна своей напористостью, но с братом не позволяла себе заходить слишком далеко.

– Что с тобой случилось?

– Мэттью вернулся? – ответил Риддл вопросом на вопрос.

– Нет еще.

– Уже поздно.

– Но он достаточно взрослый, чтобы позволить себе немного развлечься.

Риддл надкусил печенье.

– Он стал сам не свой. Раздражен. Тебе не кажется, что тут замешана женщина?

– Я бы не удивилась. Ему давно пора жениться. Ведь ему уже за тридцать.

Риддл промолчал, зная, что последует дальше.

– Я думаю, ты должен сделать что-нибудь для мальчика. Как-то подбодрить его.

– Посмотрим.

Сара фыркнула, что должно было выражать презрение. Риддл отпил глоток какао и сменил тему разговора.

– Ты помнишь, каким был Сидней Пассмор, когда мы с ним ходили в школу?

Она попыталась поймать его взгляд.

– Конечно, помню. А почему ты завел о нем разговор?

– Сидней и его брат Эрни, – улыбнулся Риддл. – Все девчонки сходили по ним с ума.

– Ничего удивительного. Они были очень красивыми мальчиками.

– Я им тогда завидовал. – Сара смотрела на него, не понимая, куда он клонит. – Теперь Эрни живет на пособие, жена от него ушла. А Сидней…

– А что Сидней?

Риддл сделал неопределенный жест, и сестра посмотрела на него с недоумением.

– Что это на тебя сегодня нашло?

Риддл сидел за столом в своей конторе. Дождь стучал по крыше, перекрывая шум работающих машин. Правый угол рта у него слегка подергивался. Тик явно свидетельствовал, что Риддл либо очень расстроен, либо возбужден – но какое именно настроение было у него сейчас, понять было нельзя. Дело происходило спустя неделю после разговора с Сиднеем.

Риддл поднял телефонную трубку.

– Мэттью пришел?

– Нет еще, мистер Риддл… Хотя, подождите минутку, он как раз переходит двор.

– Попросите его зайти ко мне.

В ожидании племянника Риддл сложил лежащие на столе бумаги в три пачки – инвентаризационные ведомости, платежные поручения и накладные. Потом молча забарабанил пальцами по поверхности стола.

В кабинет вошел Мэттью. Он уже снял плащ, но волосы были мокрые, и несколько дождевых капель остались на лбу.