Высокое напряжение

оном пахнет. На кухне бардак, варево в банке. Я понял тогда – наркоманы. Шприцы валялись. Ну, возбухнул, конечно что я для этого им квартиру сдавал? Чтоб меня милиция накрыла? Они – ладно, ладно, больше не будем. Я им сказал – еще раз замечу, из квартиры вон. А через два дня они сами отвалили. Мне и легче, мало ли что у этих оболтусов на уме?

– Но деньги-то хоть заплатили?

Николай Филиппович незаметно поморщился:

– Не все. Да ладно, хоть что-то. А с ними связываться – себе дороже.

– Чтобы не было себе дороже, нечего пускать всех подряд. Желание получить хоть маленькую халяву оборачивается большими проблемами. Мать твою, я скоро Шекспиром стану. Сплошные цитаты. Что еще про них знаешь? Разговоры, имена?

– Я их видел однажды в городе. Вернее, одного из них.

– Где?

– На Московском вокзале. Случайно. Мне в садоводство с Московского ехать на электричке. Вот там, под табло, возле ангара, ну, где памятник Петру, там его и видел. Он не один был. С компанией.

– Это тоже в мае было?

– Нет, позже, когда они уже съехали. В июле где-то.

– А к тебе они тоже с Московского приехали?

– Да, сказали оттуда. Я только там объявления и вешал.

– Как выглядели, помнишь?

– Витька этот – с вас ростом, худощавый, лицо в прыщах.

– Светлый, темный?

– Темный вроде бы, У него прическа необычная – на висках и затылке выбрито.

– Так, одежда?

– Не помню. Черная куртка. Или коричневая.

– Н-да. Хорошо, давай про второго.

– Повыше будет. Лысый.

– Как лысый? Совсем лысый?

– Да, совсем. Короче, чем в армии. Тоже худой, хотя сильный. Вон, гвоздь видите? Я его вместо крючка для сумок вбил. Так парень как-то зацепился за него, разозлился, одним рывком вырвал.

– Интересно. А этот во что одет был?

– Насчет куртки ничего сказать не могу, футболку только помню. Черная, с рожей какой-то спереди. Скелет, кажется.

– В комнату заходил к ним?

– Нет, ни разу.

– Николай Филиппович!

– Ну, заходил. Разок.

– Ну и что было в комнате?

– Да ничего. Они ж переночуют и отваливают. Даже крова и не заправляли. Как скоты.

– Ладненько. Записывать это пока не будем, Бог с вами. Нo имейте в виду, если опять вы что-нибудь забыли, то…

Паша постучал пальцем по кухонному столу. Жест был убедителен и дополнительных комментариев не требовал.

Встав с табуретки, Гончаров ногой задвинул ее под стол и по узкому коридору направился к двери.

– Да, вот еще… – как бы вспомнив, вдогонку произнес Николай Филиппович. Паша обернулся.

– Я вспомнил, как его звали. Кличку вспомнил «Череп». И еще…

– Ну?

– Когда мы поругались, здесь, на кухне, он вытаскивал из кармана нож. Такой необычный, как веер раскладывается. С красной ручкой.

ГЛАВА 9

Мужик поднял взлохмаченную, месяца два нечесаную голову и тупо заглянул в исписанный лист протокола.

– Читай. – Казанцев бросил на бланк ручку. – Что не понравится, скажешь.

Мужик трясущимися пальцами поставил подпись-закорючку, даже не взглянув на текст.

– Все равно ни фига я не