Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

дела на Пашином пятачке, откуда принесен образец очень похожий

на руду. Ребята тут же отложили обязательную после поля работу, и

в мы из камералки разбежались по домам.

Чапа, привыкший ежедневно кататься на мотоцикле,

встретил до калитки, и с явным удивлением на морде: почему нет

его приятеля (то-есть Доки) с его транспортным средством?

«Отдыхаем сегодня», - сообщил собачухе, - «никуда не

едем!»

И не думайте, что говорил зря, все Чапуха понял отлично,

хотя большинству поверить в такое трудно, а многим и невозможно.

Но я не вру, собаки более разумны, чем многие думают, способны на

удивительные поступки. У Чапы их не пересчитать. Один для

примера: спит в комнате-пристройке, и как любое живое существо,

иногда ночью нуждается в небольшой прогулке на улицу, по малой

нужде. В таком случае Чапа из своей пристройки выходит, через

кухню подходит к двери в комнату-столовую, и деликатно скребет в

нее коготками. Я встаю, выпускаю собачуху на пять минут на улицу,

а когда возвращается, закрываю дверь. Чапа ждет этот момент, и

обязательно лижет мне ногу, смотрит в глаза, виляя своим

обрубком, после чего идет в свою комнату. Но иногда бежит с улице

сразу к себе, и уже там вспоминает, что забыл о ритуале

благодарности - тут же возвращается, ногу обязательно мне лижет, с

демонстрацией всем видом полного раскаяния. Ну и как вам все это?

Часть двадцать третья.

Оперу я позвонил в девять, когда кончилась обычная

утренняя шумиха начала работы. Намекнул о необходимости

встречи, желательно в обеденный перерыв. Михаил не против -

предложил ориентироваться на два часа. Договорились, теперь

можно занялся делом.

Владимир поднимал тушью карандашные зарисовки на

фотоплане, а Паша на рабочем месте отсутствовал. Я разложил свои

бумажки, и просидел над ними с час. Владимир поначалу молчал, но

вся его сущность сангвиника и сверхэнергика, излишне

подпитываемого из космоса, не могла не проявиться:

«Куда делся?» - кивнул на Пашино место, - «Ему нужно на

план последние канавы и дудки вынести, геологию по ним разнести,

а он непонятно где баклуши бьет!»

«Почему баклуши», - в таком времяпровождении Паша

никогда не замечался, - «может на шлифы от образцов откалывает, а

может пробы из последних канав как первоочередные

проталкивает!»

«Шлифами и пробами нужно в последнюю очередь

заниматься, а в первую - карты и планы привести в божеский вид!

Тебе после обеда придется их показывать главному геологу! И что,

старье понесешь?»

В этом Владимир прав, старье я не понесу точно. Конечно,

простенькая геология на личном планшете позволит быстро с ним

разделаться, да и возмущенный коллега со своим тоже кончает. Но

демонстрировать главному геологу только их, без перспективного

пятачка, куда у нас вбуханы основные объемы канав и вскрыта если

и не руда, то вмещающие ее измененные породы? Нет, так у нас не

принято.

«Показать что-нибудь найдем, хотя бы твой и мой

фотопланы», - я поднялся и прошел к столу отсутствующего

коллеги, посмотреть, что за бумаги на нем лежат, - «Ну а Паше

придется помочь, раз у него со временем напряженка!»

«У него не напряженка, а распорядиться им нормально не

может!» - перспектива помощи Владимира если и не обрадовала, то

и возмущения особого не вызвала. Здесь очень кстати Паша

объявился, и дальше пошло-поехало по знакомому варианту.

«Ты где пропадал?» - переключил Владимир на него избыток

энергии, - «План скоро на показ нести, а ты за него и не садился! На

что надеешься?»

«С петрографом разговаривал, которая из науки», - как мы

поняли, с той, что занимается глубиной эрозионного среза на

пятачке», - «Образцы смотрела, отбирала по своей методике

шлифы».

Получается, отсутствовал Паша оправданно, никак не мог от

специально приехавшего представителя науки смыться. Но

Владимир быстро успокоиться не мог, и переключился на

несчастную женщину, вообще на всех «надоедающих дублеров»,

постоянно мешающих «нормально» работать. Я его не останавливал,

пусть выговорится, но в подходящий момент напомнил, что Паше

сейчас должен помочь, чтобы не испортить в глазах главного геолога

впечатление от общей нашей работы. Не дай бог материалы не

понравятся, впечатлительный Паша может испереживаться так, что

на намеченную после работы коллективную уху у него вдохновения

не хватит. Уха Владимира впечатлила, как и Пашу, и они тут же

вдвоем засели за столом последнего с журналами документации

канав, дудок БКМ, какими-то Пашиными записями. Конечно, под

руководством нашего сверх энергетика.

Я уже начал удивляться, что время к обеду, а моего

напарника по делам криминальным нет и нет. Уж не заболел ли? Но

Дока и больным должен ко мне припереться, встречу с Михаилом на

сегодня мы намечали сообща. Пришлось сбегать в гараж и поискать

его там. Не сразу, но нашел в другом месте – Дока в срочном

порядке ремонтировал бензоколонку на заправке.

«Как дела?» - так поздоровался, продолжая копаться во

внутренностях агрегата, - «Михаилу звонил?»

«К двум нужно быть у него», - выразил я на лице сомнение,

что Дока может к этому времени ремонт закончить.

«Успею!» - глянул на меня мельком, - «В обеденный перерыв

поработаю!» - и заметно ускорил темп движения рук.

«Без десяти два жду, поедем на моей машине», - и он кивнул

головой, уже не обращая на меня никакого внимания.

Вернулся в камералку, и подсел к коллегам, пребывающим в

состоянии творческого возбуждения, то-есть, тянули телегу каждый

в свою сторону. Это когда на плане Владимир норовил с учетом

канав и дудок БКМ провести границы «березитов» в самом жестком

варианте, не учитывающем возможности их развития там, где они

пока не вскрыты – тогда единого тела измененных пород не

получалась, что перспектив участка не увеличивало. Паша наоборот,

норовил границы «березитов» провести в лучшем варианте, включая

в оконтуриваемое пространство и сомнительные участки. И каждый

доказывал свою правоту. Только Паша по объему затрачиваемой на

перепалку энергии не мог равняться со своим оппонентом,

получающим подпитку из космоса, и заметно сдавал позиции, хотя

все еще сопротивляясь. Пришлось и мне подключиться к

творческому спору:

«Давайте по другому», - с трудом ухитрился вклиниться, -

«вначале оконтурим все измененные породы, начиная со слабо

осветленных», - оба заинтересованно прислушались, - «если

получится единое тело, то уже в нем и «березиты» одним телом

вырисуем, если получится несколько разобщенных тел – то и

«березиты» нарисуем в каждом телами отдельными».

«Тогда не только на пятачке нужно смотреть, а и на наших с

тобой участках», - первым врубился Владимир и предложил вещь

дельную. Ее я поддержал, и до обеденного перерыва, разложив на

столе три портянки (на Пашин пятачок и на бывшие мой и

Владимира участки), интенсивно работали цветными карандашами,

закрашивая светло зеленым цветом слабо измененные породы, и

более темным – «березиты». «Железная шляпа» удостоилась цвета

красного. До обеденного перерыва закончить не успели, но после

него, ближе к двум, оставалась сущая ерунда, и определилось самое

важное: на пятачке «березиты» слагают единое тело, «железная

шляпа» с натяжкой, то-есть нужно еще кое-где вскрыть,

прослеживается без перерыва. На флангах, бывших участках моем и

Владимира, намного хуже – все распадается на пятна и до

«березитов» редко доходит.

Паша такому положению откровенно обрадовался, а

Владимир ….мнение его я не услышал, но единое тело «березитов»