Женщина-призрак

— Это хуже, чем пистолет или нож, — сказала Кэрол с глазами, полными слез.

— Да, и это гораздо труднее доказать. Он не прикасался к ней, он убил ее с расстояния в двадцать — двадцать два фута. То, что все дело в ковре, я увидел, как только вошел. Складки на конце его. Там, где она стояла, складок не было. Они были чуть дальше. Если бы она просто поскользнулась и потеряла равновесие, то это выглядело бы убедительно при условии, что складки шли бы от конца ковра. А здесь конец ковра был ровным и несмятым. Очевидно, от волнения он не обратил на это внимания.

В пепельнице дымилась сигарета, как будто ее только что положили. Это создавало впечатление, что Пьеретта упала буквально за несколько минут до нашего прихода, тогда как Ломбар позвонил мне за пятнадцать минут до этого. А со мной он встретился за восемь-десять минут до того, как мы вторглись в ее квартиру.

Меня это не обмануло, но на разгадку самой механики я потратил три дня. В центре пепельницы было отверстие, через которое пепел ссыпался на второе дно. Убийца поступил очень хитро. Он взял две сигареты и положил одну над другой на нижнем дне пепельницы. Конец последней сигареты доходил к самому отверстию в центре пепельницы. Затем он поднес горящую спичку к первой сигарете и, когда та начала тлеть, спокойно позвонил мне и пошел к зданию пожарного управления. Когда мы вошли в дом, дымилась сигарета, лежащая сверху. Создавалось впечатление, будто ее только что положили в пепельницу.

Бессмысленным был трюк с адресом. Зачем Пьеретте понадобилось посылать его по какому-то липовому адресу? Она должна была дать либо настоящий адрес, либо отказаться сообщить что-либо. А если она хотела, чтобы он потратил некоторое время на поиски, то указала бы адрес дома, который было бы трудно найти, а никак не послала его рядом со своим домом. К тому времени я уже подозревал его в убийстве слепого.

Пойдем дальше. Ломбар вызвал лифт, и лифтер слышал, как он разговаривал «с ней», стоя у порога, хотя она была уже убита. Потом он захлопнул дверь, стараясь создать видимость того, что это она закрыла ее.

Я мог бы арестовать его за это убийство. — Барчесс — помолчал. — Но это ничем не помогло бы вам. Поэтому я снова разыграл из себя простака. Надо же было заставить его как-то раскрыться.

— Это ваша идея — использовать Кэрол? — спросил Гендерсон. — Счастье, что я не знал…

— Это была ее идея. Я собирался нанять на эту роль постороннюю девушку. Но Кэрол в первый же вечер прошла мимо магазина, который снял Ломбар, и решила сама сыграть эту роль. Ее невозможно было отговорить, и я стал помогать ей. Я учитывал то, что им никогда не приходилось встречаться. Мы пригласили театрального режиссера, и он дал ей несколько уроков.

— Больше всего я боялась, что объявится настоящая девушка.

— А она так и не появилась? — спросил Гендерсон.

— Нет, не появилась, и не могла появиться.

— Откуда вы знаете? — удивился Гендерсон. — Вы хотите сказать, что нашли ее?

— Да, я нашел ее, — сказал Барчесс. — Я уже несколько месяцев назад разыскал ее.

— Вы знали о ней? — изумился Гендерсон. — Она мертва?

— Мертва, но не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово. Практически она жива. Тело ее все еще живет. Она в сумасшедшем доме, в безнадежном положении.

Он достал несколько бумажек.

— Я был там, и неоднократно. Разговаривал с ней. Это вряд ли можно назвать разговором. Она ничего не помнит. Поэтому-то и пришлось вести столь сложную игру. Надо было заставить его раскрыться, в этом был наш единственный шанс.

— И давно это случилось с ней?

— Ее поместили в больницу через три недели после того вечера. Она уже была больна, но не столь серьезно.

— Как вы ее…

— В общем, это было не так уж сложно. Вы же знаете, что есть магазины, скупающие поношенные вещи. Один из моих людей обошел эти магазины и нашел шляпку. Мы выяснили, что ее продала горничная девушки, которая попала в сумасшедший дом. На поиски ушли недели, но мы все же обнаружили эту женщину. Была опрошена масса людей. Выяснилось, что память девушка потеряла внезапно. Это случилось на улице. Ее долго искали и нашли на скамейке в парке. Вот снимок.

Барчесс протянул Гендерсону снимок женщины.

— Да, кажется, это она, — кивнул тот.

Кэрол неожиданно вырвала снимок из его рук.

— Не смотри на нее больше! Она и без того сыграла в твоей жизни огромную роль. Лучше забудь ее. А вы заберите свой снимок.

— Хорошо, что он не сумел рассмотреть ее, — продолжал Барчесс. — Иначе Кэрол не сыграла бы свою роль.

— Как ее зовут? — спросил Гендерсон.

— Не говорите! — крикнула Кэрол. — Я не хочу, чтобы она стояла перед нами! Мы начнем новую жизнь, жизнь без призраков.

— Кэрол права, — сказал Барчесс. — Забудьте о ней. Они долго сидели молча, размышляя о случившемся.

Когда Кэрол и Гендерсон уходили, Барчесс проводил их до двери.

— Это должно стать уроком для всех нас, — сказал Гендерсон. — Но какова мораль?

— Вам нужна мораль? — Барчесс хлопнул его по плечу. — Пожалуйста. Мораль такова: не ходите в театр с незнакомыми людьми, если у вас плохая память на лица.