Двойной угар, или Охота на павиана

лицией. Ты бы бросил пистолет, на суде зачтется, попадешь на общий режим.

Царь зеленеет, как недозрелый помидор. Это видно даже при свете тусклых лампочек.

– Нет уж, Кларин! Вы все равно окажетесь в полной жопе! За нами стоят такие люди, что ваш «Скорпион» обломает клешни, а что касается тебя, то мои планы не меняются! Как кони на переправе!

Царь убирает пистолет от виска Ксении и направляет в мою сторону.

– В одну шахту лифта не входят дважды, царь. И нельзя стать немножко беременным!

С этими словами я отдираю со спины пластырь, которым приклеено к коже опасное лезвие «Жилетт». Рука рассекает воздух, и лезвие, бешено вращаясь, словно дисковая пила, несется в цель. Вжик! Есть!

Царь вскидывает руки, несколько раз палит в потолок и с грохотом падает на пол тяжелым мешком с говном. Финита. «Жилетт» – лучше для убийства нет".

Ксения в обмороке. Я подхожу к царю и подбираю пистолет. Лезвие вошло точно между бровей, разрубило кость и проникло в мозг. Глаза открыты. Из уголка губ течет тонкая красная струйка. Хорошая сталь. Не держите на меня зла, ваше величество. Ничего не поделать, работа.

Я поднимаю Ксению на руки и несу к выходу. Бедняжка, вся помада сошла.

На улице прохладно. Я дышу полной грудью и отгоняю комаров. Кладу Ксению на траву. Наших еще нет. Они ждут условного сигнала. Крика гладкошерстного павиана.

Ксения открывает глаза. Она прекрасна, фиг ли говорить. Но, увы, она не улыбается. И не плачет. Она безразлична. Что является самым страшным.

– Значит, все было игрой, Флавиан?

– Не совсем. Там, в комнате с «Ангелиной», все было по-настоящему.

– Я ведь верила тебе, Флавиан. А ты? Ты воспользовался моей наивностью и сделал жертвой похоти. Все вы, мужики, одинаковые. Самцы.

– Поверь, Ксения, – падаю на колени я. – Я не знал, что встречу именно тебя. А раскрыться сразу я не мог. Мы все ж с тобой не в парке Горького гуляем. Опаску имел. А ну возьми ты и настучи царю. (Кстати, уважаемый читатель, я вынужден извиниться и перед вами. За то, что сразу не объяснил, кто есть кто. Но что поделать? Миссия совершенно секретная, а стукачей сейчас больше, чем негров в Африке.) – Все равно, Флавиан. В культурном обществе так не принято. Прощай, дай Бог, чтобы мы больше не увиделись. Я буду присылать тебе открытки на Новый год.

– Нет, Ксения, нет! Ведь работа – это вся моя жизнь. Тогда, в пятилетнем возрасте, я был заброшен в Китай под видом жертвы катастрофы. У меня нет никого, кроме тебя и начальника. Поверь, Ксения! И прости, если сможешь.

Все у нас получится.

– Значит, у тебя и поместья в Северном Батуте нет?

– Нет. Но зато у меня хороший оклад, пайковые, надбавка за выслугу лет и за вредность, квартальная премия. Это не так и плохо. А Батут всего лишь легенда прикрытия. Шеф придумал. Он любитель комбинаций с изюминкой.

– Вот и оставайся со своим шефом и его изюмом.

Ксения бросает на траву шнурок с ракушкой и направляется прочь.

– Ксения, опомнись! У романа должен быть счастливый конец! Хеппи-энд!

– Не