Очи черные

– Что у тебя на уме, Валли? – спросил Тэвин.

Валли достала смартфон, открыла карту и нашла место под названием «Томпсон, 60», описанное как «модный бутик-отель, блестяще отражающий утонченную, артистичную чувственность Сохо». Отзыв об отеле сопровождался несколькими значками доллара, что означало его исключительную дороговизну, даже по манхэттенским меркам. Валли веселилась, продолжая держать друзей в неизвестности всю дорогу до отеля на Томпсон-стрит.

В холле отеля, стильном и в то же время сдержанно-спокойном, горел неяркий свет, создававший интимную обстановку. Валли, немного волнуясь, подошла к стойке регистрации и достала свою кредитную карту. Это была платиновая карта «Американ Экспресс» на имя Валли, выданная Клер «на всякий случай». Валли никогда не пользовалась этой картой и была уверена, что так и не воспользуется, но сейчас ею владел непреодолимый порыв.

За стойкой стояла молодая женщина с красивой темной кожей – вероятно, индианка – в элегантном темно-синем костюме. На бейджике было написано имя – Чантра. Она наклонилась и взглянула на кредитную карточку, не трогая ее, потом выпрямилась и внимательно осмотрела Валли и ребят, явно пытаясь разрешить возникшее перед ней противоречие.

– Слушаю вас, – сказала она Валли.

Валли достала свое новое поддельное удостоверение и положила его рядом с кредитной карточкой.

– Мы хотели бы снять люкс, – сказала Валли как ни в чем не бывало, – если он свободен.

Чантра приподняла одну бровь. Снова взглянула на ребят, а потом на кредитную карту. Наконец она взяла карту и направилась в служебный кабинет.

– Минутку, пожалуйста, – произнесла она с очаровательной улыбкой и исчезла в кабинете, но через минуту вернулась с кредитной картой в руке. – Какой именно номер вы бы хотели, мисс Стоунман?

– С двумя спальнями, пожалуйста.

– Очень хорошо. У нас есть номер с двумя спальнями на шестнадцатом этаже с прекрасным видом на парк, – сказала Чантра.

Она положила перед Валли прайс-лист, но та даже не взглянула на него.

– Уверена, там очень мило, – ответила Валли.

Все это время ребята стояли позади Валли, прикусив языки и не намеренные отступать, какую бы безумную махинацию ни проделывала их предводительница.

– Замечательно, – сказала Чантра, убирая прайс-лист и приступая к оформлению документов.

Вскоре портье проводил ребят к лифту – «Значит, багажа нет?» – на шестнадцатый этаж и в номер, такой роскошный, что даже у Валли дух захватило. Портье раздвинул шторы, чтобы показать невероятный вид из окна на город.

– Желаете подготовить номер ко сну? – спросил он, после того как Валли дала ему две двадцатидолларовых купюры чаевых.

– Не нужно, спасибо, – поблагодарила она, и портье ушел, оставив потрясенных ребят в номере, где воздух был напоен ароматом белых роз, букет которых стоял в хрустальной вазе на боковом столике.

Валли сняла трубку телефона и заказала обслуживание в номере.

– Что вам предложить, мисс Стоунман? – спросил голос на другом конце провода, ей даже представляться не понадобилось.– По две порции каждого десерта из вашего меню, – ответила Валли, – и бутылку шампанского на ваш выбор.Оставшись наедине с Тэвином в спальне, Валли повернулась к нему и заметила, что все его тело напряжено, он сжал кулаки и стиснул зубы. Сначала Валли показалось, что он злится, но по его глазам она поняла, что это не злость, а напряженное ожидание, животная сила, переполняющая тело, грубая и необузданная.

– Тэв, – произнесла она. – Твои глаза…

– Что? – спросил он, задыхаясь.

– Я знаю их и не знаю.

Он приблизился к ней и обнял ее. Валли потянулась к нему губами, и они впервые страстно поцеловались. Валли думала, что близость успокоит его, но его волнение только усиливалось, охватив каждую клеточку его тела, передаваясь и ей. Она задрожала, дыхание перехватило, казалось, его тело заполняет все вокруг и она тонет в нем.

– Все хорошо, – сказала она, едва переводя дух. – Все хорошо.

Валли сама не понимала, что говорит, и едва ли думала об этом, не зная, предназначены ли слова ободрения для Тэвина или для нее самой. В тот миг она поняла, как много они скрывали друг от друга.

Помимо ее воли нахлынули воспоминания о первой ночи с Ником – совсем другой, страстной, но сдержанной, – и Валли поняла, что до сих пор не представляла себе, каково будет ощущать такую необдуманную, неконтролируемую близость с другим человеком.

Они начали раздевать друг друга, неловко, не желая размыкать объятий, стягивая одежду и тут же снова прижимаясь друг к другу.

– Не отпускай меня, – сказала она.

– Не отпущу.

Когда их обнаженные тела соприкоснулись, они полностью поддались неосознанному велению природы, и Валли понимала, что теряет контроль, следуя велению некой неудержимой силы. Когда одежда уже была отброшена, прежде чем это должно было случиться, Валли на секунду отстранила его, собрав остатки воли, и взглянула на его обнаженное тело. Убедившись, что он прекрасен, она снова потянулась к нему, не в силах сопротивляться, но в глазах Тэвина вдруг промелькнула тревога. Валли прижалась к нему, боясь разрушить таинственную связь.

– Что случилось? – спросила она мягко.

– Я не… – он запнулся, – то есть я ничего не знаю. Я знаю, что люблю тебя, и больше ничего не знаю.

– Больше мне ничего и не нужно, – сказала она.Она притянула его к себе, и они вместе упали на кровать.Позже они лежали на белоснежных простынях, тела их соприкасались, но иначе… спокойно. Валли думала о том, что это, вероятно, самая тихая комната, в какой она когда-либо была. Она думала о том, насколько крепко могла бы заснуть, и гадала, легче бы ей было или сложнее после всех этих мест, где все было чужим и наполненным посторонними звуками.

– Я много думаю… – начал Тэвин и замолчал, собираясь с мыслями. – Думаю о том… что будет, когда я умру. Кто вспомнит обо мне? Подумает ли кто-нибудь, что мир был другим, пока я жил в нем? – Он помолчал. – Звучит так глупо, когда говоришь это вслух.

– Совсем не глупо.

– Мне кажется, – сказал Тэвин, – я бы хотел быть с кем-то, когда этот момент наступит. Чтобы хоть один человек, вспоминая обо мне, думал: «Он был моим».

От этих слов у Валли сжалось сердце. Он был один в целом мире, брошенный теми, кто должен был заботиться о нем, и теперь у него были только Валли, Джейк и Элла.

– Можем мы с тобой быть вместе? – спросил Тэвин.

Через секунду Валли ответила:

– Да.Всю эту ночь они были вместе. Валли была счастлива, она радовалась, что Тэвин может испытать это с кем-то, кто любит его, и что она может дать ему это. Наконец он крепко заснул. Валли слушала его ровное, глубокое дыхание и тихонько шептала знакомую колыбельную…

Пускай придет пора проститься,

Друг друга долго не видать,

Но сердце с сердцем, словно птицы,

Конечно, встретятся опять…

На последнем стихе она тоже заснула.

21

Этли сидел дома один, с тарелкой спагетти трехдневной давности и смотрел матч Мичиган – Огайо, стараясь выкинуть из головы события последних двадцати четырех часов. Когда зазвонил мобильник, Этли бросился к нему, довольный тем, что может на время прервать размышления.

– Детектив, это Клер Стоунман.

– А, миссис Стоунман… Что-нибудь случилось?

– Нет-нет, ничего серьезного, детектив, – сказала она поспешно, почувствовав тревогу в голосе Этли. – Черт. Простите. Я знаю, это странно, что я звоню. Так бесцеремонно, я лучше перезвоню в понедельник…

– Вы меня не побеспокоили. В этом году у меня очень скромный День благодарения.

– Хорошо. Я просто… я думала, может, есть какие-то новости.

Этли не знал, что рассказать Клер Стоунман о ее дочери и об убийстве Манетти. После перестрелки в офисе Карлин Рейнер Этли взял бессрочный отпуск, откладывая сдачу отчета по произошедшему инциденту. Если бы начальство попросило его оценить собственные действия во время перестрелки, он вынужден был бы признать полный и безоговорочный провал по всем пунктам: стрелявшие не пойманы, и их личности до сих пор не установлены, Уоллис Стоунман сбежала, две женщины, в том числе Карлин Рейнер, мертвы. Этли не виноват, но все это случилось в его дежурство.