Блюз осеннего вечера

ландского «Сникерса», выудил из компьютера номер счета в бывшем Третьем рейхе. Но этого, к сожалению, оказалось недостаточно. Верочка была бессильна. «Что вы, товарищ милиционер?! Я даже не говорю о законной стороне дела, дело в технике. То, о чем вы просите, абсолютно невозможно». Понял, Верочка. Извиняемся. «Сникерс», будьте любезны, назад.

Ну ладно, не удалось так не удалось. Придется начинать торги как есть. Да я многого просить и не собираюсь. Мне всего-то нужно тридцать миллионов. Именно такой суммы мне в последнее время недостает для душевного покоя. И, кстати, телесного тоже…

Глава 11

Длинный зуммер, затем прерывистая трель определителя номера на том конце. Устаревший вариант. Но мне-то, в конце концов, какая разница?

– Алло.

– Привет, Юрок.

– Кирилл? Ку-ку-да пропал? Чего на работу не-не пришел? Позвонил бы хоть, предупредил. Сегодня пункт не работал по т-твоей милости.

– Ну ты ж знаешь, Юрок, на меня денежки повесили – тридцать «лимонов». Приходится крутиться, подрабатывать на стороне. Осталась всего неделя. Шамиль с Вельским не слезут. Или простят? Как ты думаешь?

– Ну, не з-знаю…

– Я думаю, не простят. Придется платить. Такие вот дела. Но я нашел человечка, который за меня внесет указанную сумму.

– Я рад за тебя. И кто же?

– Ты.

– Не-не понял. Я что, Морган-старший?

– Конечно, нет. Но, Юрок… Что такое тридцать «лимонов» по сравнению с десятью миллиардами? Кстати, а какова твоя доля в этом грандиозном проекте?

– Какая доля, какой проект? Что ты несешь?

– Право, старый, не хочется мне вот так, по телефону… Но знаешь ли, каждая встреча с тобой чревата самыми погаными последствиями. Поэтому, извини, лучше уж я заочно. Вот тебе мое скромное предложение. Я предлагаю тебе купить у меня одну маленькую бумажку за тридцать миллионов. Догадался, какую? Заказное письмо из Франкфурта. Как же вы его не нашли?! Выпотрошили сейф Яхонтова, а про кошелек забыли. Несолидно для такого серьезного дела.

И что ж теперь? А теперь очень проблематично все довести до логического конца. Вас теперь запросто могут послать на всем известное количество буковок. О, виноват, я не помню, как это по-немецки. Потом в словарик загляну. Кажется, какой-то кодик надо назвать. «Айн, цвай, полицай…» А поэтому платите, маэстро, платите.

Молчание.

– Юрок, надеюсь, ты жив? Да брось ты голову ломать, откуда я все это узнал. От твоей тещи, которой у тебя, кстати, никогда не было. Ты, вообще, чего-нибудь пооригинальней придумать не мог? Что бабушка тебя в квартире заперла, к примеру, а ключей у тебя, бедняги, нет. Или что в Планетарий сходить хочешь, на звездочки посмотреть. Я бы сразу поверил. А то теща из Воронежа… Да, вот еще что, уточнить хотелось бы – Леха действительно не вернул тебе кассету в синей коробочке?

– Хорошо. Мне надо подумать. Я перезвоню через десять минут.

– Давай, думай. Только, Юрочка, не очень долго. Да, и просьба большая: ко мне никого не присылать. Надоели. Жду звонка.

Я повесил трубку.

– Ну?

– Нормалек,