Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

наблюдений, я увел ее от лагеря подальше, где никто не мог нас видеть

и нам мешать. От души наобнимались, нацеловались, покупались,

побегали по песочку, потом …обнялись и глядя в глаза друг другу на

него опустились, и он, податливый и мягкий, принял нас лучше любой

кровати. Случилось то, что и должно было случиться. Причем без

всяких возражений со стороны девушки.

«Отвернись и не смотри», - попросила после таинства, - «я

должна в водичке поплескаться».

Быстро вернулась, опустилась на песок рядом:

«Сегодня больше не надо, хорошо?» - и я кивнул соглашаясь. Но

и не мог лежать рядом к ней не прикасаясь, не мог не расстегнуть на

спине купальник и не убрать его в сторонку, не мог не гладить грудь и

не поцеловать ее наверное бессчетное число раз. И Света не мешала, и

счастливая улыбка не сходила с ее лица. Как же я ее люблю! Балбес

великовозрастный!

В лагерь вернулись поздно вечером – завтра вставать в пять утра.

Проводил Свету до ее палатки, пошел к своему домику, вспоминая и

вновь переживая последние часы полного счастья. Лешка оказался в

кровати, посмотрел на меня взглядом изучающим:

«А я думал, что не вернешься до утра, наверное песочек не

уважаешь. Но не переживай, как только скажешь – я из домика

переселюсь, Леонид место уже нашел!»

«Поживи пока», - предложил я прохиндею, - «а там видно будет».

С неделю Света обживалась в отряде, с кем не встречалась в

прошлом году – знакомилась. Все уже знали, что дело идет к свадьбе,

женщины считали обязанностью девушку посвятить в особенности

совместной с мужчиной жизни. Непонятно где нашли для нее красивое

белое платье, заставили при них же продемонстрировать его мне.

Леонида я попросил, что бы в очередное воскресенье организовал

поездку в молодой поселок Пионерный, до которого от нас поближе, но

промолчал, для чего мне это нужно. А по вечерам со Светой уходили

от лагеря подальше, и до темноты гуляли, целовались, и…все

остальное.

96

В субботу я попросил ее приготовить паспорт – она догадалась

для чего. А в воскресенье, в Пионерном, вчетвером – я, Света, Лешка и

молодая женщина из хороших знакомых - зашли в Загс, и там нас

расписали, хотя и не без некоторых сложностей – прописан я был в

городе, а Света пока нигде.

Вечером по этому поводу был легкий сабантуй, после которого

Лешка домик покинул, и мы со Светой начали семейную жизнь.

На следующую субботу намечалась свадьба, и мне пришлось

подписать кучу именных открыток-приглашений, большую часть

которых Леонид увез в партию для вручения местным товарищам.

Потом решался вопрос со спиртным, необходимыми продуктами,

местом для ночлега приезжим, и… всего и не перечислишь. Я бы один

со всем этим точно не справился.

В субботу кухня с утра дымила без перерыва, женщины

суетились с продуктами, мужики были на подхвате. Рабочий день

сделали покороче, Свету женщины увели наводить красоту, меня туда

не пускали, и давали советы как встречать гостей.

После обеда подкатили две бортовые с гостями, я их, как и

положено по ритуалу встретил. И через час в большой палатке

столовой, с добавленными туда столами и скамейками, начали на

последних устраиваться.

Шумела свадьба до рассвета. Бесчисленные тосты-пожелания,

бесчисленные «ГОРЬКО!», бесчисленные просьбы выпить с ним лично,

общий подарок в виде громадного холодильника, который кстати и до

настоящего времени в рабочем состоянии – к концу я еле стоял на

ногах. Наконец удалось из палатки вырваться и добежать до домика.

Закрылись – пусть думают что хотят, только бы не рвались в дверь – и

рухнули на кровать.

Через пару часов, не больше, меня разбудил Лешка – поскребся в

ближний к кровати край окна. Тихонько поднялся, из домика вышел.

Лешка, покачиваясь и заплетаясь языком, довел до сведения:

«У ребят голова болит, надо бы похмелиться», - и икнул так, что

сам напугался.

«Ребят сколько?» - хотел узнать, где они скрываются и сколько

бутылок нужно для похмелки, потому что никого рядом не видел, по

случаю раннего утра в день не рабочий.

«Семеро», - Лешка долго страждущих считал, загибая пальцы.

С двумя бутылками пошли к столовой, с надеждой найти закуску,

и только сейчас передо мной открылась изумительная картина местного

пляжа, на котором, на чистом отмытом песочке, в живописных позах

валялись сраженные Бахусом мужики, как из приехавших гостей, так и

отрядники, решившие составить им компанию. Среди них валялся и

прибившийся к отряду пес, общий любимец, которого не только

накормили до отвала, но и напоили, и заставили страдать не меньше

других. Лешка, набрав на столах в столовой остатки закуски и получив

97

от меня бутылки, заплетаясь ногами побрел к бедолагам, а я – к домику

начальника. Потому что понял: спиртного из оставшихся запасов

маловато для поправки здоровья желающим, основная часть которых

просыпаться начнет через пару часов.

Леонида разбудил, объяснил ситуацию. И в Пионерный попылила

машина – один трезвый шофер нашелся. Через два с половиной часа,

когда проснувшиеся мужики допили остатки водки, а к женщинам

Света втихаря унесла последние бутылки вина, машина из Пионерного

вернулась. С бочкой пива! Тут же ее подкатили на пляж к воде поближе,

рядом расстелили брезент ставить кружки и закуски, и выбили затычку.

Конвейер заработал: из бочки налить ведро, из него ковшом разлить по

посуде страждущим. Солнце, мягкий песочек, рядом водичка – на

глазах народ оживал. И «оживал» до обеда, пока начальники гостей с

трудом не собрали, погрузили в машины, и повезли в ГРП-21 – завтра

рабочий день. Аборигены к вечеру остатки пива допили, уже спокойно,

в приятных разговорах, и лагерь как никогда рано затих.

Часть двадцать первая.

Несколько дней Света наводила в домике порядок, принимала

гостей женского пола, мучивших ее советами. Теперь по вечерам мы не

убегали подальше от лагеря, а наслаждались близостью в собственном

гнездышке. И все равно ее не хватало, хотя я каждый вечер засыпал,

прижавшись к дурманившему женскому телу. Утром не могли встать

без ласок и поцелуев. И так уже целую неделю!

В воскресенье набралась машина желающих прокатиться в

Пионерный, и Света вспомнила о списке покупок, без которых любая

женщина не может считать себя хозяйкой. Я в занавесках, клеенках,

обоях не очень разбирался, и попросил жену съездить одной, не забыть,

среди всего-прочего, привезти бутылочку вина.

«А ты что собираешься делать?» - получил естественный вопрос.

Немного помялся, потому что сейчас первый раз отказывался от

совместной с ней поездки, но страсть, пагубная в глазах многих

женщин, победила.

«Рогача добыть и сделать шашлык», - две фантазии сразу, никем в

отряде пока не осуществленные. И возражений не услышал – об этих

фантазиях Света от меня неоднократно слышала, и всегда улыбалась.

«Далеко не уходи», - в этот раз заволновалась, - «вдруг

заблудишься!» - ну это полная ерунда, геолог в принципе заблудиться

не может.

«Не беспокойся и про вино не забудь!» - поцеловал и проводил до

машины. И когда та из отряда уехала, полная желающих побегать в

Пионерном по магазинам, я в приготовленной для охоты робе, с

нашитыми из кусков старой телогрейки налокотниками и

98

наколенниками, и с одностволкой за плечами побежал к лощинке. В

которой не так давно пробовал к сайге подкрасться, но вышел облом.

Через час был в нужном месте, и сайга как меня ждала: лежала на

пологом ровном склоне сопки, в количестве более десятка. Как к ней