Тени прошлых грехов

Центром всей квартиры оказался компьютер. Он стоял на письменном столе. Вокруг лежали материалы для работы. Джесс и Картер насчитали штук двадцать блокнотов, исписанных почти неразборчивым почерком Тейлора; попадались и страницы, заполненные стенографическими значками. Блокнотов оказалось гораздо больше, они потеряли им счет. Кроме бумаг, они увидели несколько коробок с кассетами, на которых были записаны интервью героев книг. Кроме того, они нашли многочисленные альбомы, заполненные газетными вырезками. В основном все вырезки касались знаменитостей в мире спорта и развлечений.

Джесс стало грустно. Все связано с другими; все профессиональные интересы хозяина относились к прошлому и, в некоторых случаях, к будущему. Все какое-то безличное… Исключением служил лишь небольшой, протертый, переплетенный в черную кожу фотоальбом, полный семейных снимков. В основном на снимках были представлены мрачная, довольно некрасивая женщина и мальчик, тоже смотрящий на мир без улыбки. Джей и его мать? В самих фотографиях не было ничего особенного. Самые обычные снимки, сделанные на море во время отпуска и на школьных спортивных состязаниях. Джей, если, конечно, это был Джей, состоял в младшей дружине бойскаутов… но в старшую, видимо, так и не перешел. Жаль, подумала Джесс. Возможно, тогда он бы повеселел.

— При наличии времени и дома побольше, — заметил Картер, обводя рукой жилище, — мистер Тейлор, возможно, со временем переплюнул бы Монти Бикерстафа!

Джесс осторожно села на продавленный кожаный диван и стала листать блокноты. Время от времени она останавливалась и сличала записи.

— Здесь у него справочная библиотека, — объявила она вдруг. — Все не так беспорядочно, как кажется. Каждый блокнот имеет отношение только к одной книге, к одному герою. Альбомы с вырезками — дело другое. Джей не знал, когда ему позвонит тот или иной персонаж и кто закажет ему очередную биографию — звезда шоу-бизнеса или знаменитый спортсмен. Поэтому на всякий случай он коллекционировал все статьи об образе жизни известных людей или их интересах. Они — его первоисточники. Он как одержимый изучал жизнь знаменитостей, людей, добившихся успеха, по крайней мере в глазах широкой публики. Такие статьи служили ему сырьем. Даже его любовь к скачкам теперь видится совершенно в ином свете. Он ездил на бега не только ради того, чтобы поставить на ту или иную лошадь. Там он знакомился с нужными людьми.

Картер огляделся по сторонам.

— Кто же его убил? Один из клиентов, если так можно назвать тех, от чьего имени он писал книги? Может быть, кому-то не понравилось, как Тейлор представил его или ее? Может, биография какой-нибудь знаменитости не пользовалась интересом читателей? Он с кем-то поссорился? А может, проводя подготовительные расследования, Тейлор раскопал что-нибудь неприятное или щекотливое? — Он помолчал. — Может, нам стоит предположить, что он занимался шантажом? Придется получить разрешение на изучение его банковских счетов… Был ли у него агент? Кто его ближайший родственник?

— Все это должно быть где-то здесь… — медленно проговорила Джесс.

Вскоре они поняли: на то, чтобы все осмотреть, потребуется очень много времени. Кое-что они уложили в пластиковые пакеты, а остальное оставили в запертой квартире до последующего изучения.

— Сержанту Надженту придется поработать, — заметил Картер, заталкивая кучу разрозненных бумаг в багажник своей машины. Дейв Наджент был их специалистом по компьютерам.

— Мне тоже, — буркнула Джесс, предвидя множество новых версий, которые открывались перед ней. Вдруг она краем глаза уловила какое-то движение и поняла, что за ними следят. В окне квартиры на первом этаже качалась занавеска. — Внизу слева, — негромко сказала она Картеру.

Суперинтендент повернулся в ту сторону, но занавеска уже не качалась.

— Нам так или иначе придется опросить его соседей.

— Я пойду, — вызвалась Джесс.

Она вернулась к дому и позвонила в квартиру, занимаемую наблюдателем. Для верности она еще постучала в дверь. Через миг занавеска отодвинулась, и за стеклом показалось лицо.

От удивления Джесс чуть не вскрикнула. Обитатель нижней квартиры сильно смахивал на сморщенного и сердитого младенца. У него было почти совершенно круглое розовое лицо, увенчанное хохолком светлых волос. Маленький ротик, сморщенный куриной гузкой, изображал неодобрение. Джесс поднесла к стеклу ордер на обыск. Младенец сморщился еще яростнее и опустил занавеску. Вскоре у двери послышался шорох, и она увидела тело, принадлежащее странной голове. Перед ними стоял низкорослый, пухлый субъект в песочного цвета шерстяном кардигане, мешковатых коричневых вельветовых брюках и домашних тапочках.

— Чего вы хотите? — сухо осведомился субъект.

— Мы обыскивали квартиру вашего соседа сверху, — начала Джесс, но «младенец» ее перебил:

— Я все видел! Вам следовало вначале представиться! Я не знал, кто вы такие! Топаете тут, всюду суете свой нос, вынюхиваете, шпионите. Где вы раздобыли ключи от квартиры? А может, вы воры! Учтите, я следил за вами и видел, что вы кое-что забрали и запихали в багажник вон той машины. Я даже записал номерные знаки. Уже собирался звонить в полицию.

— Мы и есть полиция, — терпеливо ответила Джесс.

— Теперь знаю. А тогда не знал. Вы не представились, хотя должны были вначале зайти ко мне. Я домовладелец. Так полагается — первым делом ставить в известность домовладельца! Я обязан знать, зачем полиция приходит к моим жильцам, особенно к тем, кого сейчас нет дома. У него что, неприятности с законом? Я не могу держать в своем доме жильцов, у которых неприятности с полицией. Так не пойдет!

— У мистера Тейлора нет неприятностей с законом… — снова начала Джесс, но ее собеседник не унимался:

— Вы рылись в квартире мистера Тейлора. Если он законопослушный гражданин, зачем вы проникли в его жилище? Что он мне потом скажет? Кстати, он не предупредил меня о вашем приходе!

Ах ты господи, подумала Джесс. Он не знает, что Тейлор умер. Тейлор, должно быть, часто уезжал и не всегда удосуживался сообщить об этом домовладельцу.

— Извините, — сказала она. — Вы — мистер…

— Хопкинс, — был ответ.

— Мистер Хопкинс, может, позволите нам войти и поговорить с вами? Это суперинтендент Картер.

Картер успел подойти к Джесс и теперь стоял с ней рядом.

Хопкинс оглядел Картера с головы до ног, затем еще раз пристально оглядел Джесс. Наконец он все же впустил их, ворча:

— Ну ладно.

Он развернулся и зашаркал в глубь дома. Они последовали за ним.

Гостиная Хопкинса вполне соответствовала его внешности и характеру. Тесная, заставленная стеллажами и всевозможными безделушками. В клетке, встревоженный приходом незнакомцев, с жердочки на жердочку прыгал кенар.

— Сейчас прикрою Осберта, — сказал Хопкинс. — Он гостей не любит.

Как и его хозяин, подумала Джесс, наблюдая, как Хопкинс накрывает клетку с кенаром тряпкой, похожей на старую занавеску.

— Ну вот, — успокоенно произнес Хопкинс, поворачиваясь к ним. — В чем дело? Кстати, а вы имеете право что-либо выносить из его квартиры? Где ваш ордер? Я хочу на него взглянуть.

— Мистер Хопкинс, — впервые за все время подал голос Картер, — может быть, присядете? У нас для вас довольно печальная новость.

— Что? — Хопкинс посмотрел на него в упор. — Какая еще новость?

— Мне кажется, здесь вам будет удобнее. — Джесс показала на кресло, в котором, судя по просевшему сиденью, предпочитал сиживать хозяин.

— Да, кресло удобное, но при чем здесь оно? — возмутился Хопкинс, садясь.

— К сожалению, — печально произнес Картер, — мистер Тейлор умер.

С минуту Хопкинс молчал, видимо не зная, что сказать; в противном случае он бы, наверное, откликнулся на сообщение так же, как и на все другие новости: с негодованием.

— Умер? Что значит — умер? Он молодой человек… ну, сравнительно молодой. Не знаю, сколько ему… было… лет. Он ничем не болел — во всяком случае, в последний раз, когда я его видел.