Если у вас нету тети...

— Вот оно как, — смутилась Анюта и искоса посмотрела на друга, как он отреагирует.

— У самой склероз в придачу к сколиозу, — злорадно засмеялся тот и легонько щелкнул Аню по лбу.

— Саня, доедай, и я тебя отведу домой.

— Не надо меня отводить, — ответил Саня, который, и не думая попросить остаться, констатировал как факт: — Я сегодня остаюсь ночевать у вас.

— Почему? — Я не могла скрыть своего удивления. Похоже, моя подруга пустила в моей квартире корни.

— Не хочу ночевать один, да и мама мне разрешила остаться у вас.

— Вот как? А почему ночевать один? — спросил Олег.

— Папа остался на ночь в лаборатории, у него серия опытов с делением клеток в условиях искусственной гравитации и при отсутствии естественных магнитных полей.

— А мама?

— Мама вернется поздно, ее пригласили на презентацию нового ночного клуба «Коридоры времени».

— Какая презентация? — возмутилась я. — Мы ведь с ней договаривались, что я… — Я прикрыла ладонью рот. Мы действительно договаривались с Алиной, что вечером я к ней зайду и расскажу, какую информацию мне удалось добыть, а потом мы обсудим дальнейший план действий. И что же получается? Я по уши в расследовании, возможно, рискую жизнью, встречаясь в офисе «Гаранта» с убийцей, а она на презентации ночного клуба! Хороша подруга!

— А разве вы с Алиной не в одном помещении сидите? — настороженно спросил Олег. — Презентация ночного клуба мероприятие серьезное, подготовку к нему невозможно утаить. По-хорошему, Алина все уши должна была тебе прожужжать: что надеть да какую прическу сделать. Как же так, что ее приготовления к светской вечеринке прошли мимо тебя? И почему тебя не пригласили? У вас ведь один круг знакомых. Ты, в конце концов, владелица «Пилигрима». Как тебя могли обойти? — лил масло в огонь Олег.

Эти же вопросы я задавала и себе. Почему она мне ничего не сказала о вечеринке?

— Забыла. Работы у нас в последние дни много. Я так устаю, что нет никаких сил, чтобы тащиться куда-то, да еще на ночь глядя. И потом, я хотела провести вечер с семьей.

— Похвально. — Олег довольно закивал головой и встал из-за стола.

— Дети, я готовила, вы моете посуду, — я последовала примеру мужа и направилась в ванную принять душ, чтобы затем лечь в кровать, закрыть глаза и думать, думать, анализировать…

Так все и произошло, исключая последние три пункта. Закрыв глаза, я практически сразу же заснула.

Глава 18

Третий день моей работы в «Гаранте» начался со скандала. В девять ноль-ноль меня вызвала «на ковер» Бермудова. Бросив передо мной распечатанную таблицу, она спросила:

— Вы это видели?

— Конечно, я ведь это делала.

— Тем лучше. Тогда объясните мне, что это такое?

— Это? Это… — замялась я. А действительно, что там напортачил Алинин «специалист широкого профиля», от чего Ирина Геннадьевна сама не своя?

— Вы имеете хоть какое-нибудь представление о бухгалтерии? — сверкнув глазами, сурово спросила Бермудова.

— Да, имею… общее, — призналась я.

— Общее — это хорошо, но нам нужны специалисты, а не те, кто умеет правильно, без ошибок писать слова «бухгалтерский отчет». Извините, это какой-то бред сивой кобылы, а не документ. Чушь собачья. Набор не связанных между собой цифр. Филькина грамота. Абсурд! Почему вы устроились в бухгалтерию, не зная основ бухгалтерского учета? Вы же ничего в этом не смыслите. Вы неуч, аферистка.

— Куда взяли, туда и устроилась, — нагло ответила я Бермудовой, злясь на Алину и ее идиотскую идею «внедрения».

— Вы мне в бухгалтерии не нужны. Мне вполне достаточно одной Кати. Если вы попали сюда по блату, это не значит, что вы будете здесь сидеть, а я буду выдавать вам зарплату и делать за вас вашу работу. Вы свободны! Можете обжаловать мое решение у Голубева, но здесь вы работать не будете. Хотите, мойте полы или исполняйте обязанности курьера. Короче, идите к Песковой, она вас куда-нибудь пристроит. В таком возрасте стыдно морочить людям голову.

К Песковой я не пошла. Я схватила пачку сигарет со стола и побежала в курилку. Там никого не было. Я зажгла спичку, хотела прикурить сигарету, но огонь в моих дрожащих руках или гас, или я обжигала пальцы. Я плюнула на эту затею и дала волю слезам. Плакала я недолго. Минутный всплеск эмоций. Не помню, чтобы меня так когда-нибудь унижали. Я понимала, что слова Бермудовой совершенно не относились ко мне, Марине Клюквиной, но до слез было обидно за Веронику Алексеевну. Я так вжилась в образ, что ее поражение воспринимала как свое личное. По большому счету, мне здесь как Веронике Алексеевне делать было нечего. Но как Марина Клюквина я должна была кое-что еще выяснить.

Я вытерла слезы и, не заходя в кабинет за своей сумкой, поехала в «Пилигрим» к Алине. У меня было к ней два существенных вопроса и одно предложение.

Я вихрем ворвалась в свой кабинет. Обида прошла, но ее место заняла злость. Злость на всех: на Алину, так меня подставившую, на Бермудову, унизившую меня, и даже на Степу, которая не давала о себе знать уже пять дней.

Алина лежала на диванчике, поджав под себя ноги. Рядом с диваном, на полу стоял стакан с булькающей в нем таблеткой аспирина «Упса». Сама Алина имела весьма жалкий вид, была бледна и часто вздрагивала от пульсирующей в виске головной боли. Она то и дело подносила руку к голове и жалобно повизгивала, когда боль становилась нестерпимой.

Но сострадать ей я не собиралась. А как она хотела? Всю ночь гулять на презентации, пить шампанское, отплясывать «чучу» и чтобы наутро чувствовать себя «огурцом»? Увы, в нашем возрасте такое чудо невозможно.

«Алина, вспомни, что тебе уже не восемнадцать», — мысленно посоветовала я подруге с определенной долей злорадства.

Она подняла на меня страдающие глаза и хрипло прошептала:

— Тебе чего?

— Напоминаю, это мой кабинет. Твой вопрос неуместен.

— Я хотела сказать, почему ты не в «Гаранте». Тебя куда-то послали по делу?

— О! В точку попала! Меня послали! И не по делу, а за дело!

Алина села на диване, протянула руку к стакану и сделала из него большой глоток.

— Бррр! Какая гадость, — крякнула она и сморщилась в страдальческой гримасе. — Так что там у тебя случилось?

— Меня выгнали с работы.

— За что?

— Хороший вопрос! За твою таблицу, ту, что ты давала рассчитать «специалисту широкого профиля». Как его фамилия — Иванов, Петров, Сидоров?

— Сидоров, — подтвердила Алина. — А что, что-то не так? Я все сделала, как и договаривались. Правда, отдала бумаги не Вове, а его младшему брату, Вите, студенту университета. Деньги вручила… Попросила передать все брату. Утром заехала, Вовка убежал уже на работу, но поручил Вите отдать мне таблицу и документы. Что могло быть не так? — Алина растерянно смотрела на меня и не хотела верить в то, что нас наглым образом надули.

— А то, что твой Витя забрал денежки себе, какие-то цифры нарисовал в таблице и вернул ее нам. И все это, чтобы не делиться с братом деньгами.

— Вот гад! — в сердцах воскликнула Алина. — А ведь я ему пятьдесят долларов дала. Копеечка в копеечку. Центик в центик. Может, он просто в цифрах запутался? Ошибку сделал?

— Я думаю, в этой таблице не было ошибки. Если бы там присутствовала ошибка, Бермудова не обзывала бы меня аферисткой. В этой таблице был бред сивой кобылы, чушь несусветная, — и я перечислила все яркие сравнения, коими наградила мою таблицу Ирина Геннадьевна.

— Гмм, — промычала Алина, потирая больную голову. — И что нам теперь делать?

— Идти ва-банк, — предложила я.

— Это как?

— Идти, представляться работниками правоохранительных органов и с каждым подозреваемым разговаривать отдельно.

— Понятно. Идея хорошая. И главное — нам не в первый раз. Только подожди пять минут: приду в себя немного, и пойдем.

— А где это тебе вчера так было хорошо, что сегодня так плохо?

— В «Коридорах времени» затерялась. Классный ночной клуб. Ты даже не представляешь, насколько он классный. — Алина вспомнила вчерашний вечер, и ее губы непроизвольно растянулись в улыбке. — Там под одной крышей несколько уютных кафешек, дансинг, боулинг и кинозал. Все супер!