Кошмар на улице Стачек

опли глотаешь.

– Да, да, конечно. – Уксусова понемногу приходила в себя. – С чего начать-то? – спросила она и тут же продолжила: – Ну, в общем, познакомились мы 8 марта, кажется, в «Паланге». Он один был, я тоже без сопровожения при-шла – поужинать просто.

– Перед 8 марта, Георгич, в «Паланге» серия с клофели-ном прошла, и наша сеньора очень катит по приметам с преступницей… Так что про ужин ты нам не рассказывай.

– Нет!!! – как ужаленная заорала Уксусова. – Я там всего-то один раз была, когда с Виталиком познакомилась.

– Ладно, продолжай, – успокоил её Соловец. – О клофелине после.

– Виталик сам ко мне подсел, познакомились, поболтали, вообще, ничего особенного, потом ко мне поехали, ну и дальше как обычно… Утром он ушёл, я телефон ему свой дала, он не записывал, у меня простой номер.

– А о себе что рассказывал?

– О себе? О себе? – долго морщила лоб Уксусова. – Я как-то и не спрашивала. Говорил, что служил в спецназе, но я подумала, что треплет, хотя парень-то здоровый. Живёт где-то в центре. Про работу ничего не рассказывал. Плёл что-то про несчастную любовь, так они все плетут – цену набивают.

– Ну, дальше.

– Недели через две он мне позвонил, пригласил куда-нибудь сходить, я и согласилась. Были, кажется, в «Карелии», но на ночь он не остался, сослался на какие-то дела или на больную бабушку.

– Адрес, телефон оставил?

– Нет, я тоже как-то не спрашивала. Стойте, так он же телефон Наташке Железнёвой оставлял, ну да, точно, там же, в «Карелии». Неделю спустя он снова меня пригласил, а со мной Наташка напросилась, она тогда на мели была, хотела подработать, ну я и взяла её с собой.

– А почему ей он телефон оставил?

– Ей срочно письмо надо было передать в Нью-Йорк, а Виталик сказал, что у него знакомый скоро едет. Она дала ему свой телефон, он его ещё на рубле записал – салфеток почему-то не было – и оставил ей свой. Вы позвоните Железнёвой, у неё в книжке записной должен быть.

– Железнёва повесилась. Её замучали совесть и антиморальная сторона её деятельности.

– Ну и шуточки у вас… – Уксусова недоверчиво посмотрела на Кивинова.

Соловец достал из стола записную книжку Железнёвой.

– В эту книжку она записала?

– Да, – побледнев ответила Уксусова. – На последней странице.

– Этот? – показал на номер Соловец.

– Ага, – кивнула она. – Я хорошо помню, Наташка уже подвыпившая была, никак не могла букву "В" найти. А откуда у вас книжка?

– От верблюда! Сказано же, нет больше Наташки. Перестало биться девичье сердце, – съязвил Кивинов.

– А потом что было? – продолжал Соловец.

– А больше я его и не видела. Подумала, что если у него серьёзно, он меня сам найдёт, а если просто так, потрахаться, так зачем он мне? Что я дура – задарма-то? Вобщем, не звонил больше. А из Швеции я прилетела, он меня на вокзале встретил, сказал, что случайно, предложил до дому проводить.

– А откуда он мог знать, когда ты вернёшься?

– Наверно, от Наташки – я только ей рассказывала. Кивинов принёс цепочку и куртку.

– Вещи