Кошмар на улице Стачек

не знаем, как будет действовать Виталик, но мы должны встретить Уксусову раньше его, тем самым мы оградим её и выйдем на Виталика. Сделаем так – возьмём в паспортном фотографию Уксусовой, уточним приметы. Кивинов с Таранкиным выпишут все поезда из Швеции и перед каждым будут сё встречать. Клубникин с Волковым сядут на последнем этаже и будут следить за всеми входящими в дом. Я буду по телефону устанавливать знакомых Настьки по записной книжке и поддерживать связь с остальными.

– Георгич, а кто в отделе останется? – спросил Волков, которому не очень нравилась перспектива сидеть неделю рядом с мусоропроводом и высматривать какую-то проститутку.

– Ничего, мы в случае чего практикантов посадим.

– Ну да. Вот они тебя и приведут на Говорова, 38, в прокуратуру, или глухарей навозбуждают.

– Тогда мы вот это повесим. – Соловец достал из стола табличку с надписью: "В связи с большим количеством глухарей приём заявлений от граждан временно прекращён. – И потом, миссия наша должна оставаться в секрете. Если главковские узнают или районные, мигом с проверками понаедут и всё испортят – не в первый раз.

Два дня прошли впустую. Погода не улучшалась. Кивинов и Таранкин паслись на Варшавском вокзале, причём успели примелькаться местным заправилам порнобизнеса и фарцовки, но прямых конфликтов пока не наблюдалось.

Клубникин сидел на последнем этаже дома и, постелив газетку, изучал следующую главу «Секса в жизни женщины». Волков лузгал семечки и плевал вниз, считая, за сколько секунд плевок долетит до земли. Сидение в засадах было не самым любимым делом оперов. Волков постоянно ворчал.

– Георгич, орёл, Кивинова с Тараном на вокзал послал. Гуляй себе, плакатики рассматривай, а ты тут сиди, говно нюхай. Хоть бы по очереди…

– Да сядь, посиди, не суетись. Чего раскудахтался, как наседка? Всех соседей соберёшь, итак уже коситься начинают, два раза милицию вызывали. Хорошо, наши приехали, а то вот помню, брали мы года три назад квартирника в Петроградском районе, сидели в засаде, а дед какой-то нас самих за квартирников принял. Ну и вызвал местных. Так нас из подъезда в браслетах вытащили, не успели даже ксивы достать. Мы вдвоём с практикантом сидели. Устроили шум на весь двор, машина с сиреной приехала. Сам понимаешь, квартирник тот был очень благодарен местному отделению, до сих пор где-то бегает. Я после того осторожно в засадах сижу. – Клубникин вновь углубился в чтение.

Волков на пару минут примолк.

– Ты кончил? – немного спустя он вновь обратился к Клубникину.

– Угу, – прошептал Володя. Но потом, встрепенувшись, спросил: – Ты о чём?

– Читать, говорю, кончил?

– Тьфу ты, нет ещё.

– Ну и сиди дальше, а я пойду кофе выпью. И так уже вторые сутки здесь торчим и, как всегда, впустую.

Выкинув семечки, он спустился этажом ниже и вызвал лифт.

Волков не только попил кофе, но и поболтал с буфетчицей, заглянул в пару магазинов и, возвращаясь к дому Уксусовой, сделал круг, чтоб ноги поразмять. Погода улучшилась, и Волкову очень не хотелось