Сооруди себе рыжий парик

Я попытался закурить сигарету. Руки дрожали. Медленно проехал полицейский на мотоцикле. Спина моя превратилась в кусок льда. Он поехал дальше, даже не взглянув на меня. Я с облегчением вздохнул.

Я повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть вход в банк, не поворачивая головы. Я думал о деньгах, думал о спальне с опущенными жалюзи, думал о Сузи. Я снова начал считать и попытался сосредоточиться на цифрах, чтобы снять напряжение.

Это но может продолжаться более пяти минут. Сколько ее пет? Я не имел понятия. Время перестало существовать, и весь мир затаил дыхание.

Потом я увидел ее.

Она вышла из банка, спустилась по лестнице и пошла по тротуару к машине. Я глубоко вздохнул.

Все, порядок. Теперь мне предстоит только немного проехать до своего дома. Я включил мотор и протянул руку, чтобы открыть дверцу. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

Но не остановилась.

Она пошла дальше, прошла мимо машины и слегка помахала тремя пальцами руки, в которой держала сумочку.

Счастливо!

Я схватился за ручку дверцы и застыл от ужаса. Меня словно парализовало, мне стало дурно. Я почувствовал внутри себя зияющую пустоту, и мне казалось, будто я слышу вдали свой собственный крик.

Маделина шла по улице не спеша, покачивая бедрами.

Я не сознавал, что делаю, я действовал механически. Повернув руль, я выехал на улицу. Одна машина заскрипела тормозами, и водитель, высунувшись из окна, накричал на меня. Я не обратил на это внимания и как-то проехал между другими машинами.

Все это казалось нереальным, словно происходило в кошмаре. Какой-то мужчина повернулся ко мне. Я пригнулся, чтобы он не видел моего лица.

Моя машина ползла дальше, сзади мне сигналили. Я доехал до перекрестка, светофор горел красным огнем. Я остановился. Маделина стояла среди прохожих и ожидала зеленого света. Я губами говорил: «иди сюда», но она отвернулась.

Свет переключился. Она сошла с тротуара. Я поехал через перекресток. Тогда она вернулась назад на тротуар и пошла направо по перпендикулярной улице. Я уже проехал слишком далеко, и мне нельзя было поворачивать, но все же я повернул.

Вокруг меня поднялся хаос. В глазах потемнело, и я почувствовал себя словно втянутым в водоворот. Левым крылом я задел машину, стоявшую в середине перекрестка. Послышался резкий свисток, я поехал дальше и ударился о машину, стоявшую у пешеходного перехода.

Отовсюду слышались свистки. С противоположного угла ко мне направился полицейский. Я прибавил газ и отпихнул бампером машину справа. На обеих улицах образовалась пробка. Я видел, как Маделина не спеша идет по улице.

Я затормозил, открыл дверцу и выскочил из машины. Двое полицейских спешили ко мне. Из двух машин, на которые я наехал, выскочили мужчины. Снова раздались свистки. Я двинулся к тротуару. Меня окружили и пытались задержать.

Вдруг все вокруг исчезло из глаз, я видел только Маделину. Кругом меня был темный шумящий хаос, а там по улице шла Маделина Батлер с деньгами. И если она скроется, меня повесят. Я закричал, указывая на нее:

— Маделина Батлер! Вот Маделина Батлер!

Никто меня не слушал. Никто не обратил на нее внимания.

Неужели никто ее не видел?

Меня схватили. Кто-то держал меня за горло, за руки. Все рычали на меня. Завыла и смолкла невдалеке сирена. Лица расплывались перед глазами. Я бил по ним кулаками, они исчезали, но появлялись другие, их делалось все больше и больше. Я пытался силой продвинуться дальше по тротуару. Маделина была совсем недалеко, ее локоны цвета меди блестели на солнце, бедра покачивались, а в руке ее был маленький чемоданчик со 120 тысячами долларов.

— Остановите! — кричал я. — Остановите! Остановите Маделину Батлер!..

Меня схватили, посыпались удары, однако я слабо ощущал их и рвался ползти вслед за Маделиной.

В тот момент, когда я добрался до тротуара, она прошествовала мимо. Обходя нас, она обернулась и взглянула мне в лицо, холодно, высокомерно и с отвращением. Затем пошла дальше, покачивая бедрами.

Слюна текла у меня изо рта. Я слышал свое рычание, слышал его сквозь ругательства и удары, сквозь шарканье ног по асфальту.

С лица текла кровь. Прежде чем окончательно свалиться от ударов и пинков, я еще раз увидел ее.

Она была на углу. В последний раз качнув бедрами, она завернула за угол и скрылась.

Глава 22

Я не сошел с ума. Поверьте, я такой же нормальный, как и вы.

Представьте себе: Маделина Батлер все еще жива. Понимаете? Жива и смеется. Она на свободе.

И у нее 120 тысяч долларов.

Пять человек пытались отнять у нее эти деньги. Двое из них покойники, двое сидят в тюрьме, а меня держат в полицейском участке.

Они могут в любое время найти ее, однако они только качают головами, когда я уверяю их, что она еще жива.

Она выкрасила волосы в рыжий цвет и живет под вымышленным именем. По виду она легкомысленная девица с соответствующей походкой и манерами, однако она Маделина Батлер.

После ареста меня 24 часа допрашивали. Я сидел под яркой лампой, они же находились в полутьме и без конца задавали вопросы. Они очень долго спрашивали меня, куда я дел деньги, пока я не стал просить их и умолять оцепить все аэропорты, вокзалы и автобусные станции, чтобы она не удрала. Наконец я заснул на стуле под ярким светом большой лампы.

К этому времени она, конечно, была уже далеко, но я же могу доказать им, что не убивал ее. Совершенно однозначно.

Наконец мне дали адвоката, и я рассказал ему эту историю несколько раз, пока он мне не поверил. По его просьбе полиция согласилась обыскать мою квартиру. Там должны были быть ее вещи. Можно будет установить, в каких магазинах эти вещи были куплены. Это должно убедить их, что Маделина Батлер находилась в моей квартире.

Но беда в том, что они ничего не нашли.

Абсолютно ничего. Ни пижамы, ни халата, ни туфель, ни шляпной коробки, ни пакетов из-под новых платьев. Не нашли даже окурков со следами губной помады, не нашли никаких отпечатков пальцев на бутылке виски и бокалах. Не было следов губной помады на подушке и полотенцах, не было остатков средств для завивки и красок для волос.

Они сделали вывод, что никакой женщины в квартире не было.

Постепенно мне стало все ясно.

Она не могла войти в квартиру после моего ареста, так как у нее не было ключей. Она все это проделала перед нашим отъездом, наверное, когда я брился. Она все вытерла, вычистила, а свои платья и другие вещи выбросила в мусоропровод.

Она сделала все то, что хотел сделать я, только опередила меня.

В кармане моего пиджака они нашли письмо. Они спросили меня, как это понять: я прятал от полиции Маделину Батлер в своей квартире и написал письмо в полицию, указывая, что ее там можно найти.

Я попытался им объяснить. Но тут кое-что начало проясняться, и это меня доконало.

В результате полиция отказалась эксгумировать тело Дианы Джеймс, на чем настаивал мой адвокат.

Правда, не одно это, было и кое-что другое.

Дело в том, что никто не видел Маделины Батлер после того, как я ударил по голове полицейского, осветившего ее лицо фонарем. Чарисса Финлей говорила, что, я вместе с Маделиной Батлер уехал из домика на озере, и она убеждена в том, что один из нас должен был убить другого. Служащий бензоколонки и полицейский в маленьком городке, через который я проезжал четыре часа спустя после пожара, заявили, что в машине я был один.

Однако и это было далеко не все…

Два регулировщика и два патрульных полицейских и еще трое сказали, что только всемером и с немалым трудом им удалось меня связать. Мое утверждение, что будто на тротуаре была Маделина Батлер, сочли за галлюцинацию, за плод моего больного воображения.

Было опрошено 20 свидетелей, и все заявили, что не видели женщины, похожей на Маделину Батлер.

Восемь человек сказали, что видели безвкусно одетую рыжую девицу в большой шляпе, но если я утверждаю, что это была Маделина Батлер, значит, я рехнулся.