Тайный агент (СИ)

Они медленно, смотря по сторонам двинулись в путь.

-Господи, неужели парень на костылях и есть наш Сашка, - Васильич привычно вытер слёзы, которые были не редкостью на его сморщенном от горя лице.

Среди шума машин до них донёсся едва слышимый крик. Оглянувшись увидели Володю.

- Батя, стой! - сын участкового бежал к ним.

-Володька бежит, может узнал, что, - участковый остановился, дожидаясь сына.

-Васильич, батя мы нашли Сашку! - Володя с трудом говорил, мешало, сбившееся от бега дыхание. - Он в торговых рядах. Пошлите быстрей, - Володя просто светился от радости.

- Надо с другой стороны подойти, чтобы он не сразу нас заметил, - заговорщицки прошептал он и повёл за собой отца и Василича.

- Вот он, видите? - парень рукой показывал на невысокого, худенького парнишку на костылях, который ходил возле палаток с протянутой рукой.

-Боже мой, сынок, - Васильич задрожал и из глаз его полились слёзы. - Сынок, сынок, - обезумевший от радости отец бросился к сыну.

На бегу, он пытался кричать, но от волнения его голос пропал и из гортани вырывался лишь надрывный шёпот. И участковый, и Володя бежали следом. Каких-то пару минут хватило, чтобы отец подбежал к сыну.

-Сашенька, - он словно из земли вырос перед растерявшимся пареньком и заплакал, обнимая его.

Взрослый мужчина плакал навзрыд, заглядывая сыну в глаза, целуя и обнимая его. Саша же стоял как вкопанный, онемев от неожиданности.

-Здорово, пропавший! - тут и участковый, влез к ним, протягивая Саше руку для приветствия.

Паренька со всех сторон радостно хлопали по плечу, подошедшие Володя с друзьями, которые были лишь на пару лет старше его. Постепенно Саша приходил в себя, растерянно всем улыбался, полностью не веря в то, что его нашли и рядом стоит отец, и соседи. А чуть поодаль стояли цыгане, которые сразу же заметили чужаков, и хотели было уже спасать Сашу, но услышав слова мужчины, повторяющего сквозь слёзы слово "сынок" догадались, что Сашу нашли родные. А увидев улыбку на лице самого Саши, и вовсе успокоились и решили не мешать встрече, а молча наблюдать. Участковый тоже приметил цыган и после того как Саша с отцом пошёл к машине, решил задержаться и поговорить с ними. Его не было около часа. Но когда он вернулся, то не стал сразу садиться в машину, где счастливые сын и мать обнимали друг друга. Вызвав Василича, поговорил с ним на улице.

-Не томи Аркадий Семёнович, что-нибудь узнал?

- Нет Васильич. Они не знают, что с Сашей случилось. Говорят, таким его подобрали. Наоборот помогли, к себе взяли. Накормили, костыли дали. Утверждают, что Саша сильно напуган и ничего не рассказывает. Рады за него, ну, что мы его нашли. Благодарили меня. Поехали, может он дома успокоится и всё расскажет.

-Дай-то Бог.

Когда на следующий день участковый пришёл к ним, чтобы узнать причину исчезновения сына, Васильич встретил его в прихожей и со слезами предупредил.

-Ничего Аркадий Семёнович не расспрашивай, Христа ради прошу. Сашка наш всю ночь не спал. Боится он кого-то. С трудом успокоили.

Но участковый, всё же дальними подходами попытался выведать правду, обещая Саше защиту, но тот был непреклонен, утверждая, что его найдут и всех убьют. Кто найдёт и как он потерял ногу, Саша так и не сказал. А ещё через две недели после второй попытки суицида, Саша был определён в психиатрическую больницу, что находилась неподалёку в соседнем селе.

Глава.

Суточное дежурство хирургической бригады больницы ╧10 областного города Благое, подходило к концу. Оставалось сорок минут и на смену заступят новые врачи. Это радовало. Дежурство было тяжёлым, по очереди успели поспать практически не более часа. Приёмным отделением служила небольшая комната. Выглядела она весьма невзрачно. Линолеум на полу давно как потерял былую окраску от постоянного хождения по нему в обуви. Мебелью в комнате служили два стола, покрытые оргстеклом, расшатанные стулья, на которых можно было сидеть лишь с риском для здоровья, пара табуреток, кушетка, раковина для мытья рук после осмотра. Дальше по коридору располагался хирургический блок, но поначалу больные попадали именно в приёмный покой. Тридцатилетний врач-хирург Леонид Александрович, тараща глаза от усталости, сидел за столом приёмного отделения и описывал ход операции, которую он провёл не более часа назад. Помимо медсестры и его, в приёмной никого не было. Остальные врачи из бригады, кто спал, кто был на операции. Двери настежь распахнулись и два санитара внесли носилки, на которых сидел молодой парень. Ветровка и рубашка у него были расстегнуты и он, держась за левый бок, корчился от боли и стонал. Его поддерживал пожилой врач скорой помощи. Войдя в кабинет и поздоровавшись, врач скорой стал озираться по сторонам, ища дежурного врача и игнорируя Леонида Александровича, ответившего на его приветствие. По всему было видно, что доктора он принял за студента, потому продолжал молчать и озираться по сторонам. Леонид Александрович нисколько не удивился. Он действительно в свои тридцать выглядел весьма несолидно, если не сказать, как мальчишка. Среднего роста, худенький с пухлыми губами и с доверчивым взглядом в серых глазах, его все коллеги называли не иначе, как Лёня, на что он первое время обижался, а потом привык.

-Что с парнем? - не дождавшись доклада врача скорой, Лёня сам стал расспрашивать.

-На улице подобрали, какая-то женщина скорую вызвала, - врач положил на стол перед Лёней данные словесной жалобы.

-Что с ним?

-Не дал себя осмотреть, жалуется на сильные боли в левом подреберье, говорит, побили. Это я расстегнул рубашку, хотел осмотреть.

Санитары опустили носилки ниже, и медсестра помогла больному перейти на кушетку.

- Мы поехали.

-Да, конечно, - Лёня, тяжело вздохнул.

Мысль, что придётся отпахать дежурство минута в минуту, если не больше, будила в душе раздражение. Чертовски не хотелось вставать, хотя сидел не на диване, а на жёстком табурете, но всё-таки это лучше, чем стоять за операционным столом. Маленькая искорка надежды, что сейчас ввалится Семён, который сегодня должен его сменить и сам возьмёт новенького, умирала на глазах. Сёмка не приходил на дежурство раньше положенного, а предпочитал опаздывать. Недовольно взглянув на больного, Леонид Александрович всё же встал.

-Мужчина вы лягте, чтобы я смог осмотреть вас, - он слегка надавил на плечо, побуждая больного лечь.

Лёня склонился над больным и положил правую руку на больное место в надежде пропальпировать. Его взгляд ненароком упал на крестик на груди парня. Он показался ему слишком знакомым.

- Какой у вас красивый и редкий крестик на груди. Очень редкий. У моего отца такой же.

Мужчина не реагировал на слова. Стоило ему лечь, как он тут же поднялся и принял свою прежнюю позу, наклоняясь на левый бок. Очевидно, ему так было менее больно.

-"Ванька - встань-ка", - произнёс Лёня.

На первый взгляд казалось, что врач пошутил, но медсестра не улыбнулась, зная, что это, вроде бы комичное слово, означало лишь неоспоримый симптом ушиба селезёнки.

-Чувствуете боль в левом плече? - расспрашивая больного, Лёня стал измерять давление.

Медсестра, сидевшая за столом, записывала результаты осмотра. По мере их получения голос хирурга становился всё жёстче и решительнее.

-Давление 40 на 20, бледность, липкий пот. Похоже начался коллапс. Предположительно - разрыв селезёнки, внутреннее брюшное кровотечение, - он диктовал и одновременно помогал больному пересесть на каталку.

- За мной, - скомандовал он медсестре и не дожидаясь никого, сам покатил каталку, диктуя на ходу. -Полюгликин 400 мл внутривенно, мезатон 1% 1 кубик внутривенно, дексаметазон 32 мл внутривенно. Срочно готовьте к операции! Срочно!

Вкатив каталку в предоперационное отделение и оставив больного на попечение операционных медсестёр, он быстрым шагом пошёл мыться на операцию. И вот уже прожектора над операционным столом зажглись, инструменты разложены, ассистент - молодой ординатор и операционная медсестра с анестезиологом стояли рядом.