Автограф президента (сборник)

Но в информации на Цуладзе не было никаких ошибок или случайных совпадений, потому что американец перед встречей с ним усиленно пытался оторваться от наблюдения, а сам Цуладзе после кратковременного контакта в вагоне метро, во время которого они обменялись какими-то свертками, проявлял большое беспокойство и, используя довольно примитивные приемы, тоже пытался обнаружить, следят за ним или нет.

И все же не это было самым главным в этой истории. Главное состояло в том, что Цуладзе оказался ведущим инженером испытательной лаборатории особо режимного предприятия, а в свертке, который вручил ему американец и который Цуладзе сдал в камеру хранения, где в него и удалось заглянуть, лежало четыре тысячи рублей новыми деньгами, которые были в ходу всего полтора месяца.

Тут уж, как говорится, не хочешь, а обязан предполагать, что речь идет о действиях, смахивающих на передачу секретных сведений иностранной разведке за вознаграждение.

Контрразведывательным обеспечением того объекта, на котором работал Цуладзе, занималась группа из трех человек, самым молодым из которых был я; и с момента получения этой информации мы забыли, что такое выходные, потому что разработка человека, подозреваемого в шпионаже, требует от тех, кто в ней участвует, каждодневной работы и большого напряжения.

Не знаю уж, к счастью или нет, но довольно быстро удалось выяснить, что Цуладзе никакой не агент американской разведки, а человек, сколотивший небольшую, но весьма эффективно действовавшую группу, которая занималась хищением в больших количествах платиновой проволоки и продажей ее иностранцам, в числе которых был и этот американец, работавший на ЦРУ и при этом не забывавший и о собственном бизнесе.

В тот момент, когда Цуладзе «прокололся», в его группу входили еще два человека, и промышляли они уже довольно долго, что, безусловно, не делало чести нашему отделу, который был обязан еще в самом начале выявить и пресечь подобную деятельность. Все участники преступной группы являлись ведущими специалистами различных лабораторий и цехов, где полным-полно было всяких контрольно-измерительных приборов, в которых и применялась эта платиновая проволока, и занимались они незаконным промыслом с гораздо большим азартом, чем своей основной работой. Когда встал вопрос о том, чтобы дать этому групповому делу какое-то условное название, все сошлись на том, чтобы назвать его «Энтузиасты», поскольку это в наибольшей степени соответствовало той страсти к наживе, которая толкала этих людей к неизбежному финалу.

Таким образом, дело, начавшееся с подозрений в шпионаже, трансформировалось в банальную валютную спекуляцию в крупных размерах, потому что расхищалась эта платиновая проволоки килограммами.

Еще совсем недавно расследование такого дела было бы немедленно передано в прокуратуру, но Цуладзе и его сообщникам и на этот раз крупно не повезло, потому что примерно за год до того, как он совершил сделку с сотрудником американского посольства, дела такого рода были переданы в компетенцию органов государственной безопасности и нам пришлось вести его от начала и до конца. А конец таких дел, как известно, — арест, следствие и суд, после которого преступника ждет лишение свободы и конфискация имущества.

После возвращения из Москвы, где, как потом выяснилось, Цуладзе сумел наладить прочные связи с рядом иностранцев, занимавшихся в нашей стране незаконным бизнесом, сообщники, применяя различные технические новшества и рационализацию, на которые все они были большие мастера, стали собирать крупную партию платиновой проволоки и готовить очередную операцию по ее сбыту, надеясь на этом крупно подзаработать.

Допустить это мы не имели права, и было принято решение задержать того, кто в следующий раз поедет в Москву в качестве курьера, с поличным. Торопить мы их не могли, поэтому оставалось ждать, когда «честная компания» соберет необходимое количество платины и курьер двинется в путь.

Ожидание могло длиться сколь угодно долго, и уже в мае я понял, что мои спортивные планы на этот сезон по вине любителей легкой наживы вряд ли осуществятся.

Так и оказалось: сначала я не поехал на республиканские динамовские соревнования, а потом вообще остался без отпуска, потому что именно в августе Цуладзе и его ближайший «соратник» по преступному промыслу Юденков, возглавлявший лабораторию автоматики на том же особо режимном предприятии, решили приступить к реализации добытого незаконным путем драгоценного металла.

Встал вопрос о курьере.

Благодаря кое-каким усилиям с нашей стороны ни Цуладзе, ни Юденков по различным причинам поехать в Москву не могли. А предприняли мы эти усилия потому, что американец, связанный с ЦРУ, мог попытаться убедить их в том, что у работников режимного предприятия есть более простые и не такие хлопотные способы заработать себе на «сладкую жизнь», чем вытаскивать проволоку из приборов.

Так что рисковать нам совершенно не хотелось.

Оказавшись в затруднительном положении с реализацией продукции, Юденков предложил вовлечь в преступный бизнес своего младшего брата — бывшего футболиста местной команды мастеров, отчисленного в самом начале сезона за нарушения спортивного режима, а попросту говоря, за пьянку и дебош в одном из ресторанов. Оставшись, таким образом, не у дел и умея только играть в футбол и нарушать спортивный режим, Юденков-младший охотно согласился выступить в качестве курьера и после соответствующего инструктажа со стороны Цуладзе, отправился в железнодорожную кассу за билетом.

И вот в тот самый августовский день, когда в Москве открывался чемпионат мира по современному пятиборью, на котором мне так хотелось побывать, экс-футболист сел в московский поезд, имея при себе небольшую спортивную сумку. Вместе с ним в купе ехали майор Швецов, возглавлявший работу по делу «Энтузиастов», и я.

Ничего достойного упоминания в дороге не произошло. По прибытии в Москву мы «передали» Юденкова нашим московским коллегам, и в тот же вечер он был задержан ими при попытке вручить платину тому самому сотруднику американского посольства, с которым еще в феврале встречался Цуладзе.

После задержания обоих доставили в ближайшее отделение милиции, где и был составлен соответствующий протокол. Затем американца еще на некоторое время задержали для обстоятельной беседы — было бы просто неразумно не побеседовать по душам с подозреваемым сотрудником ЦРУ, попавшим в столь затруднительное положение, которое грозило ему очень большими неприятностями, — а Швецов, я и Юденков направились на вокзал.

Пока мы везли Юденкова обратно, были арестованы его брат, Цуладзе и еще один их сообщник.

Началось следствие, и теперь уже ни о каком отпуске до его завершения не могло быть и речи…  

2

Но судьбе, видимо, этого оказалось мало, и она приготовила мне еще один сюрприз.

На этот раз все началось с вызова к начальнику отдела.

Когда я вошел в его кабинет, Василий Федорович разговаривал по телефону. Я сел за приставной столик и вдруг вспомнил, как ровно год назад, в такой же сентябрьский день впервые вошел в этот кабинет в качестве полноправного сотрудника отдела.

…Василий Федорович так же сидел за столом, в кабинете кроме меня было много сотрудников в форме и в штатском, они вполголоса переговаривались, рассаживаясь на стулья, стоящие вдоль стен, я с интересом посматривал на тех, с кем мне предстояло теперь работать.

Василий Федорович жестом установил тишину и сказал:

— Перед началом совещания я хочу представить нового сотрудника нашего отдела — лейтенанта Вдовина Михаила Ивановича…

Я поднялся со своего места.

Василий Федорович выдержал небольшую паузу, давая, видимо, всем собравшимся как следует меня разглядеть, и продолжил:

— Михаил Иванович — выпускник нашего университета, закончил контрразведывательную школу, можно сказать, потомственный чекист. Его отец был почетным сотрудником госбезопасности, в тридцатые годы принимал участие в ряде крупных операций, воевал в Испании, затем был заместителем начальника нашего управления. Мать Михаила Ивановича, всеми нами уважаемая Ирина Федоровна, командует нашей поликлиникой. — Василий Федорович тепло глянул на меня и добавил: — Надеюсь, что лейтенант Вдовин будет достоин светлой памяти своего отца и с честью продолжит дело, за которое тот отдал свою жизнь. Пожелаем ему успеха!