Тени прошлых грехов

Иногда успеха в расследовании можно добиться лишь с помощью нудной, кропотливой работы: вести бесконечные допросы, одного за другим вычеркивать возможных подозреваемых, отказываться от версий и снова тщательно воссоздавать последовательность событий. А иногда, совершенно случайно, вдруг просто улыбается удача. Так внушал себе Иен Картер, пока снова ехал в сторону Уэстон-Сент-Эмброуз. На сей раз общество ему составляла Джесс Кемпбелл. С утра они вовсе не собирались никуда ехать, но такова специфика работы криминальной полиции. После того как в сгоревшей машине признали «лексус», у них появилась ниточка. Возможно, ниточка наведет их на след. Выяснить все можно было лишь одним способом, и они взялись за дело.

— Надейтесь на лучшее и готовьтесь к худшему, — велел Картер, обращаясь к Джесс. — Говорят, этот афоризм принадлежит Вильгельму Оранскому, — добавил он чуть веселее.

— А он и правда так говорил? — спросила Джесс.

— Вопрос спорный.

— Понятно…

Они ползли с черепашьей скоростью, потому что впереди по узкой, извилистой дороге величественно двигался трактор.

— Я вот что думаю насчет той спальни в «Балаклаве», — заговорила Джесс. — Комната такая аккуратная, чистая… В ней кто-то регулярно бывал. Так вот, комната отлично укладывается в общую картину. То есть, конечно, неплохо было бы выяснить, кто владелец сгоревшей машины. Но рано или поздно нам придется заняться и теми, кто устроил на втором этаже «Балаклавы» дом свиданий.

Наконец трактор свернул в поле, и Картер прибавил газу.

— Согласен, нам в самом деле необходимо узнать, кто те таинственные гости. Но давайте первым делом разберемся с машиной. Может быть, мы едем напрасно. И все же дело должно быть сделано, и мы обязаны допросить Хеммингсов. Что нас ждет в худшем случае? Они понятия не имеют о сгоревшей машине, а опоздавший гость мог позвонить им и сказать, что ему пришлось срочно лететь в Нью-Йорк или еще как-то объяснить свое отсутствие. Тогда мы с чистой совестью забудем о нем, а заодно и о Хеммингсах.

— По-моему, хуже всего будет, если Хеммингсов сегодня не окажется дома, — заметила Джесс, ловя себя на том, что она начинает каркать, как Фил Мортон. Нельзя быть такой пессимисткой!

— Билли может и не оказаться дома, зато с Терри нам, скорее всего, повезет. Для этого я и взял вас с собой, — поспешно добавил Картер. — Дело ведете вы, и, если в результате мы в самом деле сумеем идентифицировать личность покойника, вы будете первой, кто все выяснит.

— Значит, сэр, вы взяли меня с собой не для того, чтобы я защищала вас от Терри Хеммингс? — рискнула Джесс. Картер успел дать ей краткое, но живое описание этой дамы.

— Нет! — сухо ответил Картер, но тут же смягчился. — Хотя, возможно, если бы я поехал один, Терри бы все неправильно поняла… — Он позволил себе улыбнуться. — Или, хуже того, все бы неправильно понял Билли.

— Да, сэр.

Картер откашлялся:

— Конечно, я понимаю, скорее всего, то, что сгоревшая машина тоже «лексус», — чистой воды совпадение. В нашей работе чего только не бывает! Но я по опыту знаю, что удача улыбается сплошь и рядом. То, что на первый взгляд кажется совпадением, на самом деле совпадением не является. Хеммингсы ждали гостя на «лексусе» в тот самый вечер, когда в «Балаклаве» нашли труп. Их гость так и не приехал. К тому времени, как я очутился у их дома, перестроенного из бывшей школы, опоздавший гость еще не дал о себе знать. Конечно, он мог явиться на вечеринку через двадцать минут после того, как я уехал, хотя, выезжая из Уэстон-Сент-Эмброуз, я не встретил никакого «лексуса». А может, как я уже говорил, он позвонил и объяснил причину своего отсутствия. В таком случае он не пропал без вести и его можно смело вычеркивать из списка. Но повторяю, все нужно проверить.

Собаки оказались джек-рассел-терьеры. Когда Джесс и Картер вышли из машины у здания бывшей школы, собаки подняли такой лай, что Терри Хеммингс пришлось выйти на крыльцо и посмотреть, в чем дело. Сегодня она щеголяла в белых джинсах в обтяжку и обтягивающей же футболке. Терьеры бросились мимо нее к воротам и начали наскакивать на незваных гостей. Терри прищурилась, и Джесс заподозрила, что у нее близорукость, но очки она не носит из тщеславия.

— А! — воскликнула Терри, узнав наконец Иена Картера. — Опять вы!

— Миссис Хеммингс, можно нам войти и поговорить с вами? — вежливо спросил он.

— Да, наверное, если надо, — без всякого воодушевления ответила Терри. — Хотя не знаю, чего вы хотите. Погодите, я запру собак. Они не кусаются, но путаются под ногами.

Она отозвала терьеров и, не без труда, затащила их в дом. Затем скрылась за дверью и вернулась через несколько минут.

— Можете войти, — пригласила она. Откуда-то сзади доносился приглушенный, удрученный лай, свидетельствующий о том, что собак заперли в задней комнате.

— Как вы думаете, она позвонила мужу, чтобы сообщить, что мы приехали? — шепотом спросила Джесс.

— Скорее всего, да. Интересно, сколько времени нам удастся провести в обществе Терри прежде, чем сюда ворвется разъяренный Билли?

Терри поманила их в дом; Джесс заметила, что ногти у нее на руках очень длинные и покрыты ярко-алым лаком. Судя по всему, хозяйка решила вести себя милосердно — или получила такое распоряжение по телефону.

— Пойдемте в солярий, — предложила она. — В такое утро, когда прохладно, но солнечно, там приятнее. Мы с Билли много времени проводим в солярии. Мы любим солнце. У нас есть вилла в Марбелье; скоро мы поедем туда на пару недель — здесь по вечерам становится холодно. Там мы когда-нибудь и поселимся, когда выйдем на пенсию. Жду не дождусь.

Она процокала вперед на шпильках, плохо соответствующих сельской жизни. Гости проследовали за ней, внимательно оглядываясь по сторонам.

Джесс дом просто очаровал. Как и многие старые здания, переделанные в жилые дома, бывшая школа оказалась полна интересных архитектурных деталей. Так, дверные проемы здесь были гораздо шире обыкновенных; раньше в двери врывалась, толкаясь, целая толпа малышей. Подоконники были слишком высоки, а сами окна доходили почти до потолка. Внутренние перегородки были крепкими и прочными, что редкость в современных постройках. Кроме того, они были звуконепроницаемыми. Джесс без труда представила себе классы на месте жилых комнат. В одном учитель пишет мелом на доске; рядом, в спортивном зале, носятся дети.

Судя по всему, Терри питала пристрастие к белым и кремовым оттенкам: именно в такой цветовой гамме были оформлены стены, окна и мебель. Мельком гости видели кожаные белые диваны, ковровое покрытие цвета овсянки и парчовые шторы до пола цвета слоновой кости.

Солярий оказался огромной застекленной пристройкой почти во всю стену с полом, вымощенным серо-белой плиткой. На бамбуковых шезлонгах и креслах лежали толстые кремовые подушки с едва заметным розовым или бирюзовым орнаментом. В углу стояла выкрашенная в белый цвет подставка для тростей. Джесс увидела несколько горшков с растениями, но их присутствие было чисто символическим. Как ни странно, солярий больше напоминал операционную, где все стерильно.

— Кофе? — радостно предложила Терри; прежде чем они могли отказаться, она продолжала: — Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я сейчас!

Она снова исчезла; они услышали, как цокают по плитке ее каблуки.

Джесс и Картер устроились на пухлых подушках и переглянулись.

— Она нарочно тянет время, — прошептала Джесс.

— Значит, Билли где-то недалеко, — ответил Картер. — Готов поспорить, он ворвется сюда… — Картер посмотрел на часы, — минут через пятнадцать.

Джек-рассел-терьеры по-прежнему шумно возражали против того, что их заперли. Они слышали, как Терри обращается к ним: «Потерпите, ребятки, скоро я вас выпущу».

Через пять минут, в течение которых, как заметила Джесс, Картер все больше нервничал, Терри вернулась. Она несла на подносе кофейник и чашки. Не спеша расставила их на стеклянном столе.