Странник. Американская рулетка (СИ)

Когда мы спустились вниз, Настя сдернула с лица темные очки и очень серьезно посмотрела на меня. А я вдруг – ни с того, ни с сего – ляпнул:

– Скажите, Настя, а почему утром, в отеле, вы сбежали прямо из ванны?

Мне показалось, что Настя смутилась.

– Понимаете, Иван, я ведь знала, что через несколько минут вы должны встретиться с мистером Триммером. Мне не очень хотелось присутствовать при этой беседе, потому что вы могли бы подумать, что я вас предала и заманила в ловушку. Но это не так: мистер Триммер почти сразу понял, что вы не тот, за кого себя выдаете. А тут еще это нападение… В общем, объясняться не было времени, и я решила, что проще исчезнуть. Кстати, насколько мне известно, сейчас ведется серьезное расследование: необходимо выяснить, кто именно на вас напал. Поэтому мистер Триммер и попросил вас провести несколько дней в Центре. Здесь совершенно безопасно. А мне захотелось помочь вам освоиться. Ну, чтобы вы не скучали, что ли. Но мне и самой очень нравится быть вашим гидом. Ведь, знаете, когда показываешь кому-нибудь что-то интересное, то кажется, будто сама на все это смотришь в первый раз. А вы... – Настя фыркнула и повела плечиком. – Ладно, пойдемте уже в ресторан, очень есть хочется.

В небольшом причудливо устроенном зальчике я увидел первых жителей этого Центра. Столики разделяли огромные, высотой в человеческий рост, плоские аквариумы с яркими тропическими рыбками. Сквозь толщу воды все предметы и лица казались искаженными. И только официант – рослый светловолосый парень с мягкими повадками нинзя – выглядел единственным нормальным существом в этом фантасмагорическом подводном царстве.

– Помните, я говорила вам про того ужасного старика? Ну, который все время пристает ко мне? – Настя наклонилась над тарелкой и заговорщицки скосила глаза на аквариум справа от нас. – Видите, вот он, всегда сидит один в том же углу. Вообще-то здесь не принято подходить к чужим столикам, но если он заметит меня, то сразу же полезет с разговорами, вот увидите!

Я взглянул на старика через аквариумное стекло. Лицо его – высокий лоб, мягкий подбородок, небольшие, близко посаженные глаза – показалось мне странно знакомым. Но где я мог видеть этого человека? Ведь, если верить Насте, он торчит тут уже много лет…

– Я обещала вам показать одно любопытное местечко. Пойдемте, только обещайте мне, что не будете бояться.

– Если мне там предстоит пообщаться с Лохнесским чудовищем или призраком Марии Стюарт, то должен вас заранее предупредить...

– Иван! Вы что, не понимаете, что Центр находится как раз на территории «Объекта пятьдесят один»? Я не шучу! В паре-тройке миль отсюда расположен военный аэродром. Но это так, для отвода глаз. Вернее, говорят, что когда-то его построил сумасшедший миллионер – авиатор Говард Хьюз. Слышали о таком, наверное? С него-то все и началось. Здесь, на этом аэродроме, в обстановке жуткой секретности он испытывал свои летательные аппараты. А когда произошла та история с НЛО – ну, вы, наверное, помните, об этом везде писали – пришлось выстроить ангар. Откуда-то привезли тарелку. Майер говорит, что и сам не знает, настоящая ли она. Но, по его словам, она служит отличным прикрытием для Центра. Какой дурак-журналист, обнаружив на поверхности вот такую летающую тарелку, полезет сюда, вниз? Хотя и до нее добраться практически невозможно: тут же на много миль вокруг сигнализация, не говоря уже о заграждениях и вооруженной охране на джипах…

Мне почему-то сильно не понравилось, что Настя так подробно рассказывает про охрану. Намекает на полную невозможность выбраться отсюда? Зачем, если я и так не собираюсь бежать, а собираюсь, наоборот, терпеливо ждать этого самого Майера? Я с тоской огляделся по сторонам. Спрашивается, что я здесь делаю? В мои планы посещения Америки входило путешествие через весь континент до Сан-Франциско и, если бы я случайно не задержался в Нью-Йорке на какой-то несчастный лишний денек... Впрочем, запоздалые сожаления – самое бессмысленное занятие на свете.

– Простите, что нарушаю ваше уединение…

Голос прозвучал прямо над моим ухом. От неожиданности я даже вздрогнул. Высокий плотный старик, опираясь на тяжелую старомодную трость, улыбался Насте.

– Признаться, Настя, я скучал без вас. Буду откровенен: всегда любил общение с умными женщинами. Надеюсь, ваш спутник не станет ревновать... – старик чопорно поклонился мне и снова повернулся к Насте. – Уж простите старого ловеласа за сентиментальность, но вы удивительно напоминаете мне мою жену.

– Познакомьтесь, Иван – принужденно улыбнулась Настя, – это Джон. Джон, это Иван, он тоже русский.

– О-о, вы знаете, Настя, что я всегда любил вашу страну и с удовольствием побеседовал бы со свежим человеком. Но мне, увы, пора: эти врачи просто измываются надо мной, заставляя соблюдать режим.

Старик широко улыбнулся и склонил голову.

– Мы еще увидимся с вами, не так ли? Всего доброго Настя, Иван.

Он еще раз кивнул и стал удаляться, легко пробираясь между аквариумами. Я не мог ошибиться: мне действительно знакомо лицо этого человека! Только, должно быть, я знал его немного другим – молодым и энергичным. Хотя старик и сейчас, похоже, вполне бойкий. Сколько ему лет? Восемьдесят? Девяносто? Нет, это совершенно невозможно…

Настя начала было что-то говорить, но я довольно невежливо вскочил из-за стола и бросился вслед за стариком. Словно из-под земли на моем пути вырос официант-нинзя, и я ударился о его грудь, словно о стенку. Каменно улыбаясь, он легко подтолкнул меня назад, к нашему столику, и я понял, что дальше мне не пройти. Тем временем старик вышел в холл и, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и помахал мне на прощание рукой. Больше никаких сомнений не оставалось: передо мной стоял убитый почти полвека назад Джон Фицджеральд Кеннеди.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

ДЖОАН

Шум двигателей смолк, и в наступившей тишине Джоан услышала голоса. Еле уловимый сквознячок колыхнул занавеску, загораживающую закуток стюардессы, но в салон никто не вошел. Джоан посидела еще немного, прислушиваясь, а потом встала и решительно направилась к выходу. Ее, конечно же, будут встречать, но это вовсе не означает, что она обязана дожидаться встречающих в самолете. Тем более, что Джоан еще никогда не бывала в пустыне. Правда, если верить фильмам, смотреть тут особенно не на что. Но не сидеть же в душной кабине!

Джоан прошла мимо стюардессы, чем-то занятой в сверкающей чистотой крохотной кухне, выглянула в открытую дверь и полной грудью вдохнула свежий прохладный воздух. Вокруг, под низким черным небом, как будто провисающим от тяжести ярких крупных звезд, действительно раскинулась пустыня. Интересно, в какой стороне Лас-Вегас? Джоан поморщилась. Легкий ветерок донес до нее острые запахи разогретого металла и бензина: к самолету подъехал грузовик-заправщик. Двое парней в робах полезли под белое брюхо крылатой машины, таща за собой толстый гофрированный шланг. Мотор грузовика рыкнул и завыл на высоких оборотах.

Джоан спустилась по лесенке на землю и огляделась по сторонам. Застывшая в дверях стюардесса посмотрела на нее с удивлением, но ничего не сказала. Очевидно, подумала Джоан, у них не принято покидать самолет до того момента, когда подъедет машина. Ну и пусть думают, что она плохо воспитана! В конце концов, у нее, актрисы, могут быть свои причуды. Темноты Джоан не боялась: мощные фары бензозаправщика давали достаточно света.

Вдруг Джоан сообразила, что забыла позвонить Виктору, который наверняка ее разыскивал. Немного отойдя от самолета, она достала телефон. К ее удивлению, никто не ответил… Джоан помедлила, а потом вспомнила о разнице во времени: в Нью-Йорке была поздняя ночь. Вероятно, Виктор давно уже спит. Ну ничего, подумала она, завтра он обязательно увидит, что она звонила – и перезвонит сам. Оставлять сообщение на автоответчике ей не хотелось. В конце концов, она не была уверена, что окончательно простила его.